Она стала по одному извлекать оттуда щенков, которые поскуливали и с интересом смотрели на мир. Лора гавкнула для приличия, глядя на произвол, но хозяйке разрешила. Только внимательно осматривала каждого отпрыска, который оказывался на ковре, и носом подталкивала в общую кучу. Да так и легла на пол, когда малыши нашли молоко.


Ну, все. Коробку поменяли на чистую, обшитую марлей. Размер гофры был больше, на вырост. Лора запрыгнула, изучила новое место, одобрила и принялась за шкирку таскать туда щенков. Брат Инны вынес старую гофру и начал названивать друзьям, что он "поправился" и может за них теперь отработать лишние смены.


— В новостях передали, — поделился он. — Опять разборки. Армянина убили.


Инна не удивилась. Знала, когда Сергей уехал, что в городе что-то происходило, но закончилось хорошо.


— Где почитать?


— В группе было, еще в новостях. Может, повторят.


А надо ли знать? Инна сомневалась, но все же решила: надо. Включила компьютер, почитала последние новости, и волосы зашевелились на голове. Киллер. Убит отец ее бывшей одноклассницы, Динки Аракелян. Чем мог досадить обычный бизнесмен, владелец кондитерского цеха и двух магазинов?


— Что случилось? — спросил Егор из-за спины и тоже влез, взглянул на монитор. — Да, точно. Аракелян. Что-то там армяне не поделили. Может, айзербаджанцы его? Тем место у озера понравилось, где парк культуры.


Да не они это. Инна это отчетливо понимала. Те бы просто постреляли из автоматов или подложили взрывчатку под машину. И то не факт. Не те времена уже. Снайпер, который валит с одного выстрела — это Сергей. Больше некому.


— Ладно, я побежал. Отдыхай, — сказал Егор. — У меня будут полные сутки, потом к себе отсыпаться. Поговорим послезавтра. Сейчас ругать не буду.


— За что? — удивилась она.


— За все хорошее, — сказал он строго, потрепал ее по волосам и ушел, захлопнув дверь.


Инна на всякий случай закрыла на еще один замок и задремала. Все-таки спать легла поздно, а встала рано. Полярная ночь, хочется лечь в берлогу и проснуться уже весной, когда все растает, и появится солнце.


И, пока спать, ни о чем плохом не думать.

* * *

Егор съел все, что было в холодильнике, проглот такой. Пришлось выйти за едой. Куртку присмотрела в промтоварном отделе, но поняла, что сейчас не потянет. Придется мерзнуть.


— Эх…


Заела досаду сладким сырком и побежала, побежала до дома, чтобы совсем не околеть.


Не с кем было поговорить, и пришлось звонить по скайпу Лильке. Она была рада слышать приятельницу. Поболтали о новом клипе, о том, о сем. У девушки записывался первый диск.


— А ты чего сама звонишь? — вдруг озадаченно спросила девушка. — Обычно я тебе звоню.


— Совет нужен.


— О чем? — глаза Лилии загорелись, даже плохая веб-камера не могла скрыть. — Ты влюбилась, да? Да?


— Ну…


Вообще да. Влюбилась. Но вопрос не о том.


— Смотри, — сказала Инна. — Вот пара, он преступник, а она нет. Если она узнала, что он делает, как поступить?


— Надеюсь, речь не о тебе? — насторожилась Лиля. — Какой-то "крестный отец" получается.


— А, кино? Слышала.


— Да. Ты разве не смотрела?


Инна отрицательно покачала головой.


— Это по книге, Петюня рассказывал. Я потом читала. Но фильм мне понравился больше, — сказала подруга. — Он грешил, а его жена потом за него в церкви молилась. Такое вот распределение обязанностей.


Инна закашлялась и поспешно отставила чашку с кофе подальше. Иначе компьютеру хана. Мысленно она дала себе зарок обязательно посмотреть это кино.


— А ты почему спрашиваешь?


— Надо.


Поболтали еще немножко, и разговор стух. Лиля обещала прилететь на Новый год с гастролями и Петюней. Художнице даже стало любопытно, так хотелось посмотреть на эту легендарную личность.

* * *

— Алло, Егор? У тебя есть "Крестный отец"? Ух ты, и "Крестная мать", а так тоже бывает? Ладно, давай. Еще что есть? Нет, Чака Норриса не надо. "Эквилибриум"? А это каким боком? Просто интересно — ладно, давай. "Перевозчик" — тоже нет, не видела. Это про что? Хорошо, неси все.


Брат плохого дома не держит. Инна задумала киномарафон. Надо же как-то выживать с таким мужчиной, как Сергей. Может, зерно истины кроется где-то там? А нет — просто поглядит хорошее кино. Все видели, а она нет. Непорядок.


Старосте класса еще позвонила, узнала новый телефон Динки Аракелян. Сердце было не на месте.

* * *

Серый позвонил и узнал от юриста, который занимался делами, что внедорожник ремонту не подлежит. В рекордные сроки он организовал независимую экспертизу и выслал результаты страховщику. За деньги можно все. Теперь ждать ответа и выплат или бодаться в суде. Сумма немаленькая.


