Инне зажали рот и потащили в машину. Она начала отбиваться, брыкаться, и тот самый Тимоха надавил ей на горло. Немножко, слегка, просто пальцы подержал где надо, перекрывая ток крови, и девушка отключилась.


Мужчины в черных кожанках и вытянутых трениках, похожие на рэкетиров времен лихих девяностых, не особо церемонились. Бить по голове не стали: велено доставить в целости и сохранности. Довольно и этого. Уложили на заднее сиденье рядом с третьим подельником, уселись на переднее и водительское место и дали газу.


— А это точно она? — спросил тот, что вырубил девушку. — Вдруг перепутали.


— Она, она. Фото видишь?


Он одной рукой достал из бардачка конверт и бросил на колени соседу. Внутри были фотографии. На одной из них красовались двое девушек в ресторане. На второй — киллер и девушка, уже у нее на квартире. По ракурсу было ясно, что снимали через окно.


— Больно страшная. Пацанка какая-то. Серый знаешь каких баб любит? О-о! — парень руками изобразил, каких, обрисовав силуэт.


— Любит он, — хмыкнул мордастый мужик за рулем, вращая руль руками, покрытыми наколками. — Скорее, они его. Так и липнут, шалавы. На разок сгодится. Он ни с кем подолгу не встречается.


Машина мчалась из города, набирая скорость…

* * *

Одного похитители не учли. За ними следили черные глаза, похожие на дуло пистолета. Стоило неприметной серой ниве отъехать, как от угла отделилась фигура, скрывавшаяся в тени. Мужчина подошел и поднял с земли апельсин. Хмыкнул, протер о рукав и начал машинально чистить. Пальцы с короткими аккуратными ногтями разорвали фрукт на части.


Мужчина поспешил к своему черному внедорожнику, припаркованному за углом, сел и поехал за нивой. Маячок, прикрепленный к курточке девчонки, безошибочно подсказывал местоположение на Джи ПиЭс навигаторе. В рюкзаке и телефоне еще две сигналки, на всякий случай. Он не любил случайностей.


Мужчина размышлял. Мелешко просчитался, если решил, что Серый из-за девки пойдет на уступки. Этим нельзя надавить — только разозлит еще больше. Будет по его или никак. Хотя по большому счету от него мало что зависело. Все решал тот, кто послал на переговоры. Выступая парламентером, Серый просто предложил от имени Иванченко условия сдачи города. Мелешко отказался. Все.


Война так война.


Первые, кто полегли — Данилян-старший и его окружение. Это была угроза и акт устрашения. Надо было выбить почву из-под ног Мелешко. Тот в один миг лишился порта и откатов с тендеров. Дальше решать ему: пойти на мировую или идти до конца, отстаивая свое.


Данилян-младший воспользовался ситуацией, чтобы переметнуться, но затеял свою игру. Серый ему не доверял, как и всем вокруг, и подозревал, что тот тоже метил на место негласного хозяина города.


Москвичи давно точили зуб на провинциальный город областного значения. Тут был торговый порт. Тут таможня и выход за границу. Тут горнодобывающий бизнес. Рыболовецкий флот. Туризм, охота, горные лыжи. Вся область — одна сплошная золотая жила. Скоро еще нефть начнут гнать…


Серый читал аналитическую справку о регионе. Он лично за полгода до событий приехал в город, чтобы посмотреть все своими глазами. Обвыкся, завел несколько мест, где можно укрыться, познакомился с нужными людьми и оброс связями. Его тоже узнали. Поначалу не придали значения, чего это он трется в городе. Знали, чей человек, и не трогали. Потом стало поздно.


В произошедшем была несомненная польза. Серый теперь знал: за этой странной девчонкой не стоит Мелешко, раз он решил ее похитить и допросить.


Мелкая. Забавная, наивная. Похожа на котенка. Зубы и когти не отрастила, не научилась рвать одеяло на себя. Хочет казаться сильной, но без толку. Молодая совсем, жизни еще не нюхала — и попала под каток. Жалко даже.


Мужчина легко подавил в зародыше эти непрошеные мысли, не давая им шанса.

* * *

Инна потихоньку приходила в себя. Сильно трясло, причем странно. Пять минут ехали гладко, пять — как по кочкам.


"Грунтовка", — подумала она. Где тут у нас грунтовая дорога? Да практически везде за городом. Только Серебрянку и Ленинградку полностью заасфальтировали, а те дороги, что вели в область, были так себе.


Надо сделать вид, что еще не очнулась… Только бы не заметили, что веки дрожат! Она вздохнула и уткнулась лицом в сиденье автомобиля. Мужики переговаривались между собой. Один закурил, и девушка поморщилась, стараясь не чихнуть. К счастью, он приоткрыл окно, выпуская дым наружу. Инна почуяла едкий запах навоза.


"Коровник, что ли?"


Они точно проезжали мимо унавоженного поля или фермы. Наверное, где-то тут рядом река. Воздух влажный.


— Очнулась! — заметил мужик, который сидел рядом. — Не рыпайся. И чтоб без глупостей.


