В общем, поднималась в квартиру Ланских я с самой задумчивой моськой. Ланские (с фамилией им повезло, ага) — семья, у которой я подрабатывала по субботам нянькой, а по вторникам и четвергам — репетитором Кира — старшего сына Маргариты.

— Привет, солнышко, — дверь мне открыла одетая с иголочки Марго. — Как дела в университете? Зачет сдала?

— Привет, Рита, — улыбнулась стройной девушке с копной рыжих кудряшек. — Ну так себе. Зачет-то я сдала, а вот экзамен… Изверг опять изголялся, как мог.

— Ох, сочувствую. Надеюсь, сможешь пересдать…

Договорить Марго не успела — услышав мой голос, из детской выбежали ее дети — Кирилл и маленький Леша.

— Йина приша! — радостно крикнул малыш, обнимая меня. Я подняла на руки Лешу, поцеловала пухлые щечки с веснушками.

— Привет, Лина, — Кир тоже улыбнулся, но обниматься не полез — он, видите ли, взрослый уже в свои почти десять, поэтому поцелуйчики и прочие нежности только для трехлетнего Алеши. — А у меня новая игра! Хочешь со мной поиграть? Я тебя научу.

— Хочу, конечно. Но сыграем после того, как ты сделаешь уроки.

— Йа хоту тозе! — присоединился Лешка.

— А ты маленький слишком, — нашёлся его брат. — А маленьким спать надо.

— Неть, игйать, — не снимался мой рыжик. Если Кир темноволосый и голубоглазый, как отец, то Лешик пошел в маму — рыжий и зеленоглазый. А еще безумно милый. Моя, так сказать, первая любовь. Она хоть удалась, а не как со второй. Я и Саша… Капец.

— Так, дети, — вклинилась Марго, — спокойно. Все поиграете. Кирилл, не будь вредным, дай и брату игрушку.

— Но она только для взрослых…

— Киря, — непреклонно протянула его мама.

— Хорошо, — сдался Кир.

— Но сначала уроки, — напомнила я и вместе с Лешей потопала в гостиную.

— Да помню я, — совсем сник Кир, догоняя нас.

Перед тем, как Рита ушла по своим делам — у нее по субботам поход по магазинам, салонам, встреча с подругами и прочие женские слабости — мы с ней, как и всегда, попили зеленый чай с жасмином, поболтали обо всем и обсудили последние новости. Повозмущавшись по поводу того, какие преподаватели иногда сволочи (она училась на заочке — получала второе высшее) и дав несколько советов, Марго умчалась на маникюр, а уложила заснувшего у меня в руках мило сопящего Рыжика в постель и пошла к Киру. Надо, пока малыш спит, сделать с ним уроки.

— А я уже все, — заявил подопечный, закрывая тетради и учебники.

— Да ладно? — не поверила я. — Покажи-ка.

Не может быть, потому что Кирилл и быстрое выполнение домашнего задания — параллельные прямые. То есть никогда не пересекаются.

— А зачем? — легкомысленно отозвался он. — Если я все сделал?

— Надо, — настояла я и таки забрала из рук мальчика тетради. — Открой учебник на нужной странице, пожалуйста.

Как я и полагала, задания были выполнены кое-как и еще половина пропущена. Но я-то в курсе, как ухитряются школьники, сама два года назад выпустилась. И, конечно, я тоже делала первые два упражнения и потом последнее, при этом растягивая строки так, чтобы создать видимость решенной домашки.

— Переделывать? — сразу же понял меня Кир.

— А ты сомневаешься, Знайка? И еще: если что-то не знаешь — спрашивай у меня. Я сытая, так что не покусаю. Ну… хотя могу чуть-чуть.

Тяжело вздохнув, Кирилл принялся делать все заново под моим строгим присмотром. Это он математику так, а вот с русским все предстояло гора-а-аздо сложнее, и скромные “А здесь как?” увеличились в разы. И мне приходилось ему чуть ли не цитировать Розенталя с такой интерпретацией, что тот явно в гробу перевернулся. Разок, а потом еще дважды.

Пока не раздался звук, известивший о том, что самый главный, по его мнению так точно, житель дома изволил проснуться.

— Допиши, пожалуйста, сам, — попросила я. — Вернусь — проверю. Я сейчас переодену Лешу, мы покушаем и пойдем гулять. Так что не затягивай!

И с тяжелым вздохом отправилась наряжать своего маленького рыцаря в доспехи. Дети, конечно, цветы жизни, но какие-то энерговысасывающие…

Рыцарь меня встретил в состоянии частичной готовности. То есть раздетым. Ох уж эти мужчины… Только отвернешься, а они уже ждут тебя оголенные в кроватке. Усмехнувшись собственным мыслям, чмокнула сонное создание в макушку.

— Как спалось? — поинтересовалась, обряжая дитеныша в заранее подготовленную одежду.

— Хааасё, — кивнул мелкий. — Я пи-пи хоцю.

— Сейчас сходим. Только штанишки наденем.

После отнесла ребенка на кухню, усадила на стульчик, вручила тарелочку и ложечку и пошла проверять старшего. Которого застала за попыткой пробраться к планшету. Ну, Кир, держись!

— Ты все сделал? — грозно спросила я, готовая уже наругать непослушного мальчишку. — Я могу проверить?

