Ладно, прочитаешь ее завтра.

Не завтра, а в воскресенье.

Хорошо, в воскресенье. А теперь спокойной ночи. Заканчивай читать... что там у тебя?

Татьяна протянула руку к Толиной подушке, он загородил ее телом. Значит, взял что-то без разрешения.

Мам, я взял твоих Стругацких. Называется «Малыш». Ничего? Я хотел спросить, но тебя не было. И по телефону ты не ответила. Знаешь: «Абонент не абонент»...А мне очень хотелось...

Стругацкие — это хорошо. Таня сама обожала фантастику. Не переносила любовные романы, была равнодушна к детективам. А вот фантастику, так же как и фэнтези, читала с удовольствием. Бабка орет, что мальчик не читает ничего, кроме фантастики. Пусть читает, вреда никакого, только польза. Тем более, подборка книг у нее вполне достойная.

Ничего, читай. Надо полагать, «Звездные дневники Йона Тихого» ты уже прочел?

Прочел и на полку обратно поставил. Класс, мне очень понравилось. «На курдля охотятся изнутри». А с кем это ты во дворе около машины разговаривала?

В первую минуту Татьяна смутилась. А потом просто ответила.

Ты будешь удивлен, но со своим бывшим одноклассником. А ты откуда знаешь?

А я шторы задергивал и вас увидел, как вы разговаривали. Бомжевато выглядит твой одноклассник. Из окна выглядело так, как будто ты с ним ругаешься. Я думал, ты жулика поймала. Знаешь, который машины обворовывает. Но в твоей машине нечего взять, если только не брать саму машину.

Я сначала тоже так подумала. Не узнала человека и подошла ругаться. Но он просто в старой куртке ходил мусор выбросить.

А к твоей тачке зачем подошел?

Ему кто-то сказал, что это моя машина. Он хотел мне записку под «дворник» подсунуть. Ладно, хватит болтать, спи давай, – Таня чмокнула сына в нос и вышла из комнаты.

Надо же, соврала так легко и непринужденно. Главное, без подготовки. Зачем, спрашивается? И почему?

Сцена во дворе была какой-то дурацкой. Она заговорила с Сережкой как строгая начальница, а не как друг детства. Но и он хорош! Напугал ее до полусмерти! А потом лепетал что-то невразумительное, слушать было стыдно. И холодно, если честно. Он-то был, хоть и в старой, но в теплой куртке, а она тряслась замерзая на ледяном ветру. Сережка как был лопухом, так и остался. Он даже не заметил, что она мерзнет. Мялся, жался, как будто вышел к доске, не выучив урока. Тане пришлось брать дело в свои руки: всучить ему визитку, вписав в нее домашний телефон. Почему он так волновался? Неужели он еще помнит и для него это что-то значит? Неужели?...

Всю следующую неделю Таня была занята на работе так, как не бывала давно. Ей предстояло разгрести завалы, создавшиеся в период междуцарствия, когда Сан Саныч уже ушел, а ее еще не утвердили. Ей стало ясно, что слишком многое от нее скрыли. Финансовое положение холдинга было далеко не так блестяще, как рисовалось на совещаниях. Но понять это можно было только углубившись в документы, к которым у Татьяны раньше не было доступа. А тут Генеральный, стремясь избавиться от лишней работы, скинул на нее все. Стало ясно, что долги холдинга так велики и необъятны, что выплатить их в ближайшее время нереально. Можно вылететь в трубу в два счета. Деньги эти были взяты в долг у компании учредителя. Татьяна связалась с их финансовым директором и получила заверения, что в ближайшее время денег с них никто не стребует, а долг можно будет реструктуризовать, то бишь переписать с новыми сроками возвращения.

Хорошо, тут можно не волноваться, но надо начинать выплачивать не только проценты. В частной жизни Таня не любила брать в долг, а если все же приходилось, старалась отдать как можно скорее. С другой стороны, существование бизнеса без кредита просто невозможно. Тут нужен тонкий баланс, в котором Таня пока была не сильна. Неплохо бы с Сан Санычем посоветоваться. Таня позвонила ему, но он оказался в командировке за границей, и его не ожидали обратно ближе чем через неделю.

Эх, сейчас бы парочку хороших новых проектов, глядишь, жизнь станет веселее.

За всеми этими заботами она практически не обратила внимания на то, что Сергей ей так и не позвонил.

Дома в это время развернулась целая война. Полина Константиновна наступала на правнука и получала достойный отпор. Когда-то Таня покорялась всем требованиям бабушки. Она уходила от внешнего давления в мир своей души, оставляя поле внешней жизни в ведении жестоковыйной Полины. Бабка заставляла ее страдать и мучиться, но Таня, не видя для себя ни помощи, ни поддержки, не решалась на конфронтацию. Толик же рос в уверенности, что мать защитит, примет его сторону, и не очень опасался прабабки. Каждый вечер начинался с того, что, открыв внучке дверь, бабушка с порога начинала жаловаться на мальчика. Каждый раз одно и то же. Он не выполняет требований, дерзит, не слушается, болтается без дела и занимается вредной ерундой. Приходилось разбираться вместо того, чтобы спокойно ужинать после тяжелого рабочего дня. Каждый раз оказывалось, что из мухи был раздут очередной слон, но это не меняло дела. Поводы же были ничтожны. Парень пришел из школы на час позже положенного, потому что играл в футбол. Вместо того, чтобы делать уроки, играл на компьютере. Отказался мыть посуду. Не стал надевать шапку, а когда Полина Константиновна попробовала сделать это насильно, выбросил несчастную шапку на лестничную площадку и убежал.

