— На что Вы намекаете? Между прочим, Евгений Николаевич, сам ректор присутствовал на моих лекциях и неоднократно. И он всегда оставался доволен мною, даже раз хвалил перед остальным преподавательским составом. — Женя стоял непоколебимо на своем. Он и не думал прислушиваться к моим словам и даже упоминание о нашем ректоре не произвело на него никакого впечатления…

— В таком случае, не вижу причин для паники, да? Раз уж сам ректор присутствовал, что тогда случится от одного незлобного декана, не так ли? — стукнул своим пальцем по носу, а потом резко вошел внутрь аудитории… Дурацкий Кирсанов, и как теперь с раскрасневшимися щеками вести лекцию? Еще студенты что-то себе напридумывают…

Войдя внутрь, опять нашла Кирсанова на самой первой парте. Вальяжно растянулся на стуле, а руки сложил у себя на затылке…

Нет, это совсем не то же самое, что присутствие Дмитрия Алексеевича. Ректор садился где-то незаметно, не позволял себе подобной фамильярности, а во время лекции записывал и если было нужно, делал замечания (но уже на перемене, без студентов)…

А Кирсанов… Чего он забыл на первой парте? Ведь в университете всегда занимал последние ряды…

И как сосредоточиться, рассказывая материал? Как сосредоточиться, когда на тебя смотрят так внимательно! Прожигают взглядом, словно мечтают сделать дырку в ткани блузки. Словно хотят прожечь ниточки, на которых держатся все пуговки!

Смотрят так, что сердце замирает, а легкие на время забывают о своей главной функции — дыхании. Зато кровь активно приливает к лицу, заставляя его покраснеть…

Ну что Кирсанову неймется? Зачем он меня мучает? Пытается снова унизить… Боюсь, у него это получается.

Потому что вместо валин я уже дважды сказала винил, под формулой лизина случайно написала цистеин и еще много-много чего… Я сразу исправляла себя, просила прощения за свои ошибки перед студентами. Но это было крайне унизительно. Я впервые буквально упала в грязь лицом…

Кирсанов будто проник в мою голову и специально смешал все мои мысли, заставив их собраться в кашу.

— Евгения Марковна, у Вас очередная ошибка на доске. — Я глянула на доску, на которой были изображены реакции катаболизма фенилаланина и тирозина. Опять раскраснелась и принялась глазами искать ту самую ошибку. — Ну, вы тоже не зевайте, ищите-ищите? — обратился к студентам и опять разлегся чуть ли не на всю скамейку.

Я рассмотрела все реакции несколько раз. Была уверена, что все верно! Даже сверилась с учебником по биохимии. Никакой ошибки быть не могло!

— Евгения Марковна, сдаетесь? — фигушки, я не собираюсь признавать свое поражение.

Как раз прозвенел звонок, и студенты мигом собрались и наперегонки побежали в столовку, потому что, кто последний, тот может и без еды остаться.

Мой голодный желудок громко урчал, протестуя, напоминая моему мозгу, что кто-то сегодня не успел позавтракать. А я все еще стояла у доски и искала призрачную ошибку. Кирсанов тоже остался в аудитории. Вы чувствовали когда-нибудь прожигающий взгляд в спину?

А я почувствовала! И жгучие ощущения перемещались — сначала на плечах, потом на спине, а дальше — на попе.

— Кирсанов, не пялься на мою попу! — развернулась и злобно покосилась на эту растерянную физиономию.

— У тебя что есть на затылке глаза? — ага! Теперь и Кирсанов раскраснелся, так ему и надо, гадине такой. — Ладно, Жень, вот она — ошибка! — ткнул пальцем на одну из углеродных связей. — Формулы нужно писать правильно, а у тебя получилась связь углерод-водород!

— И все? Женя, это глупая опечатка! И она появилась только потому, что я писала очень быстро. А еще потому, что кое-кто не давал мне сосредоточиться на теме. Ты заставил меня почувствовать себя неловко перед студентами. Теперь они усомнятся в том, что я знаю предмет на должном уровне.

— Так они ведь и сами не смогли найти ошибку. Откуда тогда такая высокая успеваемость?

— Да ты в своем уме вообще? Какая успеваемость… Это четвертая лекция биохимии у ребят в жизни. Я еще ни единой оценки никому не поставила. Дурак!

— Ладно-ладно, каюсь! — опустил глаза вниз, а руки на всякий случай подал вперед, встав в защитную позу. И правильно, потому что мне хотелось его придушить.

— Засунь свои раскаяния знаешь куда? — схватила свою сумочку и пошла прочь.

Люди с годами вроде становятся умнее, не? Вот только на Кирсанова это походу не распространяется. Идиот… Теперь жди с ответным визитом. Я в долгу не останусь.

Глава 28


В пятницу у меня выходной! Но все равно решила отправиться в университет, чтобы посмотреть, как Кирсанов ведет лекции…

Но сделать мне это хотелось как-то незаметно, исподтишка. Чтобы Женя не пытался выглядеть лучше или, наоборот, хуже передо мной.

Так что…

В общем, короче говоря, у меня походу тоже мозгов с годами не прибавилось. Потому что я совершила ужаснейшую глупость, сама рискуя при этом опозориться.

