Анна Милтон - Меня ему обещали

Мои прямые пепельно-русые волосы завили плойкой. Крупные локоны ниспадали на голые плечи, обрамляя лицо с отсутствующим выражением. Девушка, смотревшая на меня из зеркала, была прекрасна, но она мне не нравилась. Искусственная. С тонной косметики, в откровенном наряде. Моя абсолютная противоположность.

Я захлебывалась в разъедающей злости из-за невозможности сфокусировать взгляд на чем-либо и совершить осознанное, пусть даже незначительное, движение.

За мной пришли.

Высокая светловолосая женщина, одетая с иголочки в красное, и молодой привлекательный мужчина в черном костюме — не один из тех, кто приволок меня из «Дэвуар» в это дьявольское место.

Встретив насмешливый взор женщины, я услышала, как она приказала своему сателлиту отвести меня в зал, где собрались гости и ожидали начала торгов. При всем огромном желании я не противоборствовала молодому человеку, когда он сгреб меня с высокого стула и повел к выходу из помещения.

Он был осторожен. От прикосновения его холодной ладони к моей спине я задрожала, словно осиновый лист на промозглом ветру. В этом касании чувствовалась забота. Мне захотелось прижаться к мужчине, ощутить тепло его тела и раствориться в нем, чтобы больше никогда не возвращаться в реальность.

Брюнет старался не смотреть на меня, пока сопровождал по бесконечному, казалось, коридору. Мы периодически сворачивали то направо, то налево. Но все же единожды мне удалось зацепить его взгляд и прочесть в карих глазах горькое раскаяние вперемешку с сожалением. Незнакомец осознавал, что вел меня на казнь, и это было похоже на то, словно с ним такого раньше не происходило. Возможно, его наняли не так давно. Возможно, это его первый день работы в аукционном доме.

Я бы не постыдилась попросить его рискнуть карьерой, чтобы помочь мне, но язык ощущался неповоротливым и распухшим куском плоти.

Наконец, брюнет подвел меня к распахнутым дверям, за которыми находился овальный зал.

Античные мраморные колонны подпирали высокий куполообразный потолок, расписанный в венецианском стиле. Стены украшала лепнина и картины эпохи возрождения в золотых рамах. Участники аукциона «Блажь» в блестящих и элегантных нарядах скрывали лица за карнавальными масками. Они распивали дорогое шампанское, ели закуски и смеялись. Их многочисленные голоса разбавляли звуки живой игры на струнных инструментах. Музыканты, расположившись в стороне от толпы в затененной зоне помещения, безукоризненно играли свои партии.

На сцене за кафедрой стоял седовласый мужчина среднего роста в немного великоватом смокинге. Заметив движение со стороны, аукционист поднял голову и увидел нас. Затем развернулся к публике и громким голосом объявил начало торгов.

Сердце пропустило удар.

Я пошатнулась на каблуках и грозилась удариться затылком о пол, если бы молодой человек, находившийся рядом, вовремя не обхватил мои плечи рукой.

Он повел меня вперед.

Я послушно шла, волоча ногами, будто сделанными из ваты.

Музыка затихла, когда меня поставили в центр сцены, предоставив зрителям на обозрение. Брюнет тут же умчался в тень и не обернулся. Я желала помчаться вслед за ним каждой клеточкой своего естества. Однако стоило слегка наклониться телом вперед — и твердь под ногами превратилась в зыбучие медленные волны.

Я рухнула на колени. Мне чудом удалось выставить перед собой руки и опереться на ладони.

Всхлип, вырвавшийся из меня хриплым протяжным звуком, эхом пронесся по залу. В этот момент тяжелый дурман в голове немного рассеялся. Грудь пронзила острая боль от мысли, что я совершенно одна. Беззащитна. Сломлена.

Мне не выстоять против этих людей. Не сбежать.

— Лот под номером один, — провозгласил аукционист. — Восемнадцать лет. Воспитанница приюта «Дэвуар». Рост — метр шестьдесят семь. Вес — пятьдесят два килограмма. Коэффициент интеллекта равен ста тридцати трем. Свободно говорит на английском, немного знает французский. Не имеет внешних изъянов, наследственных и хронических заболеваний. Стартовая цена — двадцать тысяч евро.

Я приложила ладонь ко рту.

Меня жутко затошнило.

Нет-нет-нет.

Все это неправда…

— Сорок тысяч! — выкрикнул из толпы мужской голос.

— Пятьдесят тысяч!

Тишина.

Едва различимые перешептывания.

— Пятьдесят тысяч — раз, — начал счет человек за кафедрой. — Пятьдесят тысяч — два…

— Шестьдесят тысяч, — сказала женщина в серебристой маске.

Поймав мой взгляд, она помахала черной табличкой с золотым номером и улыбнулась. Джентльмен справа притянул ее за талию и поцеловал в шею.

— Сто тысяч, — тут же перебил предыдущую ставку участник с другого конца зала.

Я перевела заторможенный взор туда, откуда донесся могучий, громовой бас.

Лица, спрятанные за масками, двоились и троились перед глазами.