Таня отчетливо видела, что год назад, да что там говорить, еще пару месяцев назад все было иначе. Парень вдруг осознал свою самость и стал за нее бороться. Ему было все равно, что перед ним восьмидесятилетняя женщина, его прабабушка, он стал бы отстаивать себя перед всем миром.

В четверг, казалось, наступило перемирие. Толик встретил мать в прихожей и сообщил, что ему звонил отец. И он, и Полина выглядели сильно встревоженными. Таня сказал: «Очень хорошо, мы об этом поговорим после ужина», и отправилась за стол. Она делала вид, что все нормально, но только что не тряслась от беспокойства. Евгений Иванович звонил редко, обычно в выходные, сначала разговаривал с Таней, подробно расспрашивал о здоровье и учебе мальчика, а потом просил дать ему сына. С Толиком же ограничивался тремя-четырьмя фразами. Он явно не представлял себе, о чем можно говорить с собственным ребенком.

Такой внезапный звонок, и не ей, а напрямую сыну, мог означать что угодно. А вдруг это уже не первый раз, но впервые при Полине, и мальчику просто не удалось ничего скрыть? Может, это как-то связано с тем, что парень стал дерзить прабабке? Таня была уверена: от ее бывшего мужа можно ждать любых неприятностей. Но сейчас не время было расспрашивать. В присутствии Полины Толик ни за что не скажет всей правды, да Таня и не хотела, чтобы бабка знала больше, чем необходимо. Если посвятить ее в свои дела, можно сказать крыше: «Прощай!». Мозг вынесет.

После ужина Татьяна приложила нечеловеческие усилия, чтобы отвлечь бабушку от звонка Евгения Ивановича. Несла какую-то пургу о собственной работе, что делала крайне редко. Нашла передачу, которую надо было обязательно посмотреть, хотя телевизор вызывал у нее только раздражение. Даже немножко поругалась с Полиной по поводу того, что нужно закупить к столу. В результате та ушла спать, не подняв разговор о Толином отце.

Наконец, когда все угомонились, Татьяна отправилась в спальню сына якобы для того, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Она умирала от любопытства, но не решалась задать вопрос. Толик тонко чувствовал ситуацию, поэтому заговорил первым.

Мам, тебе неинтересно, что папа сказал?

Почему, очень интересно. А что он сказал?

Он хочет взять меня с собой за границу на время школьных каникул.

А ты?

Что я?

Ты тоже хочешь с ним поехать*

Ну мам, мы же с тобой едем в Прагу, ты что, забыла?

Таня вздохнула с облегчением.

Нет, не забыла. Билеты и путевки я уже выкупила, паспорта готовы... Сейчас мне бы не хотелось отыгрывать назад.

Я ему так и сказал. Что путевки уже у нас на руках, я давно мечтал и не хочу ничего менять. А чего это он вдруг? Сто лет ничего не слышно, не видно, даже с днем рождения в этом году не поздравил, а тут за границу приглашает. Знаешь, обычно он по телефону со мной больше трех минут не разговаривает.

Знаю. Ладно, все хорошо. Спи.

Таня поцеловала сына и вышла, но на душе у нее было тревожно. Парень обижен на отца, поэтому оттолкнул протянутую руку. Но Евгений человек хитрый и терпеливый. До сих пор сын ему не был нужен, теперь зачем-то понадобился. Если ему надо, он своего добьется.

А на другой день случился скандал, из-за которого Таня и думать забыла о бывшем муже. Возвращаясь с работы, она увидела сына, сидевшего на лавочке у подъезда. Вид у него был сердитый и нахохлившийся. Да и курточку не мешало бы надеть более теплую. И как это бабушка выпустила его в таком виде?

Увидев Таню, Толик бросился к ней и внезапно зарыдал. Видно было, что он уже давно сдерживает слезы, и накопил их немало. Пришлось сесть на ту же самую лавочку и сначала долго утешать, прежде чем удалось выяснить, что же произошло.

Оказывается, бабушка ушла в поликлинику к окулисту, а Толик на это время пригласил к себе друга Илью. Бабушка в очереди у окулиста просиживала часа по четыре, в это время можно было делать то, что она категорически запрещала. Например, смотреть мульты в интернете.

Мам, мы зашли на мультер.ру, смотрели мульты про сисадмина Глюкина. Классные такие. Ты видела? Ну, хоть один?

Видела, и не один.

Бабушка их строго воспрещает. А еще Масяню. Ну, в смысле Масяню тоже запрещает.

Знаю.

Давать свою оценку Таня не решалась. Не стоит усиливать конфронтацию со старухой. Толя между тем продолжал:

Ну вот. Мы смотрели, а она вернулась. В поликлинике окулист заболел. У нас звук был на большую громкость, так что мы не заметили, как она вошла. Засекла, чем занимаемся, и стала орать, как потерпевшая. А потом сунула мне куртку и вытолкала за дверь. Сказала, мать придет, с ней и разбирайся.