Решила немного замаскироваться и незаметно проскользнуть в аудиторию, а там занять последние ряды и тихонько наблюдать… Вмешиваться в ход урока я не планировала…

Но не все и не всегда идет по плану.

В качестве маскировки выбрала белый парик. Была бы мужчиной, было бы куда проще — достаточно сбрить бороду или наклеить искусственную, так ты уже другой человек…

С девочками все сложнее… Хотя. Сила макияжа творит чудеса. Глазки потемнее, губки поярче, и на меня из зеркала смотрит совсем не Евгения Марковна, а Женька-дай списать. А еще и белые волосы. Хм, даже сама себя не узнаю…

Где-то в своих закромах отрыла джинсовую юбку и белую футболку с надписью «Princess». Ну и в завершение образа — мои новенькие аккуратненькие очки с тоненькими стеклами. Идеально!

Уверенная, что студенты меня не узнают, вошла в нужную мне аудиторию. Кирсанов должен был читать органическую химию у той же группы, 21A. Пока еще не прозвенел звонок на лекцию, заняла одно из мест на последних рядах.

Когда студенты стали подтягиваться в группу, я не осталась незамеченной. Особенно среди мужской аудитории. Каждому хотелось познакомиться с новенькой студенткой. Но меня никто не узнал, это хорошо…

Я даже придумала для себя небольшую легенду. Знала, что в этой группе учится некая Полина Соловьева. Так вот ее не видел никто и никогда… Правда, она появлялась во время летней сессии и каким-то образом закрыла ее с положительными отметками.

Возможно, староста курса знает, как выглядит Полина, а вот насчет остальных ребят сомневаюсь. Тем более, староста заболела и на этой неделе отсутствует… А это мне как раз на руку.

Когда вошел Кирсанов, все уставились на него. Я расслабилась и ожидала начала лекции… Увы, расслабилась я зря.

— У нас новая студентка? — уставился прямо на меня своими черными глазищами. А я тяжело вздохнула, понимая, что Кирсанов, скорее всего, узнает мой голос, если я заговорю… Поэтому молча кивнула головой, но моего мучителя такой расклад не устроил… — Представьтесь, пожалуйста. Уже почти месяц продолжаются занятия, а я вижу Вас сегодня впервые, — хоть бы глаза отвел в сторону. Так нет же… Продолжает прожигать меня взглядом. А из-за этого чувствую себя некомфортно, да и как-то не по себе. Блин, да еще и все студенты развернулись на меня и внимательно смотрят, что же будет… Если Кирсанов меня узнает и выдаст, тогда мне не избежать насмешек. Тогда — конец моей профессорской карьере. Глубоко вдохнула и заговорила, стараясь изменить собственный голос. Получился курильщик с многолетним стажем, не иначе…

— Соловьева… Полина… — сама чуть не подпрыгнула, услышав свой противный хриплый голос. Да еще и поймала на мгновение полуулыбку на лице Кирсанова. Догадался? Надеюсь, нет, и мне всего лишь показалось.

— Что ж… Начнем нашу лекцию. На чем я остановился на прошлом занятии, Соловьева, не подскажите? — протянула только «ээээ». — Я так и думал, даже не удосужились взять конспекты у своих однокурсников. Я имею полное право Вас даже не принимать на свою лекцию, но дам Вам шанс…

— Хххоррошо! — то ли испуганно, то ли озадаченно произнесла я. Потому что… Я до сих пор не понимаю, он прикалывается надо мной опять или он серьезно не понял, что я это я.

Кирсанов продолжил лекцию по алкенам. Рассказывал он очень интересно, даже мне хотелось записывать за ним. Я любовалась его манере преподавания, вроде строго, но разбавлял материал уместными шутками, словно он лучший друг со всеми студентами… Чувствовалась на его лекции какая-то простота, не было высокомерия.

А я смотрела на этого мужчину, и просто не могла оторвать от него своего взгляда… Даже жалела, что села так далеко и не могу рассматривать его ближе. А мне хотелось этого! Хотелось бесконечно смотреть, слушать его приятный голос, слегка покачивающий мои барабанные перепонки, убаюкивающий…

Почему же мне нравится смотреть на него? Почему мне нравится слушать его речи, после всего того, что сотворил со мной этот мужчина.

Ответов на эти вопросы у меня не было. Да и не хотела я думать и отвечать. Я просто смотрела и слушала, полностью доверившись собственным инстинктам…

— Что ж… Я дал Вам весь материал, который планировал, — посмотрел на часы. — Есть еще минут 10 лекции, так что я смогу погонять по предмету нашу новенькую, — опять взглянул на меня… С вызовом. О да, он точно понял, кто я! — Соловьева, мы Вас ждем! — указал рукой на место у доски подле себя. Гад, хочет опрашивать меня перед остальными студентами. Хочет раскрыть меня… Хочет унизить? Ох этот Кирсанов…

Но почему же я спускаюсь с таким трепетом и волнением? Почему я хочу блеснуть своими знаниями только потому, чтобы удивить его, а не остальных? Почему меня радует факт того, что сейчас я буду находиться в предельной близости к нему.

О нет! Он опять смотрит на меня! Нет, Женя, не смотри на него… Пожалуйста, иначе сейчас опять растеряешься и начнешь бекать-мекать…