Пришлось приложить усилие, чтобы заставить себя сдвинуться с места. Нужно было идти на остановку, дождаться маршрутки и ехать домой — переписать кучу конспектов и хвостов, которые я пропустила! И, кажется, у меня получалось слепо следовать настоятельным сигналам мозга. Двигаться в автономном режиме и бороться с мыслью, что я не ощущаю необходимости возвращаться домой. Совсем.

Навстречу шли люди, на дороге проносились машины, и эта суета вводила меня в странное, потерянное состояние… Как будто я на улицу год не выходила! А город тем временем жил своей жизнью, которую я безвозвратно пропустила. И где-то в этом городе он. Ездит по делам, думает о своем, смотрит в окно, говорит с кем-то…

Черт…

Аня, черт тебя подери!

На остановке я мерзла целый час. Пропустила три своих маршрутки. А когда уже не было сил стоять на холоде, села в ту, что едет в совершенно другую сторону.

Дорога заняла сорок минут. Остановка в лесополосе и я, ни секунды не сомневаясь, вышла на пустую трассу с одинокой будкой. Двадцать минут по мокрому асфальту, десять — по твердой корке снега на ухабистой дороге и я на месте…

Я знаю, зачем приехала сюда. Ни к чему было обманываться. Мое сердце рвалось от искушения увидеть его. Так рвалось, что пришлось увезти себя за километры от города! Туда, где я точно его не встречу.

Вода все еще спала подо льдом. Недостаточно прочным, чтобы выдержать машину, но устойчивым для человеческих шагов. Природный простор сейчас гладила тень постепенно заходившего солнца, подчеркивая великолепие и покой этого места. Ау меня в груди лишь теснота и холод. Здесь собралось столько ярких воспоминаний, что красота уже не имела значения и меркла под давлением моего искаженного восприятия…

«…Испугалась?» — призрачным эхом разнесся в голове его голос и дыхание перехватило.

Вспышки минувших событий, как фантомная боль начали обрушиваться на меня хлесткими волнами, заставляя сердце болезненно сжиматься. Как бы я не бегала от себя, от них убежать было невозможно…

«…Ты смелая девочка. Ты смогла меня удивить».

Поглощенная внутренней войной чувств и разума, я даже не заметила, как ступила на неровную ледяную поверхность. Будто невольно хотела стать как можно ближе к тем мгновениям. Хотела хотя бы на миг ощутить то, что чувствовала тогда.

Цепляться иссохшими пальцами как за соломинку, поддерживать свою боль, какой бы она не была. Попросту начала упиваться своей агонией. Ведь она, так или иначе, была связана с ним!

«…Дело не в том, что тебе было страшно. А в том, что ты ни разу не попросила меня остановиться».

Колючие мурашки сбежали по спине от слов, которыми Самрат пытался донести мое главное преимущество. Как будто только сейчас я познала весь их истинный смысл.

Сознание резко перенеслось в другую точку воспоминаний и из груди выбило прерывистое дыхание, а глаза начало резать, как будто прямо сейчас в небе над головой бабахнули салюты.

«…С днем рождения…» — разнесся шелест его голоса смешанный с ветром.

Вечерняя прохлада царапнула мокрое лицо, будто нарочно отрезвляя, напоминая о времени и возвращая меня в реальность. Впившись ногтями в кожу рук, я зажмурилась, пытаясь всеми силами прогнать ядовитое наваждение.

Всё. Хватит.

Я заставила себя остановиться, собраться, перевести мысли. Нужно-нужно пережить. Только время исцелит, заберет боль! Я просто обязана свято верить в это и молиться.

С этим настроем, я начала не спеша отступать, чтобы вернуться на берег Но неожиданно взгляд сфокусировался на чем-то вдалеке и все внутри меня замерло… Это был черный автомобиль.

Жар тонкими иголками раскатился по телу, а недоверчивое сознание начало бросать предостерегающие доводы. Почему я сразу ее не заметила? Какова вероятность, что это та самая машина?!

Но непослушное воображение уже застало меня врасплох, собрав воедино цепочку ассоциаций. И этого оказалось достаточно. чтобы в одно мгновение в голове пронеслась решающая мысль: а вдруг это…

Не отрывая взгляда от черного объекта, припаркованного на дальнем берегу, я точно под воздействием гипноза начала передвигаться по льду в том направлении.

Мысли раздирали в кровь чувства, рисуя картины возможной встречи… Было плевать на все! Что он подумает, как отреагирует. Важным было только одно — увидеть его! Прямо сейчас увидеть, пока сердце не разбилось о грудную клетку.

Но неожиданно что-то заставило меня очнуться из своего транса, замедлить шаг и пропустить неприятный ток от макушки до пяток. Это был треск. Жуткий треск льда под моими ногами. Я даже не поверила сначала. Опустила хмурый взгляд и не смогла понять, откуда он исходит?.. Вернула взволнованный на машину и увидела, что оттуда кто-то выходит. Мужчина с темными волосами, в коротком, стильном пальто.

Сердце прострелило болезненными ударами, и горячий поток крови обжег вены.