— Да, — покладисто согласился он, протягивая тетрадь.

Пробежавшись по листику глазами и мгновенно отметив правильность выполненного задания, удовлетворенно кивнула, признав:

— Молодец. Теперь обедать.

— А что на обед? — поинтересовался Кирилл, следуя за мной.

— Пюре. И мясо с горошком.

— Фу-у-у-у… — скривился ребенок. — Горошек!..

— Киря, ну он вкусный. Честно тебе говорю. А еще после него можно лишнюю печеньку скушать, представляешь? — перешла к подкупу несознательных граждан, отказывающихся правильно питаться.

— Только за печеньку! — браво согласился он и уселся за стол.

Обед прошел спокойно. Леша не чудил и на диво прилично кушал, даже не вынуждая меня подскакивать ему на помощь или уговоры. Кирилл же, как невероятная умничка, осилил горошек. Но тут надо признать, что он и впрямь вышел божественным. Марго явно отыскала способ, как запихнуть в детей витамины без глобальный усилий.

Быстро поставив посуду в посудомоечную машину, отправила старшего переодеваться, а младшего снабжать дежурным гардеробом для прогулки. По-моему, детям надо менять свой наряд чаще, чем особам королевских кровей…

— Пи-пи!

— Опять?

— Узе.

О не-е-ет!..

— Лина, а почему взрослые становятся не теми, кем хотели в детстве? — задал вопрос Кирилл, когда Леша убежал к песочнице во дворе, а мы неспешно следовали в его сторону.

— А с чего ты это взял? Многие исполняют именно свои детские мечты.

— У всех, кого я спрашивал, менялись. Вот ты кем хотела быть?

— Не помню… — задумалась я. — Возможно, художницей. Что-то с искусством связанное.

— Видишь? А ты учительница! — победив в этом споре, гордо задрал носик Кир. И повторил: — Так почему?

— Наверное, потому что пока ты растешь, твои желания меняются. Вот ты раньше хотел быть принцем. А сейчас?

— А сейчас хочу стать создателем игр. Или компании. Как папа. Или компании игр!

— Ну вот, — улыбнулась я. — В этой жизни все движется и все меняется. Предпочтения, желания, цели и мечты… Застой — вот что страшно. А не изменение детских желаний, — закончила речь, потрепав его по макушке.

Немного помолчав, Кирилл спросил вновь:

— Но ведь папа директор уже долго. И не меняет профессию. Почему тогда застой — страшно?

— Ну, Кир… Как бы так объяснить? Это не застой. Он развивается в том деле, которое любит. Вот застой это… — и запнулась. Потому что в голову пришел один единственный застой. Мой собственный… — Короче, у папы не так.

— Ла-а-а-адно… А почему ты стала учительницей?

— Вот ты почемучка! Иди брата на качелях покачай! Марш!

Проводив ребенка взглядом, тяжело вздохнула. Дети отлично знают, какие вопросы надо задавать… Жаль, что даже взрослые не в силах найти на них ответ.

Все было хорошо до определенного периода. Но началось с того, что я долго не могла определиться со своей будущей профессией. До самого последнего момента, который оттягивала всеми возможными способами. Душа рвалась в рисование или хотя бы искусствоведение, потому что это была та самая мечта, которая сохранилась из детства и с годами лишь усилилась. Родители настаивали на более прибыльных вариантах работы. Но решил все случай. Неудачный для меня случай. Когда я не написала экзамены так высоко, как мне того хотелось. Точнее, высоко, но в рейтингах медленно сползла за грань принятых. Тогда пришлось воспользоваться единственной возможностью — попросить пристроить меня, как и Янку, ее родственников. Успешно. Туда баллов хватило.

Нет, на самом деле мне нравилось и учиться, и язык, и книги… Только все чаще направление литературы уходило от великих классиков в критику великих произведений искусства, исторических справок о художниках, истории развития и прочее-прочее. А для учебы приходилось прилагать все больше и больше усилий.

Мне не зря в голову пришел пример моей жизни. В ней был застой. Уже год как я не желала учиться, как не видела смысла в этом. Растеряла какие-то более-менее держущие на плаву цели и мечты, плыла по течению и ничего другого делать не могла. Ни развития, ни новшеств. Круг общения не сменился, перемены вообще были малозначительными, даже расписание подработки осталось тем же. Сплошная рутина. От слова “тина”. Тина, что погребла меня без остатка, преградив путь к живительному воздуху, который вселяет жажду жить и действовать…

Из мыслей выдернул плач Леши.

— Что у вас уже случилось?

— Да ничего. Просто ему надоело, а сразу остановить качель не получилось, — объяснил Кир.

— Иди ко мне, мой рыцаренок… Да, подвиги бывают трудными, ты же знал об этом. Ну, не плачь. Хочешь на горку? — мне отрицательно помотали головой, чуть не врезав ей в подбородок. — А куда хочешь?

— Амой, — прохныкал кроха.

— Домой? — уточнила. — Ну, можно уже и домой… Кир, идем. Куда идем мы с Лешиком — большой-большой секрет! — запела я, стараясь успокоить детеныша. Достаточно успешно, должна признать. — Придумать дальше у меня ни сил, ни мочи нет.