Значит, придется пока поездить на сменной машине. Эта мысль Серому оч-чень не нравилась. Мало ли чем Гринев ее нашпиговал. И вообще чужая иначе ощущается.


Как вариант: тратить сбережения. Эх-ма! Гулять так гулять. А то живет аскетом. Только на одежду и съем квартир тратится. И на поесть. Оружие еще, но это святое. Серый вообще не понимал, как можно прогулять в казино целое состояние. Не азартный он человек. Или как потратить это же состояние на брендовые тряпки, где платишь за надпись. Разбираться — разбирался, жизнь заставила. Но не любил.


Кстати, о тряпках. Куртку надо ей. Инна мерзнет. Надо только подумать, как ее поставить перед фактом, чтобы не обидеть. Реакция могла быть какой угодно. Она же не содержанка, у них только "в гости". Одно дело букет и тортик, а другое — одежда.


Следаку еще позвонил, но тот ничего утешительного не смог сказать. Камер во дворе не было, от тачки нападавшие избавились в ближайшей подворотне. Парень, который потерял сознание и остался тогда в машине, внезапно покончил жизнь самоубийством прямо в СИЗО. Не успел дать признательные показания. Серый подумал: помогли, не иначе. Он же просто за рулем сидел, мог наплести, что заставили. Недоказуемо. Просто не было смысла умирать.


Теперь надо заехать в отделение, подписать кое-какие бумаги и все. От него отстанут, как от терпилы.


— Ну, чего? Уладил все? — хлопнул зама по плечу Иванченко. — Идем.


Однако планы резко поменялись. Панин не приехал на утреннюю планерку, так что совещание пришлось перенесли. Секретарша подскочила, доложила, что все откладывается.


— Ну что опять? — прорычал Иванченко. — До ночи развлекались, теперь после обеда придут.


Он-то всегда вставал рано, тренировался, потом ехал в офис. Вообще бывший вояка любил дисциплину и четкий распорядок дня. Серый промолчал, но про себя поддержал главного. Однако мысленно порадовался, что еще пару часов не увидит Панина. Рыжая сволочь будет опять подкалывать.


— Я к Гриневу, — сказал он.


— Что так?


— Надо, — ответил Серый.


— Ну, иди, — хмыкнул генеральный и в селектор уже, — Марина, два чая не надо, один только.


Гринев был у себя, пялился в монитор. Пепельница полная, чашки от кофе на столе и на полу. Его люди сидели за стеклянной перегородкой. Серый опустил жалюзи и сказал:


— Привет.


— Папка там, — не отрываясь, показал на соседний стол начальник службы безопасности. — С флешкой.


Серый ухватил увесистую папку, уселся прямо там и принялся изучать. Материалы дела. И? Непонятно ничего. Много бумаг, надо их с юристом изучать, наверное.


— А ты что думаешь? — спросил он Гринева. — Есть какие-нибудь странности в деле.


— Все идеально просто, — наконец повернулся тот, оторвавшись от компьютера. — Так не бывает. Понимаешь меня? Просто образцово-показательное дело, как из учебника.


— Бывает. В жизни все бывает, — усмехнулся Серый и потер пальцами переносицу. Кажется, на погоду ноет. Сломанный нос ему исправили, но тело помнит. — Что, вообще ничего?


— Кое-что. Наш медэксперт изучил заключение. В конце его ремарка.


Пролистав до конца, Серый вчитался. Понял не с первого раза. Что их там, в медвузах, специально учат так писать? Как курица лапой.


— Ого!


— Да-да. Думаю, все ясно? — улыбнулся Гринев. — Ну, пока. Работаем, негры, солнце еще высоко.


Значит, с такой концентрацией алкоголя в крови не то что машину водить, встать нереально. И даже можно умереть, если ты не алкоголик со стажем. Отец девчонки просто не мог сидеть за рулем. Кто тогда вел машину? Потом что, поменяли местами водителя и пассажира? Нет, зачем? Оба же умерли, и водитель, и пассажир — родители Инны. Вывод напрашивался сам. Дело было сфабриковано, когда гайцы выгораживали своего.


Непонятно поведение Инны. Странно все это. Хозяин дачи умер сам, тут сомнений нет. Но вот как? Как можно такое прощать? Вот это непонятно было. Так не бывает.

* * *

Панин хотел участвовать в переговорах с Овиком. Вроде бы все срасталось как надо. Овик лично извинился перед московскими и Иванченко, руку пожал. Еще бы! Они ему, можно сказать, жизнь спасли, устранив Хаджитура, и осуществили месть за свояка.


Их даже на похороны пригласили.


С вижу все тихо и чинно в благородном семействе. Овик Оганесян скорбит по невинно убиенному Хаджитуру, памятник в Армении заказал — крест из камня с узорами. Пышные похороны организовал. Дочку и зятя покойного это дело не коснется. Даже поддержит, не даст зачахнуть семейному бизнесу.