— Ты справишься, — шевелила губами снова и снова, отворачиваясь от зеркала.

Стук шпилек по напольному покрытию эхом носился вдоль пустого коридора и пружинился от стен. Большой конференц-зал с присутствием урбанистического стиля в интерьере вместил действующий совет директоров компании.

Я окинула руководство взволнованным взглядом. Семнадцать человек заняли свои места за столом для совещаний и приглушенно переговаривались друг с другом. Сердце сжалось от предвкушения столкновения лицом к лицу с моим новым бизнес-партнером.

Но Дамира среди присутствующих не было.

Почему он не явился?

Я сглотнула комок нервов.

Безусловно, он один из первых узнал об уходе Игнатова в отставку… Вынужденную отставку. Руслан потребовал от Ибрагима полной конфиденциальности в вопросе о том, кому он передал свои полномочия.

Дамир утратит дар речи, когда выяснятся подробности.

Я бы солгала, если бы сказала, что не смаковала на кончике языка сладость фантазий, представляя абсолютный шок на его лице при личной встрече.

Я бы солгала, если бы сказала, что не трепетала в ожидании этого события.

Директора приветствовали единственную наследницу состояния Савелия Асаева с осторожностью и явным интересом. Я чувствовала бы себя гораздо увереннее с поддержкой Руслана или Леона, но мне было суждено предстать перед советом руководителей в гордом одиночестве. Зачитывая отрепетированную и заученную до дыр вступительную речь, я молила бога, чтобы не грохнуться в обморок от всплеска адреналина, спровоцированного переизбытком паники.

После знакомства с правлением я познакомилась со своим личным секретарем. Высокая брюнетка в черном брючном костюме представилась Дарьей и любезно предложила провести экскурсию.

Меня невыразимо будоражила мысль, что я отныне Босс с большой буквы.

Конечной целью путешествия по зданию головного офиса «АСА» стал мой личный кабинет, до сегодняшнего дня использовавшийся Ибрагимовым в качестве рабочей среды. Хотя, наверное, было бы неправильно назвать помещение, занимавшее, не побоюсь предположить, половину этажа, таким посредственным словом — кабинет. 

Осматриваясь и привыкая деталям современной обстановки, я подошла к письменному столу и, обогнув его, села в белое кожаное кресло руководителя. Мне нравилось, что кабинет впускал в себя много естественного света. Высота потолка головокружительна. Из панорамного окна во всю южную стену открывался фантастический вид на высотки делового района столицы.

Дарья объяснила, что я могу связаться с ней при необходимости с помощью быстрого набора на IP-телефоне. Так же она сказала, что к завтрашнему дню будет готова моя именная табличка.

Спустя несколько минут на мой телефон поступил видео-вызов от Власова.

— Как все прошло? — он звонил из автомобиля. На голове царил бардак, словно Леон сел за руль, выбравшись прямиком из постели.

Я не стала вдаваться в яркие подробности того, как у меня тряслись поджилки, и коротко ответила:

— Я не ударила лицом в грязь, поэтому можешь мною гордиться.

Отхлебнув из бумажного стаканчика кофе из «Старбакс», Леон лукаво подмигнул.

— Ну-ка покажи, как смотришься в кресле начальника.

Я со смехом отдалила телефон, предоставив ему нужный обзор.

— Черт, детка, ты просто секс!

— Интересно, что бы на это сказал Руслан, — пожурила я.

Леон заговорщически приложил к губам указательный палец.

— Не пали контору.

— Ну-у, я подумаю…

— Я рад за тебя, — поддержка шатена отразилась на моем лице широкой улыбкой.

— Спасибо.

— Вечером отметим это событие?

— Договорились.

— Ты… уже разговаривала с Дамиром? — он кашлянул в кулак перед тем, как назвал его имя.

Уголки моих губ немедленно поползли вниз.

— Нет.

— О, — Леон был удивлен.

Я открыла рот, собираясь сказать, что Дамир не присутствовал на встрече с советом директоров. В этот момент дверь в кабинет резко распахнулась.

Я едва не выронила телефон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Появление Самсонова выбило весь воздух из легких.

Грудную клетку будто сдавливало гидравлическим прессом. Оцепенело глядя на визитера, растрепанного, все такого же умопомрачительно красивого и не способного справиться с отдышкой, я что-то пробормотала Леону и отключила звонок. Не чувствовала, как шевелила губами, не слышала звуков. На автомате положила телефон на край стола, призывая себя не терять самообладание.

Дамир бесцеремонно ввалился в кабинет, оставив дверь широко распахнутой. Жадно глотая воздух, долгожданный гость пожирал меня безумными глазами.

— Привет, — впервые мне потребовалось приложить столько усилий, чтобы соединить шесть букв и выдавить их себя…

Брюнет продолжал соблюдать нерушимое, гнетущее молчание. Я прикусила щеку изнутри и медленно убрала руки под стол, чтобы сжать их в кулаки. Впилась ногтями в кожу, физической болью надеясь заглушить вспыхнувшее сверхновой желание подорваться с места и пересечь метры, разделявшие нас. Не определилась, с какой целью хотела сделать это: чтобы влепить Дамиру звонкую пощечину, или поцеловать…

Воспоминания накатили разрушительным цунами.

