Что скажет ему? Вчера еще признавалась в любви, а сейчас дает от ворот поворот? Сильно походит на попытку набить себе цену… Алексей решит ненароком, что его подталкивают к женитьбе или еще к каким-нибудь серьезным шагам. Даже воспоминания о ней будут так себе: подтрахивал тетку, которая легким шантажом пыталась затащить в загс, да не вышло. Потерла лицо ладонями, помассировала пальцами голову. Фыркнула, отгоняя все сомнения. Какая уже разница? Все это не имеет никакого значения… Горько усмехнулась, тряхнула шевелюрой и постучалась.

Дверь открылась почти сразу, будто там, внутри, только и ждали ее прихода. Конечно, Леша знал о ее визите, девушка в регистратуре позвонила и осведомилась, готов ли пациент принять госпожу Синичкину, но вряд ли он торчал все это время на пороге.

— Ты пришла, — Алексей проворно заключил ее в объятия. С левой стороны у него красовалась повязка, но правой рукой он ловко прижимал к себе. — Телефон с номерами пропал, пока я был без сознания, но я знал, что кафедра сработает. Мария — наш связной.

По-хозяйски поцеловал в губы. Улыбнулся и потерся носом о щеку любовницы.

— Скучал. Жутко рад тебя видеть, — прошептал он у самого уха гостьи, настойчиво поглаживая ее спину.

— Смотрю, идешь на поправку, — усмехнулась Лена, зарываясь у него на груди. От Алексея пахло лекарствами и стерильными бинтами, но ей казалось, нет ничего приятнее, чем вдыхать этот запах, наслаждаясь родным теплом и нежными прикосновениями. Закрыла глаза и прислушалась к бегу сердца возлюбленного. "Тук-тук, тук-тук, — ладно и уверенно шумело оно, сжимаясь и заставляя кровь течь по венам, — ничего не бойся, все будет хорошо". "Не будет! — мысленно возразила Лена, — ничего больше не будет!". Оторвалась от уютного тела и чмокнула Лешу в шею. — Что с тобой стряслось?

— Ерунда, — выпустил из объятий и увлек за собой в узкий коридор с тремя дверьми. — Машина перевернулась. Но я не виноват, — улыбнулся и подмигнул, — это даже камеры зафиксировали. Другой участник нашего праздника куда-то очень спешил, обрадовался, видимо, прямому участку без пробок. Да и на дороге, как назло, что-то валялось. Кругом не повезло! Спасатель сказал, не пристегнутые ломают шею, пристегнутые — ключицу. Я из пристегнутых.

Открыл одну из дверей и легонько подтолкнул Лену на входе в палату.

— Какую-то пластину вставили, зуб дают, все заживет. И даже к боксу смогу вернуться месяца через три.

Лена хотела ответить, но слова так и застряли в горле. Около окна стояли двое: импозантный мужчина в костюме приятного бежевого цвета и ухоженная женщина средних лет в ярком платье с крупным цветочным принтом. И эти двое без всякой тени стеснения уставились на нее. "Только родителей мне не хватало, — пронеслось у Лены в голове, — пожалуйста, пусть это будут шеф Леши с супругой".

— Мам, пап, — как-то по-детски позвал Алексей, — это Лена. — Снова осторожно подтолкнул любовницу вперед: — А это мой отец…

Мужчина улыбнулся точь-в-точь как это делал его сын, шагнул навстречу и протянул руку:

— Георгий.

Лена едва заметно кивнула и пожала ладонь. Казалось всем вокруг слышно, как бешено скачет сердце в груди. То, каким тоном представил ее Леша, не оставляло сомнений: родители в курсе их романа.

— И мама, — весело добавил любовник.

— Надежда, — подошедшая женщина мягко улыбнулась, показывая задорные ямочки на щеках, и тоже пожала руку подруге сына.

Лена еще раз кивнула и подняла взгляд на новую знакомую. У той оказались удивительные глаза: большие, лучистые, насыщенного серого цвета. Интересно, сколько ей лет? С возрастом Георгия все понятно: пятьдесят пять или чуть больше, а сколько его супруге? Столько же? Не похоже. Кажется, она немного старше, хоть и выглядит хорошо. Эх, любят женщины из всего сделать загадку!

— Ну все, сына, звони вечером, — кивнула Надежда Алексею, продвигаясь к выходу. — Приятно было познакомиться, Елена.

— Я ненадолго, — смущенно предупредила гостья. Совершенно не хотелось выгонять родителей возлюбленного.

— Это неважно, — улыбнулся фамильной улыбкой Разуваев старший. — Мы уже давно собирались уходить и остались только чтобы посмотреть на вас. Мальчик у нас взрослый, верю, он сможет себя занять, тем более, Уголовный кодекс я ему привез.

Усмехнулся, похлопал сына по спине и пошел к выходу. Алексей закрыл за родителями дверь, и не добравшись до кровати, уселся в огромное кресло в углу. Сердце Лены сжалось, все-таки, как ни храбрится ее студент, пока еще ему тяжеловато. Вздохнула. Как же не хочется терять его! В домашнем, немного смахивающим на пижаму, костюме, с перевязанным плечом любовник выглядел так трогательно, что вызывал только одно желание — прижать к груди и, время от времени поглаживая по голове, не выпускать до конца времен. Милый, славный любимый Лешечка… Нельзя позволить судьбе расправиться с тобой. Никак нельзя.

— Алексей, — Лена с трудом проглотила застрявший в горле ком, — Леша… — зажмурилась, чтобы не дать себе разреветься. Шумно выдохнула носом и, собравшись с силами, выпалила: — нам надо расстаться.

