ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ, НЬЮ-ЙОРК.

«ГАРИС БРЕНДАН ПАБЛИКЕЙШЕНС ЛТД», ВЛАДЕЛЕЦ ЗАКРЫТЫХ СЕГОДНЯ ОТЕЛЯ И КЛУБОВ «СТИЛЬ ЖИЗНИ», КОМПАНИЯ РЕАЛИЗОВАЛА НА ПУБЛИЧНЫХ ТОРГАХ САМЫЙ КРУПНЫЙ ЗА ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ПАЙ В ДВА МИЛЛИОНА АКЦИЙ НА СУММУ СТО МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ. ПРЕЗИДЕНТОМ И ГЛАВНЫМ ПРЕДСТАВИТЕЛЕМ КОМПАНИИ ЯВЛЯЕТСЯ МИСТЕР БРЕНДАН, В ЛИЧНОМ ВЛАДЕНИИ КОТОРОГО НАХОДЯТСЯ ТРИ МИЛЛИОНА АКЦИЙ. ПЕРВАЯ РАСПРОДАЖА АКЦИЙ НА БОЛЬШОЙ БИРЖЕ ЗАЯВЛЕНА НА СЛЕДУЮЩИЙ ПОНЕДЕЛЬНИК.


Я оторвал ленту и поспешно поднялся обратно. Элен уже не спала.

— Что случилось? — спросила она. — Телефон сошел с ума. Ты, оказывается, немедленно нужен буквально всем.

— Прочти, — сказал я вместо ответа, сунув ей телетайпное сообщение.

— Верита просила срочно с ней связаться. Это важно.

Я кивнул, снял трубку и набрал личный номер, позволяющий обойтись без коммутатора.

— Гарис.

— Ты уже знаешь? — в голосе Вериты впервые за долгое время прорезался мексиканский акцент.

— Да. Только что узнал.

— Тебе нужно вернуться как можно скорее. Тут словно весь ад сорвался с цепи.

— Вылетаю ближайшим рейсом. — Тут я вспомнил, что жених Вериты был одним из самых хватких адвокатов по криминальным делам, пока не попал в судьи. — Слушай, твой приятель судья не мог бы встретить меня в аэропорту?

— Думаю, что мог бы.

— Прекрасно. Я сообщу номер рейса сразу, как достану билеты. Джулио здорово провел нас, — добавил я, не сумев сдержать горечи.

— Разве ты не слышал? — изумленно спросила Верита.

— Чего именно?

Честно говоря, я был сыт новостями по горло.

— Меньше чем час назад Джулио был застрелен из машины двумя неизвестными, когда выходил из гаража. Полиция собиралась арестовать его. Они считают, что убийство заказное, чтобы он не смог ничего рассказать.

— О, черт!

Это значило, что Джулио, вопреки мнению чиканос, только разыгрывал хозяина. Кроме этого, он, видимо, связан с усатыми. Подобные убийства в их стиле.

— О’кей. Перезвоню, когда будут билеты.

Стоило мне опустить трубку на рычаг, как телефон тут же зазвонил. Я не стал тратить время на ответ, а просто прервал связь и позвонил оператору отеля:

— Вплоть до дальнейших распоряжений не соединяйте никого с номерами двадцать один, двадцать два и двадцать три. Я не желаю ни с кем разговаривать.

Оператор отключился, и я тут же набрал номер Куртленда, а пока тот добирался до телефона, велел Элен заказать для нас билеты на ближайший рейс в Лос-Анджелес и сообщить его номер Верите.

— Как могло произойти подобное событие? — с ходу спросил Куртленд.

— Не знаю. Я немедленно возвращаюсь на Побережье, чтобы разобраться.

— Если до следующего понедельника это не прояснится к всеобщему удовлетворению, у руководства биржи не будет иного выхода, кроме как снять акции с торгов.

— Значит ли это, что мы должны будем вернуть деньги? — поинтересовался я.

В голосе Куртленда прозвучал ужас:

— На нашей улице не принято вести дела подобным образом! Мы чтим наши обязательства.

«И семнадцать миллионов долларов комиссионных тоже», — мрачно подумал я, но ничего не сказал.

— Но положение крайне неудобное, — добавил Куртленд.

— Я буду держать вас в курсе, — пообещал я и повесил трубку.

Элен вернулась.

— Ближайшие рейсы в три и пять часов. Но на трехчасовой нам никак не успеть: ведь надо собрать вещи.

— К черту вещи! Летим на трехчасовом.


Приземление в Лос-Анджелесе должно было состояться в пять пятьдесят две вечера. Не в пять пятьдесят и не в пять пятьдесят пять, а именно в пять пятьдесят две, поскольку авиационные компании почему-то считают время только так: берут пятиминутный интервал и прибавляют к нему еще две минуты. Наверное, у них есть для этого причины, но в данном случае они не играли роли. Самолет попал в полосу сильного встречного ветра и приземлился в шесть сорок одну. Оказывается, мои часы не сломались, поскольку часы поджидавших двух законников показывали тот же день и практически то же время. Один вручил мне повестку на федеральное большое жюри Лос-Анджелеса, другой — вызов в комитет по организованной преступности в Вашингтон. Кроме законников, меня дожидалась также толпа газетчиков и репортеров радио и телевидения.