Было бесполезно дальше делать вид, что без сознания. Инна села и потерла лоб. В голове туго пульсировала кровь. Хотелось пить и полежать еще немного. Девушка перевела взгляд на окно и убедилась, что ее догадка верна: они миновали Тулому и направлялись к водохранилищу. Там дачи и летние домики. Никто не услышит, никто не поможет. Никто не заплачет.


Черт. Нелепо как-то! Еще недавно она была готова уйти из жизни, а теперь безумно хотелось жить.


— Что молчишь? — спросил водила.


— А что говорить-то? — тупо спросила Инна, глядя на его отражение в зеркале над лобовым стеклом.


— Правильно, ничего, — одобрительно ухмыльнулся дядька. — Баба должна молчать и делать, что скажут. Потом поговоришь. Все расскажешь!


Он ничем не пояснил свои слова, но у девушки волосы зашевелились на голове от страха. Будут пытать? Почему-то воображение рисовало утюг и паяльник. А еще… еще… Тут ей реально стало плохо. Мужики же, взрослые, трое. И там, куда везут, тоже. Она одна, и никто не защитит. Это только в фильмах доблестный герой пускается в погоню, настигает преступников и спасает свою девушку, отбив ее у негодяев. А в жизни…


"А что в жизни?"


Нет у нее героя. Брат есть, но брата не успела предупредить. У него даже заявление в полиции не примут, будут три дня мурыжить. Скажут: загуляла девка, чай, не ребенок уже, сама пошла искать приключений на свои нижние девяносто. Потом будет неведение и напрасные надежды. Везде будет висеть объявление с ее фотографией. А если найдут и выловят из воды всплывший труп — осознание неизбежности и горе от потери.


Инна замкнулась в себе и молчала. Наконец приехали. Двухэтажный дом был огорожен по периметру забором. Охранник выглянул, узнал водителя и открыл ворота. Машина въехала во двор.


Ее вытолкнули наружу, опять сказали не делать глупостей — да она и не собиралась, — и повели в дом. Надо сказать, что это был не летний домик, что теснились выше по течению, а вполне себе капитальное строение. Во дворе разбит небольшой дендрарий: видно, что постарался ландшафтный дизайнер. Поросшие мхом камни лежали пирамидками и горками. Поздние хризантемы и декоративная алая капуста еще радовали взгляды, невзирая на осень.


Внутри дома было тепло натоплено. Еще один мужик, похожий на татарина, радушно поздоровался с похитителями девушки, напрочь ее игнорируя, словно она была пустым местом.


— "Сам" уже ждет? — спросил водитель.


— Нет, в американку играет в подвале. Быстро вы управились.


— С кем?


— Да мало ли, — тут татарин наконец посмотрел на Инну, и она поняла, что опять не хотел называть имен.


"Значит, не убьют".


Возможно. Шансы есть. В сердце робко затеплилась надежда. Если бы планировали избавиться, ничего бы не скрывали. Хотя, может, просто по привычке осторожничали, и она зря надеется на милосердие.


— Я все-таки отведу, — сказал водитель. — Торчать тут долго неохота. В городе дела.


Татарин махнул рукой, мол, ладно, проходи, и вернулся на кресло возле входа. Инну повели вниз. Первым спускался водила, за ним девушка, а за ней шел Тимоха, подталкивая ее между лопаток, хотя она шла достаточно быстро. Девушка хотела возмутиться, но промолчала.


Внизу было тихо и камерно, приглушенный свет лился из потолочных светильников по периметру подвального помещения, превращенного в бильярдную. Там стоял стол, обитый зеленым сукном.


Хозяин дома был сильно занят. И вовсе не игрой в бильярд. Зря они, наверное, его решили потревожить. Инна сначала не поняла, что происходит, а потом дошло. Она смотрела как завороженная, не веря, что все это происходит наяву.


Высокий, крепкий сбитый бритоголовый мужчина стоял спиной к гостям, чуть откинув голову назад, и тяжело дышал. Пояс у него на брюках болтался расстегнутый. Штаны были приспущены. У ног мужчины что-то двигалось.


"Женщина!"


Одну руку мужик положил ей на голову, управляя процессом, а другой придерживал брюки.


— Ох… да… еще… давай, соси… так… *ля, хорошо… доярочка моя…


Мужчина охнул и содрогнулся. Хотя практически ничего не было видно, Инна на мгновение прикрыла глаза, сгорая со стыда.


— Умница. Иди к себе.


Мужик не спеша застегнулся, оправился и только после этого обернулся к гостям. Яркая, броская брюнетка в черном мини-платье встала, вытерла губы салфеткой, поправила помаду и с достоинством пошла на выход, цокая по полу каблучками. Ее как будто не смутило, что за ними наблюдали со стороны в столь интимный момент.


Инна удивленно уставилась, когда любовница хозяина дома прошла мимо нее. Та дерзко, бесстыдно посмотрела в ответ и улыбнулась. Девушка первой отвела взгляд.