Последнее, я практически прошипела ей в лицо. Но Эля была непробиваема и лишь растянула губы в холодной улыбке. Больше не теряя ни секунды, я обошла девушку, небрежно задев ее плечом, и за два шага оказалась у двери. И уже выходя, услышала за спиной:

— Хорошая на тебе курточка, Аня.

Глава 9

После разговора с Элей я еще долго не могла успокоиться. Осталось такое гадкое, липкое чувство, будто я во что-то вляпалась и теперь это даже с мочалкой нельзя было отмыть! Да, я поставила точку, но она все же смогла зацепить меня своим коварным крючком напоследок. В груди поселилось вязкое чувство тревоги, а в сознании закрепилась мысль, что это соседство для меня не безопасно.

За этими переживаниями вечер наступил очень быстро. Однако этот вечер оказался самым долгим за всю мою жизнь… Я не понимала, почему без толку слоняюсь из угла в угол? Почему не могу найти себе места, беспокоюсь и каждую минуту как будто чего-то жду?.. Руки зачем-то тянулись к телефону, а сердце всякий раз сжималось при виде пустого дисплея. Господи… ну я же не могла настолько утонуть в своей выдуманной сказке, чтобы не понимать насколько это глупо?! Глупо и неоправданно ждать, что он вдруг позвонит! Нет. Вся эта иллюзия — просто ломка после грубого контраста. Цена возвращения в свою привычную, но такую скудную жизнь…

Так я пыталась оправдать то, что происходило со мной. Эту безотчетность и дезориентацию в мыслях, как будто я больше не управляла собой! Что-то неуловимое рвалось изнутри, начинало метаться, не в силах найти выход. И это родилось в его доме. Рядом с ним, в его объятиях и теперь… медленно умирало от съедающего все мои мысли ощущения тоски. Где-то в глубине души я просто не верила, что минувшие дни были ничем для него, тогда как для меня что-то опасно значили.

За окном была белая ночь. Я просидела на подоконнике, глядя на снежную гладь. что теперь покоилась на крышах домов, пока тело не начало неметь. Руками обнимая коленки, я подрагивала от сквозняка, что неприятно облизывал кожу, но даже не думала пойти взять плед и укрыться. Лучше чувствовать этот озноб и дискомфорт от колючих мурашек, чтобы хоть как-то перебить то, что творилось внутри меня. Снова и снова прокручивая сегодняшний день, наш последний разговор я металась от противоречивых чувств. Они подбрасывали меня от предательского и отравляющего сожаления, до хладнокровной уверенности в своем решении. Слишком опасной была высота, чтобы я так опрометчиво ступала на ней без страховки.

Сна не было ни в одном глазу, но в какой-то момент я заставила себя лечь в постель. Свернувшись калачиком, накрылась одеялом с головой, чтобы быстрее согреться и прогнать нервную дрожь. Хотелось спрятаться от горечи минувшего дня. Хотя бы на время утонуть в своем подсознании, где нет того острого ощущения пустоты. Но мне не суждено было так просто убежать от реальности…

Я промучилась почти до самого утра. Вертелась с боку на бок и только уходила в дрем, как меня жестоко возвращало обратной волной. Помню, за окном начинало светать, когда я в последний раз подумала о нем. О том, как спокоен его сон в эту самую секунду, в отличие от моих мучений… И это была последняя мысль перед тем, как я провалилась в густую темноту.

Я думала, что это была самая худшая ночь в моей жизни. Но я ошибалась. Мне предстояло проходить это испытание еще не одну последующую. И это настолько вымотало мою нервную систему, что как только за окнами начинало темнеть, по моему телу рассыпалась предостерегающая дрожь. В это время суток невозможно было спрятаться от мыслей, что выходили из глубины и начинали медленно стягивать меня колючей проволокой.

Дни проходили легче, хотя и превратились теперь в серые пятна следующие друг за другом. Я занимала себя домашними делами, с излишним усердием готовилась к предстоящим экзаменам, только бы занять свою голову, гуляла часами на морозе, слушая музыку в наушниках и постоянно чувствовала присутствие тени, что без спроса стала частью моих клеток. Тени апатии и безразличия. Как будто я заболела.

Потерялась в ориентирах, и даже зарабатывая любимым делом на редких вызовах не получала удовольствия и выполняла все машинально.

Но для этой болезни все же было одно лекарство. Медленное, но действенное.

Время. И пусть она не исчезла совсем, но притупилась и не изводила меня повсюду его образом.

Оставшиеся дни до учебы прошли как в тумане. Даже переживания из-за Эли куда-то пропали. Осталась только невольная привычка: выходя из квартиры обращать внимание на ее дверь. Все же предостережение никуда не ушло. Но я даже представить не могла, что вскоре мне предстоит переживать по поводу совершенно другого соседства… Соседства, которому я первое время, даже не придала значения пребывая в своем замкнутом состоянии.