— Сто тысяч — раз. Сто тысяч — два. Последний шанс сделать ставку. Сто тысяч — три. Лот продан участнику под номером тридцать!

Раздался оглушительный удар молотка.

ДАМИР

Места вроде «Неонового жеребца» помогали снять стресс. Яркая, шумная и интенсивная атмосфера стрип-клуба отвлекала от насущных проблем и служила неплохой разрядкой. Отрывали от реального мира и полуголые девицы, готовые раздвинуть свои стройные ножки за пару купленных им коктейлей. Девочки-танцовщицы с сочными попками и упругими сиськами крутились у шестов, маня жадные взгляды мужиков.

За одним из вип-столов клуба собрались сотрудники крупной инвестиционно-банковской фирмы, и я бы не сказал, что горел желанием находиться в их компании. Я нашел бы более занимательный способ скоротать досуг, но Леон — мой лучший друг и бизнес-партнер — настоял на том, чтобы я кончал валять дурака и принял их предложение обсудить дела на нейтральной территории в виде «Неонового жеребца».

Ребята из кожи вон лезли, чтобы получить наше с Леоном согласие на вложение средств в их муравейник. Скучающе потягивая виски, я без видимой заинтересованности слушал краем уха их треп. Леон же прикладывал больше усилий и периодически кивал на откровенно скудные предложения клерков. Периодически люди, представившиеся финансовыми жонглерами, искусно управляющими портфелями акций богатейших и богатых ублюдков (вроде нас с Леоном), отвлекались от главной темы и активно принимались обсуждать задницы стриптизерш.

«Неоновый жеребец», несмотря на дешевое название, выглядел весьма солидно. Музыка, словно живое существо, обволакивала и пульсировала вокруг просторного танцпола. Пахло потом, сладкими женскими духами, никотином. Я незаметно морщился, вдыхая неудачное сочетание витавших в воздухе ароматов.

Разговоры не утихали. Банкиры-зануды то и дело косились в мою сторону, ожидая, что я посмеюсь над одной из прозвучавших шуток. Чтобы не выглядеть абсолютным придурком, я иногда изображал подобие ухмылки и прижимался губами к стакану, чтобы сделать очередной небольшой глоток горького напитка.

Глубокие, дребезжащие басы электронной музыки вырывались из динамиков и проносились слабой рябью по телу. На небольшую сцену, предназначенную для нашего вип-стола, вышла молоденькая блондинка. Я хмыкнул, оценив внушительную высоту ее каблуков. Удивительно, с какой грацией она подошла к шесту, ни разу не споткнувшись, и послала нам соблазнительную улыбку.

Мой взгляд переместился выше, задержавшись на округлых бедрах танцовщицы. Смуглая кожа блестела от масла. Депилированную зону бикини прикрывали крошечные красные трусики на подвязках. Узкая талия, пирсинг в пупке. Аккуратная маленькая грудь с торчащими сосками. Отсутствие огромных искусственных сисек меня даже порадовало.

Заиграла плавная музыка.

Банковские клерки мгновенно заткнулись, переключив внимание на стриптизершу.

Блондинка начала с медленных телодвижений, кружа вокруг металлического шеста. Я пристально следил за ее отточенными трюками. Она явно имела опыт в стриптизе, и ей определенно нравилось то, что кучка мужиков с отвисшими челюстями пристально наблюдали за красивым танцем.

Девица в моем вкусе.

У меня даже перехватило дыхание, и я провел по нижней губе языком, понимая, что после того, как она закончит исполнять свой номер, я трахну ее. Блонди явно не станет возражать. Во время танца я замечал ее мимолетные возбужденные взгляды на своем теле — той части, что ниже пояса.

Леон похлопал меня по плечу.

— Она хороша, да?

Я кивнул.

— По глазам вижу, как ты уже дерешь ее раком в фантазиях, — друг ухмыльнулся.

Я выудил из бумажника три пятитысячные купюры и, размахивая банкнотами в воздухе, жестом подозвал к себе танцовщицу.

Она послушно приблизилась и, наклонившись таким образом, что ее груди оказались на одном уровне с моим лицом, забрала деньги.

— Какой щедрый, — промурлыкала красавица и наградила меня поглаживанием по волосам.

— Станцуй для меня, — хрипло приказал я.

Она ласково улыбнулась и, сложив купюры, заправила их в свои трусики. Блондиночка начала раскачиваться в такт музыке. Затем повернулась так, что ее аппетитная попка зависла над моим коленом, и раздвинула ноги. Мне открывался превосходный вид на ее бедра, и я сдерживался, чтобы не сжать ягодицы в руках.

Девушка наклонилась ниже, промежностью коснувшись моей ноги.

Я с шумом втянул в легкие воздух.

— Можешь прикоснуться, если хочешь, — проворковала стриптизерша.

Меня не нужно просить дважды.

Я провел ладонью по спине малышки, остановившись на пояснице. Поддев указательным пальцем тонкую полоску ткани между гладкими ягодицами, я резко потянул за трусики. Приложи я чуть больше силы — и вещица слетела бы с девушками.