— Там сейчас занято? Нет? Можно оплатить?

Договорилась, что подойдет минут через …цать, что будет два-три человека. Нет, напитков не надо.

Инна отошла от стойки, пропустив вновь прибывших гостей, и задумалась. Значит, на публике Валевская не хотела говорить. Логично. Зачем сор из избы выносить? И комнату для переговоров не желала арендовать. Значит, решила побеседовать с внучкой в подсобке.

— М-да…

«Все страньше и страньше».

Она-то думала, что-то изменится, но, как выяснилось, Инна для старухи чужая. Не стоит даже копейки, не то, что тысячи. Может, она будет что-то требовать? Может, боится, что кто-то узнает об их родстве? Так шила в мешке не утаишь. Город маленький, многие знают эту историю, правда, в интерпретации ГАИ. О разладе в семействе людям известно гораздо меньше.

Ладно, узнаем.

А вот и она! Идет навстречу в сопровождении зятя. Инну поражает, как она держится. Вдовствующая императрица! Или королева? Худощавая, прямая и величественная, подавляющая всех вокруг. Нет в ней простоты и тихого достоинства. Только порода, родовая гордость и осознание этого, что автоматически ставит ее выше других. На секунду девушка представила, как бы бабушка Ксения выглядела в придворном платье и с другой прической. Она бы ее нарисовала.

Бона Сфорца кисти Матейко! Похожа, особенно по ощущению присутствия. Только не такая оплывшая, наоборот, сухая. И дядя рядом — как тот мужчина на портрете, тянет бокал с минеральной водой. Вот ведь совпадение! Она что-то говорит, морщится, и он, чтобы избавиться, ставит бокал на поднос проходящей мимо девушки.

Подошли.

— Инна, — сказал он племяннице. — Куда ты пропала? Как не стыдно.

«Стыдно когда видно».

Инна чуть не ляпнула это вслух. Любимая присказка брата, когда она его учила жизни. Он дурачился, а она, ощущая себя правильной и важной, его поучала. Он слушал, кивал и все равно делал по-своему. Такое вот распределение ролей.

— Дядя Миша, вы нас представите? — попросила она, перехватив инициативу. — А, впрочем, мы все друг друга знаем.

Он спохватился, испытывая неловкость:

— Да-да.

И осекся, остановленный жестом свекрови, которая оборвала заготовленную речь.

— Значит, это ты Инна.

Девушка молчала, не зная, что добавить.

— Так вот, Инна, — четким, поставленным голосом, лишенным тепла, изрекла старуха. — Нам надо поговорить. Михаил, ты сказал, что нашел подходящее место.

Вот как! Значит, это дядя ее хотел запихнуть в кладовку, а не эта строгая дама. Уже легче. Дядя Миша задергался, глаза его забегали.

— Ну, не то, чтобы место…

— Да, согласна, — вклинилась Инна. — Поговорить надо. Но подсобка для этого неподходящее место, так что я сняла комнату для переговоров. Прошу вас…

Она обернулась, не дожидаясь ответа, и пошла к стойке администратора. Надо было не просто перехватить, а удержать инициативу. Это важно. Егор с Максом однажды обсуждали какой-то крутой коучинг, на котором побывал адвокат. Инна готовила, мыла посуду и слушала. Они на нее не обращали внимания: ну, что там может понять двадцатилетняя девчонка? А вот и нет. Поняла, усвоила. Пригодилось.

— Девушка, это мы, — улыбнулась она администратору. — Вы нас проводите?

Она покосилась на бабушку Ксению. Та удивленно приподняла брови.

— Михаил, почему ты не позаботился? — спросила она.

— Ксения Андреевна, все хлопоты, хлопоты. Времени нет, все на мне.

— Позже поговорим.

Он заткнулся, словно воды в рот набрал.

В комнате для переговоров был массивный круглый стол, окруженный деревянными стульями, обитыми кожей. Стояли письменные приборы, лежала бумага для записей. Все продумано на случай, чтобы все приглашенные чувствовали себя на равных.

Инна все-таки попросила принести минеральной воды. А домой поедет на троллейбусе. Не привыкать! Официантка расставила открытые бутылки и сверкающие стаканы на столе, пожелала успешных переговоров и скрылась.

— Присаживайтесь, — сказала Инна. Это ее комната, и она приглашает, не Валевская. — Прошу вас.

Сама не садилась, покуда пожилая женщина не займет место за столом. Правила и хорошие манеры никто не отменял. Она моложе, надо подождать. Ксения Андреевна неспешно прошлась по комнате. Совершив полукруг, встала спиной к окну. Зять тут же подскочил и отодвинул ей тяжелый стул. Вздохнув, словно ее утомили невоспитанные плебеи, старуха села.

Это место хозяина положения — сидеть так, чтобы видеть входную дверь и заставить других оказаться в невыгодной позиции. Об этом Макс тоже рассказывал. Спасибо, Максим! А мы вот так.

Инна подумала и выбрала сторону справа, у тонированной зеркальной стены. Она сядет вполоборота, чтобы видеть всех и не сидеть спиной к выходу. Свет падает так, что будет отражаться и мешать им. Кроме того, они будут видеть сами себя. Значит, инстинктивно будут смотреть на свое отражение, а не сверлить Инну взглядом.

