Она взирала в ответ с обжигающей смесью недоверия, гнева, лютой обиды и щемящей печали во взгляде.

— Почему мои родители спихнули свои обязанности на твою семью? Где они сейчас?

— Погибли.

Вика вздрогнула.

— О-о-о… — вымолвила бесцветным тоном.

Она громко сглотнула, прежде чем отважилась выяснить подробности.

— Как это произошло? Когда?

Я сочувствующе вздохнул.

— Асаевы попали в автокатастрофу вечером, когда возвращались из приюта после того, как оставили тебя там… По официальной версии твой отец не справился с управлением.

Ага. Официальная версия — чушь собачья. Савелия и Марту убили. Мой папа не сомневался в этом. Более того он знал убийцу в лицо, но не мог доказать вину этого человека за неимением существенных доказательств.

— Асаевы… — блеклым эхом вторила Вика, уставившись перед собой в пустоту.

— Прежде, чем ты попала в «Дэвуар», у тебя было другое имя, — медленно провозгласил я. — Аделина Асаева.

Единственная дочь выдающегося инженера Савелия Асаева — одного из основателей автомобильной компании «АСА». Единственная наследница несметного состояния своего трагически погибшего отца.

Гибель супругов Асаевых и их дочурки прогремела на всю страну. Люди по-прежнему считали, будто Аделина… Вика находилась с родителями на момент автокатастрофы и так же стала жертвой технических неполадок автомобиля, на котором передвигалась вся семья.

Асаевы знали, что несчастья не избежать. И они были готовы. Добровольно разлучились с ребенком, чтобы спасти, подкинув к воротам «Дэвуар» безымянным младенцем.

Я почти не помнил Савелия и Марту. Мне было девять, когда они погибли, и я бы хотел рассказать девушке, сидевшей передо мной с пустым лицом, с которого сошла вся краска, немного больше о ее близких.

Я не озвучил и половины того, что знал. Однако не собирался вываливать на бедняжку все разом. Это уничтожит ее.

— От чего они защищали меня? — острый будто лезвие скальпеля вопрос слетел с ее пухлых губ.

Вернее, от кого.

От самого Дьявола, вырвавшегося из ада и вторгнувшегося в семью Асаевых, чтобы сеять вечный хаос.


ВИКА


Дамир оставил мой последний вопрос без ответа.

Он отвлекся на телефонный звонок. Приложив последнюю модель айфона к уху, моментально нацепил на лицо угрюмую маску. Его тело напружинилось, словно он собирался вот-вот прыгнуть. На шее брюнета вздулась дико пульсирующая вена. Изрекая предельно короткие фразы в течение минуты, парень сбросил вызов.

— Мне нужно уехать на несколько часов.

Я сидела неподвижно примерно с середины нашего диалога.

Моргнула, подняла голову и встретила его настороженный взгляд, которым он сканировал меня.

— Хорошо, — ответила я.

— Правда? — Дамир поднял брови в удивлении.

Потребуется время, чтобы переварить шокирующую правду о своей жизни.

Мое прошлое скрывало невероятные факты.

Разумеется, будучи ребенком, я потратила уйму времени на размышления о том, кем являлись мои родители, и по какой причине отказались от меня.

Были слишком молоды, испугались ответственности? Не хватало средств для обеспечения будущего своему ребенку, поэтому они избавились от «денежного балласта»?

И, по правде говоря, подобные оправдания их поступку я приняла бы совершенно спокойно.

Но то, что рассказал Дамир…

Он насмотрелся триллеров?!

Хотя повествовал с таким видом, словно безукоризненно веровал в собственные слова.

— Я вернусь как можно скорее, — пообещал брюнет, обходя кухонный стол.

— И мы продолжим наш разговор, — я проследила немигающим взглядом за его осанистой мускулистой фигурой.

Дамир вдруг остановился в напряженном полушаге от меня.

— С тебя хватит на сегодня, — объявил безапелляционным тоном.

Я закатила глаза.

— Я сама это решу.

— Нет.

— Да.

Я встала со стула и инстинктивно подалась вперед, навстречу Дамиру. Подобралась к брюнету вплотную и, сузив глаза до щелок, вонзилась бесстрашным взором в лицо упрямца.

— К чему медлить, когда мы можем разобраться во всем здесь и сейчас?

— Ты достаточно пережила за последние двое суток.

Я едко ухмыльнулась.

— Неужели переживаешь за мою психику? Я не свихнусь, — куда дальше-то… — Не делай вид, будто тебе не плевать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дамир стиснул зубы.

— Мне не плевать.

Он наклонился к моему лицу. От неожиданности я слегка качнулась на пятках, но устояла на месте и, невзирая на прильнувший к лицу жар, выдержала пытку пронзительных очей брюнета. Яркими глазами, будто лазерами, Дамир пробивался через мою броню, пытаясь вытащить наружу клокотавшее на дне души чувство смятения.

— Показушничай и изображай стойкость духа сколько влезет, — произнес вкрадчиво и сипло. Мурашки расползлись по коже от низкого звука его басовитого голоса. —  Я вижу тебя насквозь.

— Ничего ты не видишь, — проворчала.

О да, как остроумно...

Дамир ухмыльнулся.

— Будь добра, не угоди в неприятности до моего возвращения.

Я уперла руки в бока.

— Вряд ли ты найдешь меня здесь, когда вернешься.

Растянула губы в победоносной улыбке, не без удовольствия обнаружив раздражение на лице брюнета.

— Не уйдешь, — внезапно рявкнул он и схватил за запястье, дернув на себя.

Я врезалась в его твердую грудь. Покатые плечи Дамира поднимались с отрывистыми глубокими вдохами.

В попытках обрести независимую позу как можно дальше от мощного мужского тела, я согнула свободную руку в локте и уперлась основанием ладони в предплечье брюнета, чтобы оттолкнуть. Дамир быстро раскусил мой план и предотвратил бегство из «плена», плотнее притянув к своему натренированному прессу.

— Ты никуда не уйдешь из этого дома, — отчетливо произнес по слогам мне в губы. — Я слишком долго ждал встречи с тобой, чтобы с легкостью позволить исчезнуть.

В его глазах полыхал неукротимый огонь. Пламя ощущалось на кончиках пальцев, которыми он обхватывал мое запястье. Стало нечем дышать. Я широко раскрыла рот и с жадностью вобрала в себя сухой воздух. Я словно перенеслась в самое сердце пустыни Сахары и заживо плавилась под полуденным знойным солнцем, а мои ноги вязли в раскаленном песке. Перед глазами немного плыло от головокружительной дрожи, зародившейся чуть ниже пупка.

Дамир смотрел в упор. Уголки его губ приподнялись в дразнящей ухмылочке.

— Кто-то лишился дара речи?

Он как никогда точно описал мое состояние.

— Кое-кто прямо сейчас лишится своего достоинства, — со стороны донесся женский заплетающийся голос.

Воспользовавшись мимолетной растерянностью брюнета, я выдернула руку из хватки и отпрянула от него.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ДАМИР


— Нелли, — процедил я.

Опять натрескалась в дрова.

Едва сохраняя равновесие, жена прислонилась к стене. В руке она держала босоножки, подцепив обувь пальцем за кожаные ремешки, и всем своим отвратительным видом пыталась произвести угрожающее впечатление.

— Ты, — прошипела Нелли, наставив указательный палец на Вику.

Девчонка захлопала длиннющими ресницами, переводя вопросительный взгляд с моего сердитого лица к шатающейся фигуре Нелли.

— Совсем обнаглел? Привел в наш дом свою очередную шлюшку? — она испускала вязкий яд сквозь накрашенные губы. Яркая помада в уголках была немного размазана, и меня совершенно не интересовало, кто испортил ее макияж.

Я заметил, как Вика возмущенно нахмурилась.

— Я не шлюха, — принялась защищать себя от нападок этой ненормальной женщины.

— Еще какая шлюха, — выплюнула оскорбления Нелли и дернулась вперед. — Он… — кивнула на меня острым подбородком, — что он наплел тебе? Какую сказку напел на ухо? А ты, бедная овечка, и рада была повестись, да? Соблазнил баблом? Смазливой мордашкой?

— Хватит, — потребовал я, направившись к жене.

— Нет, не хватит! — она отмахнулась от меня рукой, не позволяя приблизиться ближе, чем на полметра.

— Ты позоришь себя.

Нелли гоготнула.

— Перед кем?! Перед этой дешевкой?

Я встал напротив супруги таким образом, чтобы полностью лишить ее обзора на Вику.

Нелли злостно ткнула длинным ногтем мне в грудь.

— Как же я устала от твоих измен, — ее дребезжащий, жалостливый голос ни капельки меня не тронул.

Я пригвоздил шатенку строгим взглядом и взял за локоть.

— Прекращай. Сейчас же. Ты выглядишь жалко, дорогая, — я выдавил желчную улыбку. — Не стыдно появляться в таком состоянии перед гостьей?

— Ты теперь так называешь своих потаскух? Гостьями?

— Вика не потаскуха, — отчеканил я.

Нелли с отвращением фыркнула.

— Да неужели?

Накануне я разговаривал с женой о Вике. Нелли безвылазно лежала в постели, страдая от похмелья, и не выказывала особой неприязни. Ей было плевать, и она попросила не донимать глупыми разговорами. Вечером, пока я отсутствовал, она по-тихому принарядилась и умчалась на очередную вечеринку.

— Сколько ты выпила? — спросил я.

Нелли дернула локтем, сбрасывая мою ладонь, и скрестила руки на груди. Отвернула голову, демонстрируя обиду.

— Не твое дело.

Раз это не мое дело, тогда какого черта она постоянно предъявляла мне за измены? По крайней мере, я не палился и не выставлял на обозрение свою беспорядочную личную жизнь вне дома. Но Нелли из раза в раз отличалась на каком-нибудь светском вечере, и на следующий день новостные статьи пополнялись фотографиями, где она целовалась с каким-нибудь мужиком, или провокационно улыбалась в камеру... позируя без бюстгальтера. Я мог бы привести как минимум дюжину скандальных снимков.