Я сделала отрывистый вдох и натянула доброжелательную улыбку.

— Присядешь?

Но Дамир будто закаменел. На мгновение его желваки заходили, демонстрируя бурлившие в нем эмоции, которые вот-вот грозились вылиться смертоносным потоком лавы наружу.

— Дамир… — мой голос предательски сорвался на последнем звуке. Я поджала губы, дав себе мысленный пинок под зад, и, едва-едва совладав с чувствами, продолжила. — Все хорошо? — наделила свой голос театральной заботой и наивностью.

Какая игра, Вика! О, просто браво…

Все хреново.

Если Дамир не начнет подыгрывать мне, я не протяну и минуты в его компании.

Сейчас я как никогда жалела о том, что выбрала моделинг вместо обучения актерскому мастерству.

Когда высокий, атлетически слаженный брюнет сделал шаг вперед, я вздрогнула, гадая, что будет предпринято им дальше. Вкрадчивая, скользящая походка Самсонова притягивала мой оценивающий взгляд. Одежда подчеркивала достоинства спортивной фигуры, облепляя, словно вторая кожа. Ткань тянулась под напором твердых мышц.

Пять лет…

Мой деловой партнер приблизился к столу с другой стороны и смерил меня бесконечно долгим, немигающим взором. Смотрел пристально, сверху-вниз, из-под слегка опущенных веерообразных ресниц.

Я не выдержала и прикусила нижнюю губу.

— Вика, — выдохнул Дамир.

Мощный заряд электрического тока пронзил мое тело. Появившийся жар внизу живота заставил плотно сжать бедра. Кровь стучала в висках. Я бессознательно выпрямила спину, выпячивая грудь. Мужской взор на секунду упал к вырезу платья.

Дамир провел кончиком языка по нижней губе, возвел необыкновенно-яркие глаза к моему лицу и положил ладони на край стола. Медленно, очень медленно, наклонился через него и произнес:

— Какого хрена ты здесь забыла?

Неблагосклонный тон его голоса с хрипотцой подействовал на меня, как ушат ледяной воды, вернув трезвость ума.

Я приподняла уголок рта в дразнящей ухмылке и с вальяжностью откинулась на спинку кресла. Закинула ногу на ногу, расположив локти на изогнутых подлокотниках.

— Теперь это мой кабинет. Жаль, мы с руководителями не застали твоего присутствия на собрании.

Дамир сверкнул рассерженным взглядом.

— Дурой не прикидывайся.

Я стиснула челюсти.

— Хамить не обязательно.

Письменный стол сотрясся от внезапного удара кулака по его поверхности.

Рывком приблизившись, негодующий брюнет обнажил верхний ряд зубов в оскале.

— Где, мать твою, Игнатов? Почему ты сидишь в его кресле и изображаешь святую невинность?!

— С возрастом у тебя появились проблемы со зрением? — в язвительной манере парировала я. — Приглядись внимательнее, Дамир. Я не святая.

Его кадык дернулся.

— А Игнатов продал мне свои акции и отстранился от дел, — в нарочито расслабленном темпе резюмировала я. — Рано или поздно он вышел бы на пенсию. Ты разочарован, что тесть не предупредил тебя о своих планах? Я думала, вы близки. Вы семья, разве нет? — с откровенной иронией уточнила я. — Повторюсь: если бы ты обрадовал меня своим присутствием немного раньше, то не стоял бы сейчас здесь и не заваливал вопросами, — я устало отмахнулась от него рукой. — Не разыгрывай цирк. Ты спал и видел, чтобы избавиться от Игнатова. Этот день настал. И вместо того, чтобы поблагодарить меня за способствование этому, ты вваливаешься и накидываешься с упреками.

Превосходно. Зубатить Дамиру я не разучилась.

На протяжении минуты Самсонов терял дар речи.

— Ты за идиота меня держишь? —  процедил он. — Игнатов не оставил бы свое кресло и под дулом пистолета!

Я с крошечной улыбкой пожала плечами.

— Я могу быть очень убедительной.

Дамир заиграл желваками, испепеляя меня исступленным взором.

— Что бы ты ни затеяла, Вика… — чеканя слова, наклонялся все ближе и ближе к моему лицу, — ты и твой муженек Сафаров… — с явным пренебрежением пробрюзжал и замолк, чтобы со свистом втянуть через раздувшиеся ноздри воздух.

Я обомлела, изумившись тому, что ему было известно об этом. Мы с Русланом не афишировали наш брак. Совсем. И фамилию после замужества я оставила свою, настоящую. Асаева.

— Я разберусь, — наверняка с его уст норовилось сорваться иное изречение, грубое и матерное, однако Дамир остановился на наименее безобидном.

Я импульсивно дернулась ему навстречу, и мы чуть не соприкоснулись кончиками носов. С достоинством выдержала зрительную пытку кристально чистых серо-голубых глаз, горящих, словно два прожектора.