Позади законников стоял судья Альфонсо Морено, жених Вериты. Это был высокий худощавый мексиканец с широкими скулами и каштановыми волосами. Он походил на техасского ковбоя, каковым, собственно говоря, и являлся, поскольку родился в Эль-Пасо и играл в футбол за штат Техас.

Он не стал тратить времени даром:

— Советую отвечать на все вопросы «без комментариев», до тех пор, пока нам не удастся поговорить.

— С вашего позволения, я хотел бы сделать короткое заявление, которое набросал во время рейса, — ответил я, поймав его взгляд.

— Дайте посмотреть, — сказал Альфонсо, проглядел мои записи и отдал их обратно. — О’кей. Но больше ни слова.

— Спасибо.

— Дайте мне повестки.

Я подчинился. Он спрятал их во внутренний карман пиджака, повернулся к репортерам и поднял обе руки. Мгновенно воцарилась тишина.

— Мистер Брендан желает сделать заявление.

— Я вернулся в Лос-Анджелес, чтобы помочь представителям власти в расследовании вскрытой аферы. Я твердо убежден, что по завершении расследования станет совершенно ясна полная непричастность к этому делу как самой компании, так и ее руководителей, — прочел я по бумажке.

Репортеры принялись наперебой забрасывать меня вопросами. Один из них перекричал остальных:

— Известно ли вам, что Комиссия по азартным играм Невады отозвала лицензию на казино при принадлежащем вам отеле вплоть до окончания расследования?

— Без комментариев.

— Верно ли, — вмешался другой репортер, — что вы провели несколько дней в мазатланском отеле «Стиль жизни» в обществе Джулио Вальдеса, застреленного сегодня утром?

— Без комментариев.

Судья подхватил меня под руку, я так же поступил с Элен, и мы начали выбираться из толпы. На любые вопросы я отвечал, как заведенный:

— Без комментариев.

Наконец нам удалось добраться до лимузина. Тони моментально отъехал, стоило только хлопнуть дверцами.

— Куда, шеф? — спросил он, влившись в поток машин.

— Верита просила приехать к ней, — подал голос судья. — Там будет потише, и мы сможем поговорить.

— О’кей.

Я дал Тони адрес и повернулся к Альфонсо:

— Известие из Невады соответствует истине?

— Верита сказала, что получила от них телеграмму в три тридцать.

Чем дальше, тем хуже. Я покачал головой и спросил:

— Она просила передать что-нибудь лично мне? Она очень настаивала на немедленном возвращении.

— Она ничего мне не сказала. Не хотела, пока не поговорит с вами.

Однако встрече не суждено было состояться, поскольку, когда мы подъехали к новой многоэтажке на Уилшир-бульваре, куда переехала Верита, чтобы быть поближе к офису, там уже стояли четыре полицейские машины и карета «скорой помощи». На краю тротуара лежало прикрытое одеялом тело.

Мы с судьей выскочили из лимузина едва ли не раньше, чем Тони успел остановить его, и протолкались сквозь небольшую толпу. Мальчишка с собакой на руках давал показания полицейскому:

— Мы только-только вышли со Шнапси на прогулку, как я услышал крик, посмотрел наверх и увидел, как эта женщина летит через перила пятнадцатого этажа прямо на меня.

— А еще кто-нибудь наверху был? — спросил полицейский.

— Не-а, — ответил мальчишка. — Я в основном был занят тем, чтобы увернуться.

— Господи! — прохрипел судья.

Я проследил за направлением его взгляда и увидел маленькую кисть руки, не прикрытую одеялом. На безымянном пальце сверкал бриллиант.

— Я подарил ей это кольцо на прошлой неделе!

Лицо Альфонсо окончательно позеленело, он чуть не упал на тротуар. Я подхватил его за плечи и держал, пока он, зарыдав, вываливал на улицу содержимое своего желудка.

Глава 50

На следующий день ад продолжался. «Лос-Анджелес таймс» вышел с гигантским заголовком на первой странице: «ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ «БРЕНДАН ПАБЛИКЕЙШЕНС» КОНЧАЕТ САМОУБИЙСТВОМ».

Подзаголовок был ненамного лучше: «Верита Веласкес была двоюродной сестрой мексиканского короля преступников, застреленного вчера насмерть».

Статья представляла собой мастерское сопоставление фактов в сочетании с общей ложной гипотезой и оставляла читателей в убеждении, что Верига была «Мисс Внутри», а Джулио — «Мистер Снаружи».

Нам понадобилось два часа, чтобы очистить помещение от репортеров и разработать систему, перекрывавшую возможность дальнейшего проникновения внутрь. Для этого пришлось оставить из шести лифтов только два и проверять всех посетителей в нижнем холле.

Наконец в офисе воцарился покой, хотя он стал весьма смахивать на мавзолей, поскольку все предпочитали передвигаться на цыпочках и разговаривать полушепотом.

Даже Шана с Даной были подавлены. Во всяком случае, на сегодня они прекратили свои обычные игры, и я каждый раз угадывал их имена с первого раза.

— На связи мистер Саундрес из реализации.

— Спасибо, Шана. Да, Чарли?

— У нас серьезные проблемы, мистер Брендан, — сообщил он, явно волнуясь.

Уж об этом он мог бы и не сообщать. И так ясно.

— Да? — спокойно спросил я.

— Многие оптовики и дистрибьютеры отказываются брать последний номер «Махо», а остальные возвращают пачки нераспечатанными.

Проблема действительно была серьезной. Журналу грозило вообще не попасть на стенды.