Совсем как в скайпе!!! Стоит включить видео, и наступает косоглазие. Смотришь на мини-изображение себя на экране, а не на собеседника. Здорово она придумала?

Тяжелый стул заскрипел. Дядя даже не дернулся, чтобы ей помочь.

— Прошу вас, говорите, — попросила она Валевскую. — Я вас слушаю.

* * *

Она позорит их семью своим поведением.

Встречается с теми, с кем не следует, рисует порнографические картины, нищенствует, нигде официально не работает, ведет богемный, асоциальный образ жизни, никуда не поступила учиться, встречается с мужчиной вдвое старше себя…

На этом моменте Инна очнулась, перестав считать и мысленно записывать свои прегрешения.

И ничего не вдвое старше! Так, лет шестнадцать-семнадцать. Сергей же скорпион, разница в два месяца между ее и его днем рождения. И вообще какое ее собачье дело. Лезет в личную жизнь.

— Что ты молчишь? — вдруг возмущенно спросила ее Валевская, так и не дождавшись извинений или видимого раскаяния. — Что, нечего сказать?

— О какой семье речь? — задала девушка встречный вопрос. — О вашей? Так я не член этой семьи. Уж простите. А мои родные мной бы гордились.

— Да как ты смеешь! — метнула молнии взглядом ее собеседница.

— Ксения Андреевна, вам нельзя волноваться, — забеспокоился дядя Миша. — Вот, выпейте.

Он налил в стакан воды, и на сей раз старуха отхлебнула, тяжело дыша. Она сама себя накрутила, Инна тут была ни при чем. Так отчего же они оба смотрели на нее как на врага народа? Неприятно. Девушка с трудом подавила порыв скрестить руки и сжаться в комочек. Дома, все дома…

— Я не поняла, чего вы хотите, — сказала девушка. — Или просто позвали меня, чтобы отругать? Так вы это сделали. Я вас услышала. Это все?

Нет, оказывается, не все. Она обязана перестать позорить их род. Ксения Андреевна уже все продумала. Она должна устроиться на склад в галерею к дяде Мише, чтобы быть под присмотром. Разумеется, официально. Приходить утром, уходить вечером, все, как у нормальных людей. Никаких богемных знакомств, исключить старый круг общения.

— Да, и не мешает сдать анализы, мало ли чем тебя наградил этот тип! — припечатала старуха.

Ну, это уже слишком! Инну просто трясло от возмущения. Даже сильнее, чем в тот миг, когда ее работы сняли с выставки. Эта женщина беспардонно лезет в ее жизнь, но не потому, что хочет помочь. Просто одно ее существование нарушает размеренный, респектабельный уклад жизни Валевской.

Инна — неудобная родственница. Лучше держать ее при себе и воспитывать. Вернее, контролировать во всем и дрессировать, отрываясь за все предыдущие годы, когда она даже не вникала в жизнь внучки. До той поры, пока та не начала мелькать и принимать активное участие в творческой жизни города. Где она раньше была?

— Знаете, с меня хватит, — сказала она и встала. — Не желаю больше слушать. Где вы раньше были? А теперь все. Поздно. Поймите это.

— Да ты-ы!!!

Была царица, да вышла вся. Кончилась. Осталась покрасневшая от возмущения старая женщина. Пока девушка тут, крик не прекратится.

— Извините, я вас покидаю, — Инна коротко кивнула Валевской и дяде Мише и вышла.

Скорее, скорее! Прочь отсюда, пока она не расплакалась. Никто не должен видеть ее слез. Лилия бы сказала: от бедра. Идти плавно, не останавливаясь, словно перед тобой невидимая дорожка, на которую никто не смеет ступить. Люди где-то там, а она здесь и сейчас.

И голову нести гордо. Нос вверх! Смотреть прямо и не моргать, иначе потечет из глаз. И так уже все перед ней затуманилось. Силуэт у выхода кажется смутно знакомым. Это… это же… Она узнала бы его из тысячи, всегда и везде.

Сергей! И он идет ей навстречу. Значит, увидел пропущенные звонки. Значит, как-то ее нашел. Она сейчас уйдет с ним, и этот ужасный день наконец закончится. Инна прижалась к нему, уже не сдерживая слез. Сжала так крепко, что испугалась, что сделает больно его руке, но ничего не могла с собой поделать.

— Это ты! Увези меня отсюда. Пожалуйста! — попросила она.

Глава 33

Серый понял, что сейчас лучше не задавать вопросов. Что-то произошло, раз ее так трясет. Разборки лучше отложить на потом. Вот приедут домой, она оклемается, и будут думать.

— Идем, — сказал он.

Инна взяла его под руку. Он покосился на нее. Вроде бы, успокаивается. В гардеробе забрали ее куртку. Увезти девчонку сейчас? Нет, пусть для начала успокоится.

Хм… Кафетерий тут есть, интересно? Спросил девушку на выходе и повел Инну в указанном направлении. Все тут есть, в этом здании, никуда ходить не надо. Даже уютное кафе, где вдоль окон уже развесили «дождик» и светящиеся гирлянды. Пахло кофе, ванилью и мандаринами. Тут было самообслуживание без официантов. В этот час почти никого. Наверное, потому, что висело объявление: зал зарезервирован на вечер. Но им с Инной полчаса хватит за глаза.