Краем сознания я уже понимала, что это не он… просто случайный человек и жестокая игра воображения. Поэтому почти остановилась. Да и коленки затряслись от навязчивого ощущения, что под ногами все ходуном ходит. Но едва я успела сделать последний шаг как твердая опора перестала держать меня… За одно мгновение раскрошилась в паутину и превратилась в осколки.

В первые секунды я даже ничего не поняла. Внутри только растерянность и ощущения. Парализующий холод и оглушающая темнота, поглотившая меня в свои объятия.

САМРАТ

Клубы терпкого дыма проникают глубоко в легкие, и я нарочно задерживаю дыхание, будто хочу отравиться им еще больше. До самого мозга. Чтобы ни одной мысли не осталось. Чтобы растворилось все в этом мареве. Образы, голоса, ассоциации…

Я думал, что ничего не боюсь в этой жизни. Но каким-то образом вся моя вселенная вдруг сжалась до одной, маленькой точки. Она смотрела на меня из темноты сознания. Дыру выедала своими серыми глазами. Белые локоны разбрасывала на ветру и сводила с ума молчанием. Границы давно стерлись, и я пропустил тот момент, когда сладкий яд без спроса смешался с моей кровью, занозой впился в глухую стену цинизма, а теперь дал ощутить силу своих корней, намертво слившихся с нутром!

Слишком глубоко проросла во мне. Слишком поздно понял насколько…

Что не день, то чужое отражение в зеркале. Ни одного оправданного часа. Сначала я, конечно, упивался злостью, разочарованием и равнодушием. Потому и был уверен, что пройдет. Но не прошло… С приходом ночи меня неизменно нагоняло осознание. Бесконечный анализ всего, что произошло. Того, на что она пошла. Того, что сотворил сам. Справедливо ли жестоко ли, но это был край! Для нас обоих. То, что Аня смогла пробудить во мне и то, глубоко спрятанное, чему я поддался, нельзя было никак оправдать и прикрыть.

Я снова делаю медленную затяжку и откидываю голову на спинку дивана. И плевать, что это мой ресторан. Плевать, что все видят. как я расслабляюсь в общем зале. ПЛЕВАТЬ. С какого-то момента все стало таким незначительным и бессмысленным, что в пору пуститься во все тяжкие. Хотя я пытался делать вид, что двигаюсь в прежнем ритме, по той же траектории, где у меня всегда все было схвачено. Ел, спал, занимался делами… Только каждый шаг как на автопилоте. А внутри меня тем временем все больше зрел конфликт. Противостояние души и разума. Беспокойство и разъедающее гордость, чувство поражения.

Ошибаться тоже надо уметь. Это никогда не проходит бесследно и безболезненно для внутреннего равновесия. Но зато оказывается очень полезно для опыта. Только так становишься сильнее. И я повторял себе это как мантру. игнорируя скребущее чувство потери из-за отца. Пытаясь разными путями избавиться от тоски по той, что засела глубоко под кожей, выцарапала свой образ в воспаленном мозгу. Но с чего бы это не начиналось, все неизменно перетекало в гнев. Гнев на себя, на нее, на все, что окружало меня и казалось теперь никчемной декорацией!

Говорят мы в ответе за тех кого приручили. Звучит как-то снисходительно и поверхностно. Как будто единственное, что может толкнуть человека на поступки это обязательство. Но именно так я оправдывал себя. Успокаивал, что мое вмешательство исходило лишь из беспристрастного чувства долга.

Я ничего не выжидал и не выведывал. Пусть это была чуйка, голос совести, обдуманный шаг взрослого человека или испепеляющее чувство вины, но в какой-то момент я просто взял и набрал нужный номер. Разговор был коротким. Ее мать оказалась мудрой женщиной — никаких лишних вопросов, только хладнокровное принятие информации. Впрочем, я не был удивлен. Пока она меня ни разу не разочаровала.

Сегодня мне доложили, что она вышла на учебу. Я так и не успокоился, пока не услышал это от своих людей. И вроде можно двигаться дальше, да только появилось непреодолимое желание поехать увидеть, убедиться лично! Только силой воли и простым вопросом: «Зачем?», остановил себя. Так я сделаю только хуже. Дам себе и ей надежду. Больше нет оправданных причин вмешиваться. Она сделала выбор, и я свой сделал.

Все дело в принципах. Железобетонных ориентирах, которыми я следую всю свою жизнь и которые помогают мне уверенно стоять на ногах. Был ли это результат воспитания или моя собственная натура, но доверять я привык одному уставу.

Бросая слова. нужно знать, что ты в ответе за каждое и готов принять последствия.

Уходя — закрывать двери. Не дразнить, не обманывать себя и не надеяться.

— Ты хоть прикинься, что компанию мне составляешь, — вдруг услышал недовольное замечание.

Отстранившись от своих мыслей, я сфокусировал озадаченный взгляд на Джокере, что сидел напротив, в компании длинноногой спутницы, которая не уставала пялиться в свой IРhоnе.

— Прости, братишка. Не о том думаю, — отозвался сдержанно и нехотя отложил мундштук.

— Я заметил, — бросил он сухо, сканируя меня изучающим взглядом. — Давай-ка выдергивайся из своего грузилова и расслабься уже.