* * *

Сегодня я впервые за все время проснулась без тяжелых мыслей. Даже можно сказать в хорошем настроении. Первый день учебы — почти как праздник, хотя для всех «нормальных» людей после каникул это настоящая каторга. Даже погода меня не поддержала своим пасмурным небом! Но я была непреклонна и полностью отдалась предвкушению перед встречей с одногруппницами и грядущей учебной суеты, что непременно затянет меня в процесс. А значит, избавит от лишних мыслей…

Первая пара начиналась в девять, но я пришла в корпус раньше всех, потому что собралась можно сказать еще вчера. Прогуливаясь по широкому коридору, вдоль которого тянулись аудитории, я невольно улыбалась, размышляя о своих мечтах и целях. Это место вдохновляло меня. Именно здесь начинался большой путь, который я выбрала очень давно. Освоение профессии младшего персонала, затем практика, на которой я смогу достаточно заработать. чтобы пойти на достойное повышение квалификации и в итоге стать педиатром.

Я не знаю, когда родилась во мне эта мечта. Наверное, еще с далекого детства, в котором я очень часто болела. Встречи с участковым педиатром были настолько частыми, что эта женщина с добрыми карими глазами, стала неотъемлемой частью моей жизни. Она всегда была ласкова и терпелива со мной и строга с теткой, которая небрежно запускала мое здоровье. Не долечивала или не сразу придавала значение, когда мне становилось плохо. Эта женщина, Людмила Николаевна, не была мне родной, но казалась мне ближе, чем кто бы то ни был. Почти как мама…

Она была хорошим человеком и врачом от Бога. В школе я болела гораздо реже. поэтому наши встречи сошлись к минимуму. Но когда я приходила на прием, мне казалось, что я прихожу домой. Там где она. Там где меня искренне выслушают. дадут совет и ласку, которая нужна каждому существу на этой планете. Она часто приглашала меня к себе в гости, но мне очень не хотелось навязываться. Я и так порой приходила без каких-либо симптомов, а она делала вид, что верит в мою симуляцию.

Я узнала, что ее не стало, когда нужно было сдавать медкомиссию для поступления в мед. Сердечный приступ прямо во время приема. Она уже давно плохо себя чувствовала, но работала до последнего. Я помню, как расплакалась тогда у окна больницы. Я так хотела обрадовать ее, что именно благодаря ей выбрала эту профессию. Но особенно больно было от того, что меня не было на похоронах, и я не проводила ее… самого близкого человека.

Тяжкий вздох разнесся эхом в коридоре. Как мысли быстро соединяются друг с другом, и вот ты уже полностью погружаешься в воспоминания, от которых обычно стараешься держаться подальше. Сразу такая тяжесть собирается в груди. что не вздохнешь без слез. Только у этой тяжести хотя бы было достойное объяснение. В отличие от иного груза, который, кажется, я теперь таскала за собой повсюду.

Я не ошиблась в своих предчувствиях. Встреча с девочками стала настоящим лекарством для моей души! Пусть и временным. Нас было четверо в «банде»: заводила Юля, болтушка Вика и меланхоличная Ира. Обычно мы садились на первые две парты, но если очень хотелось поболтать уходили на задние ряды. И сегодня нам очень хотелось поболтать, поэтому мы пробыли на «камчатке» почти все пары.

Наш комфортный круг сохранялся уже почти два года. Но эта, на первый взгляд. идеальная дружба не выходила за пределы учебных будней. Слишком разными были обстоятельства наших жизней, увлечения и окружение. У Вики был строгий парень, в которого она была безумно влюблена и с которым проводила каждую свободную минуту. Юля жила в пригороде, где ее ждали свои друзья. Ну а Ира у нас была папиной и маминой дочкой, часто сидела дома или параллельно учебе проходила какие-нибудь дополнительные курсы. Потому и темы разговоров мы так или иначе фильтровали, не затрагивая то, что можно доверить только самым близким ушам.

День подошел к полудню очень быстро. Девчонки собирались после пар посидеть в столовой, но я не смогла к ним присоединиться. Еще на прошлой перемене позвонил какой-то мужчина и предложил хорошую оплату за то, чтобы я сделала капельницу его жене. А деньги перед началом семестра мне были особенно нужны.

К тому же он назвал улицу, которая находилась на другом конце города, поэтому пришлось ехать сразу, чтобы успеть вернуться домой до темноты.

Добравшись до нужной остановки, я без труда нашла многоэтажный дом по названному адресу, который находился в районе новостроек. Было спокойнее приезжать на вызовы в такие места. Ухоженные улицы, новые детские площадки. домофоны, консьержи… Подобная обстановка как-то невольно внушала чувство безопасности.

На вызов квартиры ответили сразу. Подъем на лифте до двенадцатого этажа и уже скоро я оказалась напротив массивной, железной двери, которую мне открыли еще до того, как палец нажал на звонок. На пороге меня встретил приятный мужчина в возрасте и сразу посторонился, чтобы я прошла. Мы поздоровались, его полноватые губы растянулись в вежливой улыбке, но взгляд отчего-то оставался каким-то хмурым и напряженным.

Еще не разуваясь, я первым делом уверенно произнесла давно заученную фразу: