Вера Рэй - Между нами химия

Но Женя делает то, чего я никак не ожидала. Он накрывает мои губы своими и целует меня. Я не отвечаю на поцелуй, потому что я не умею целоваться…Мое дыхание замирает, а дух захватывает. Кто бы мог подумать, что мой первый поцелуй произойдет в туалете университета, да еще и с парнем, от которого я без ума…

Стоп. Это неправильно. Женя занят, и это подло с моей стороны…Я резко отстраняюсь и ударяю Женю по лицу. Он злобно смотрит на меня, держась одной ладонью за место удара.

— Никогда не смей прикасаться ко мне…Ненавижу! — как-то машинально шиплю ему в лицо, особо не вникая в смысл сказанной фразы. Глаза опять наполняются слезами.

— Считай, я тебя понял…Даже если ты сама меня попросишь, я тебя больше никогда в жизни не поцелую. Мерзкая девочка… — ударяет кулаком в стену. Я замечаю на его руке ссадину от удара. Парень выходит из уборной, а я быстро опять занимаю одну из кабинок…Плачу долго, отчего даже приходится пропустить одну лекцию…Я просто не готова появиться в таком виде перед однокурсниками и профессором…

Кирсанов

— Прости, мы не можем быть вместе! — впервые в жизни приходится самостоятельно отшивать девушку. Раньше меня первого бросали, как только понимали, насколько «завышенные» требования я возлагаю на свою спутницу. Мне всегда нравились умные девушки, а внешность играла второстепенную роль. И почему-то многих обижало, когда я открыто смеялся на д незнанием высказываний Шопенгауэра, или кто такой Эйнштейн…

Вот и Наташа…Красотка, ничего не скажешь. Но умом она не блещет. Правда, продержался я в отношениях с ней довольно долго — почти месяц. Это не потому, что она мне так сильно нравилась. Просто я мог ежедневно ждать ее в аудитории, краем глаза наблюдая за Золотаревой…Эх, Золотарева. Всю плешь мне проела. Ну серьезно? Откуда берутся такие девушки?

Главное, поначалу она мне совершенно не понравилась. Одета как мальчик, совсем не следит за своей внешностью, а еще эти дурацкие очки. Но потом она меня так болезненно отшила, задев мое ЭГО. Вот я и стал мечтать о ней по ночам.

Нет, вы не подумайте. Я не мечтаю с ней встречаться. Просто хочется влюбить ее в себя, чтобы потешить свое достоинство. Хотя, надо признать, она — не промах. Однажды стащил журнал их группы, чтобы мельком посмотреть на ее оценки. Учится Женечка даже лучше меня. И учитывая, что нам оценки никто не ставит за красивые глазки (а у нее глазки не очень то и красивые, фу, как вспомню эти дурацкие очки). Значит, это о чем-то, но говорит…Похоже, она умная. И надо признать, довольно симпатичная, хоть и не в моем вкусе.

— Жень, ну почему? Я сделала что-то не так? — Наташа пытается узнать причину нашего расставания. Пфф, когда мне сообщали о расставании, я это с радостью принимал. Ну почему здесь не так же?

— Натулечка, дело не в тебе. Дело во мне! — попытался вспомнить фразы из любовных фильмов. Хотя я почти не смотрю подобную пошлость, считая, что такие фильмы приводят к деградации ума.

— Это все из-за Золотаревой, да? — я удивленно приподнял брови. — Я видела как ты тогда на нее смотрел.

— Как я на нее смотрел? — мне стало даже интересно.

— Будто она — центр твоей вселенной. Да тебя даже не интересовало, что я рядом стаю! — начала хныкать Наташа. Никогда не любил, когда девушки начинали разводить сырость.

— Не выдумывай. Я просто поинтересовался ее делами, и все!

Наташа уже начала реветь навзрыд, а потом сбежала, оставив меня одного за столиком в кафе. Я попытался вспомнить события недельной давности. Возможно, Наташа права. Когда я посмотрел в тот день в глаза Золотаревой, что-то екнуло внутри. Впервые в жизни женские слезы вызывали у меня не раздражение, а беспокойство.

Я не мог оставить Женю одну. Поэтому проследил за ней и даже вошел в женский туалет. Дерзкая Женя…Она опять смотрела на меня, словно я виноват во всех смертных грехах. Но потом она решила отправить меня к Наташе…

«Неужели ревнует?» — самодовольно подумал я. А потом этот дурацкий порыв, и я поцеловал это недоразумение…Столько ненависти в ее глазах я еще не видел… Как же она разозлила меня, она опять унизила меня…Но я найду способ ей отомстить…

***

— Жень, что с тобой происходит? Ты в последнее время какой-то не такой! — никак не унимается Юлька. В школе мы с ней особо не дружили, она общалась с девчонками, а я с пацанами. Но потом, когда узнали, что вместе подались в Москву, да еще и поступили в один и тот же универ, но на разные факультеты, решили держаться вместе…И теперь Юля — моя лучшая подруга. Кто сказал, что дружбы между парнем и девушкой быть не может? Может…Это я заявляю с точностью до 100 %.

— Юль, тебе показалось… — внимательно посмотрел на ее нахмуренные брови, не верит. Сейчас девушка готовит мне покушать. Заботливая. Каждые выходные приходит ко мне и наготавливает на целую неделю, чтоб я не голодал.