Мужчина нахмурился:

— Это еще почему? — спросил так, будто она предложила что-то несусветное, откровенную ерунду.

Лена вдруг почувствовала себя нерадивой ученицей, не доучившей билет. Вроде и отвечать начала хорошо, да только сдулась после нескольких абзацев. Закрыла глаза. Скажи она Леше, что боится за его жизнь из-за проклятия, он только на смех подымет. Не получится нормального расставания. А напрасная надежда только истерзает и измучает обоих. Лучше уж сразу, раз и навсегда.

— Мне муж нужен, — выпалила первое, что пришло в голову, — желательно до Нового года. Ты точно к этой роли не готов. А я, — запнулась и судорожно хватила ртом воздух, — не хочу больше играть в твои игры. Весовая категория не та…

Алексей вскочил с кресла и очутился рядом. Близко-близко.

— Какие игры, детка? Я люблю тебя!

Лена закрыла глаза. Казалось, слышит, как возмущенно стучит его сердце.

— Это неважно, — выдохнула она. — Я тебя не люблю. — Заглянула в глаза и отчеканила приговор: — хотелось необременительных отношений, баловства, но раз все зашло так далеко, пора заканчивать. — Улыбнулась как можно непринужденнее: — если хочешь — звони, ты хорош, и я не прочь иногда перепихнуться с таким шикарным кавалером по старой памяти…

Алексей закрыл глаза ладонью и громко сглотнул. Покачал головой. Лена еле сдержалась, чтобы не пойти на попятную, не сказать, что все выдумки и больше всего на свете хочется быть рядом. Язык прилип к небу, заныло в груди. Будто невидимая железная лапища схватила проклятое сердце, желая выдавить из него все соки. Потянулась погладить возлюбленного по плечу. Дотронуться в последний раз. Урвать хоть немного тепла напоследок.

— Уходи, — прохрипел Алексей и увернулся от прикосновения. — Хочу побыть один.

— Прости, — прошептала она и опрометью выскочила из палаты.

Не разбирая дороги, потопала по узкому коридору вдоль одинаковых холодных дверей из стекла и металла. Яркий свет резал глаза и жег кожу. Хотелось укрыться, спрятаться, но словно в пустыне нигде не было спасения. Слез не пришло, только глухая тоска и почти физическая боль, будто внутри что-то лопнуло и кровоточит. Красная жидкость заполняла все свободные полости, и даже просто оглянуться стоило титанических усилий.

Добрела до конца, до огромных дверей с надписью "Операционная". Возникшая рядом женщина в белом халате вышколено улыбнулась и осторожно поинтересовалась:

— Могу вам чем-то помочь?

— Я выход ищу, — как во сне ответила Лена, — заблудилась.

— Пойдемте, провожу, — женщина поманила за собой к широкой лестнице. — Если спуститесь тут, окажитесь на улице, минуя главный холл. Или вам нужно в регистратуру?

— Пройду тут, — заверила Лена, и тщательно выверяя каждое движение, зашагала по ступенькам.

Тело бунтовало. Ноги подчинялись плохо, руки казались ватными, играла мышца на шее. Пореветь бы всласть, слезы приносят облегчение, но, видимо, этой награды Лена еще не заслужила.

Вышла из безликой серой двери в торце здания как раз около дороги. Ни скамейки, ни деревца, только бездушные консервные банки на четырех колесах. Замерла будто завороженная, в этом нескончаемом разноцветном потоке концентрированных лошадиных сил было что-то жуткое и прекрасное одновременно. Автомобили с шумом проносились мимо, а Лена застыла не в состоянии двинуться с места, лишь провожая глазами очередное яркое стремительное пятно. Из ступора вывели аккорды кипеловского "Я здесь", на автомате щелкнув по гарнитуре, Лена улыбнулась и выдавила как можно оптимистичнее.

— Здравствуйте!

— Это Александра Морозова, — раздался виноватый голос контрагента, — мы опоздаем на полчаса. Приносим извинения и очень просим дождаться.

— Ничего страшного, — заверила Лена, — я не спешу.

Посмотрела на часы и ахнула — без пяти семь. Надо бежать! До Последнего переулка пешком минут двадцать, но что если они поторопятся? Как знать, может, это и есть те самые покупатели на квартиру с недостатком любви. Посмотрела на затянутое облаками небо. Как же хорошо, что существует работа! Ухмыльнулась: "Ты нас у пропасти грозящей спасаешь, отводя от края… [4]". Вздохнула, втягивая носом смесь запахов бензина и разогретых покрышек. Кому помогает честь, кому показ "непродаваемой" квартиры.

Они пришли почти в восемь. Приятный мужчина в летах, язык не поворачивался назвать его стариком, и бойкая риелтор-частник Александра Морозова. Года три назад Лена с Александрой уже проводили совместную сделку и сейчас смерили друг друга взглядами, как бывшие соседки по коммуналке: отношения наладились после разъезда, вот только каждая все равно помнила, как другая филонила, когда убиралась в ванной.

Леонид, а именно так звали клиента Александры, чинно вышагивал по комнатам и коридору, внимательным взглядом изучая все вокруг. Присвистнул, заглянув на кухню, и зло хмыкнул после осмотра санузла. Лена уже решила было, что дожидалась его зря, квартира не понравилась и дело не выгорит, но мужчина преподнес сюрприз. Одарив своего риелтора покровительственной улыбкой, он безапелляционно заявил.