— Так, Жень. Либо сейчас же говоришь, что с тобой происходит! Либо можешь забыть о вкусностях. Я тебе друг или кто? Неужели ты мне не доверяешь!

— Ээээ, Юлька. Не угрожай, куда я денусь без твоих борщей…И помни, ты моей маме обещала, что будешь обо мне заботиться!

— Ну и лис ты, Жень…Сам, небось, тетю Лену попросил, чтобы ко мне с такой просьбой обратилась. Сам ведь даже яйца себе пожарить не можешь, интеллектуал хренов! — прыснула Юлька. Я косо посмотрел на нее.

— Не царское это дело, борщи варить! — Юля демонстративно сняла фартук и бросила его на пол.

— Ах так значит, царь, корона не жмет?! А я по-твоему прислуга, что ли? Все, я на тебя обиделась. С этого дня каждый сам за себя.

— Ну Юль, не кипятись…Ладно-ладно, я тебе обо всем расскажу! Только не дуйся, — пнул ее кулаком в плечо… — Просто, меня впервые в жизни девушка отшила. Вот я и чувствую себя паршиво, — Юля закатила глаза.

— Всего-то, а я-то думала. Даже неинтересно! — надевая обратно фартук, улыбнулась Юля. А меня задела ее фраза. Потому что я привык, что все мои истории — интересные.

— А если я скажу, что ты знаешь эту девушку! — Юля на мгновение застыла, а в ее глазах загорелся огонек.

— Да ладно! И кто она! Ну Жееееень, не тяни!

— Золотарева! — Юля рассмеялась. Притом так громко, что в шкафчике стаканы начала дрожать. — Что смешного? — не понимал я Юлиной реакции.

— Жень, даже если бы ты был последним мужиком на земле, она бы тебя все равно отшила! — это разозлило меня еще больше!

— Не понял? — уставился на свою подругу, которая никак не могла успокоить приступ своего смеха.

— Понимаешь, Женька, скорее, в меня влюбится, чем в тебя! — я нахмурил брови, не понимая, о чем говорит подруга… — Ей девушки нравятся, понимаешь?

— Да ладно! — удивился я. Хотя это многое объясняет. Хм, и это уже очень интересно. Ну Золотарева, теперь держись!

Женя

В период сессий весь универ встает на уши. Особенно достается старостам…Надо же, приходится бегать за другими студентами, чтобы те явились на сдачу экзамена. Почему они сами не думают о том, что нужно хорошо учиться. Да еще и декан огорошил на сегодняшнем собрании:

— Все студенты в группе должны сдать. И меня ничего не интересует. Если кто-то завалит, староста будет лично пересдавать за него. — Серьезно? Помнится, кто-то говорил о преимуществах старосты. А разве это преимущества — бегать за, не побоюсь этого слова, тупыми студентами и буквально умолять их явиться на сессию, чтобы получить долгожданный трояк…

А потом придется бегать со всеми ведомостями, ждать результатов каждого экзамена. Это другие студенты могут уехать сразу, а старосте может потребоваться еще несколько раз приезжать в универ уже во время каникул. Вот знала бы, что меня ждет подобная ерунда, ни за что бы не согласилась тогда.

Хотя надо признать, в остальное время мне нравится «старостить». В группе тебя все уважают, обязательно сообщают о возможных пропусках, просят прикрыть. И я прикрываю, чем заслуживаю уважение со стороны одногруппников. Но вот есть отдельные лица, которые, мягко говоря, меня раздражают. Например, Егоров и Овечкин — эти два экземпляра за весь семестр явились всего несколько раз в университет.

И как они сдадут теперь сессию, мне интересно? И почему это староста должна отвечать за них? Пусть их просто отчислят из университета. Вот и все дела. Но куда там. Наш университет не считается одним из лучших, но ректор мечтает, чтобы он таким стал. Поэтому успеваемости уделяют особое внимание, стараясь никого не отчислять, а давать еще один шанс. Только никто не думает о старостах. Мы ведь тоже люди, а не роботы…Почему мы должны учиться за тридцатерых? А тогда разве останется время для себя?

С такими мыслями и, наверное, печальной моськой, выхожу из кабинета декана. Мысленно жалею себя, потому что больше некому. Не буду же я папе с бабулей рассказывать о своих проблемах. Практически топчусь на месте, потому что задумалась и вообще забыла, куда я должна дальше идти.

Вдруг во что-то врезаюсь, точнее — в кого-то.

— Золотарева, ай…Хочешь ноги мои раздавить! — я опускаю взгляд и вижу, что одна моя нога, действительно, сдавливает ногу Кирсанова.

— Прости, я просто задумалась! — устало потираю глаза.

— Да ладно, Золотарева просит прощения? Нужно взять рупор и крикнуть на весь универ, потому что это кажется чем-то нереальным, — смеется Женя, а я закусываю нижнюю губу. С того самого дня, как мы в очередной раз поссорились — уже больше месяца назад, общаемся впервые. И то, наше общение происходит только потому, что я придавила ему одну ногу. От этого становится как-то грустно. Но я стараюсь не выдавать своих истинных эмоций.