— Говори адрес.

— Я покажу дорогу, адрес не помню.

Она, конечно же, его помнила, но хотела проложить маршрут так, чтобы Андрей не догадался куда они едут. Машина долго петляла по каким-то закоулкам, пока не въехала во двор дома, где жил Стас, но только с другой стороны. Ночью невозможно было определить, что это именно тот дом, тем более Андрей был здесь только один раз, и в таком эмоциональном состоянии, что вряд ли запоминал окружающею обстановку. Они вошли через чёрный ход, поднялись по тёмной лестнице на третий этаж, и остановились на площадке. Андрей так ни о чём и не догадался. Тереза прислушалась, достала ключ, тихо повернула его, аккуратно приоткрыла дверь и приложив палец к губам, жестом указала, мол, входи и смотри. И он, неслышно ступая но мягкому коврику вошёл внутрь. Звуки, доносившиеся из глубины квартиры указывали направление в темноте. У Андрея сердце колотилось так сильно, что этот грохот мог его выдать, по крайне мере так ему казалось. С каждым шагом Андрей становился всё ближе и ближе к разгадке тайны, но не верил, что это возможно, уговаривал себя, что это розыгрыш, что Юдит с Терезой просто договорились посмеяться над его ревностью. Одно движение отделало его от истины, и он сделал его.

В голубоватом свете луны, который проникал в спальню, были чётко видны очертание обнажённого женского тела, которое он не спутал бы ни с каким другим — этот изгиб спины, эти движения бёдер, это сладостное постанывание, и что самое главное — этот запах. Разве можно его спутать… Было желание с криком ворваться в комнату, оттолкнуть в сторону Юдит, за волосы вытащить из постели ту тварь, на которую она позарилась, и бить его ногами, бить до тех пор, пока его рожа не превратиться в кровавое месиво… Но Андрей не сделал этого… Он продолжал смотреть и слушать, словно перенесясь в далёкое прошлое, когда впервые увидел на экране эту красотку в объятиях крепких парней. Тогда он не мог помешать им, а просто завидовал и даже немного ревновал, хотя понимал, что никогда в жизни не сможет оказаться на их месте, но судьбе было угодно сделать так, что оказался. И где теперь те парни…

И всё равно, Андрей отказывался верить своим глазам, и только когда Юдит прогнувшись, издала характерный стон, он понял, что проиграл… Она кончила… До этого она кончала только с ним, и это могло означать одно — любовь. Для него же любовь в это мгновение закончилась.

Андрей, неслышно ступая вышел из квартиры, прикрыл за собой дверь и взглянув на Терезу, со всей силы всадил ей кулаком в нос, та отлетела назад, и непонимающе уставилась на него, прикрывая лицо руками. Сквозь её пальцы сочилась кровь. Ничего не сказав, Андрей спустился вниз.


— У тебя почему-то не заперта дверь, — сказала Юдит, застёгивая пуговицу на блузке.

Из кухни выглянул Стас.

— Не уходи, я сварил кофе, — умоляюще произнёс он.

— Прости, мне пора. Муж, дочь, хозяйство, — улыбнулась она.

— Мы встретимся завтра?

— Мы встретимся в субботу. Потерпи, мой мальчик.

— Ну вот, и ты туда же, — обиделся он, — мальчик, мальчик, я для всех вас мальчик…

— А ну прекрати ныть! Будь мужчиной, — строго сказала Юдит, — а то буду всё время мальчиком обзывать.

Они поцеловались, и поцелуй был таким длинным и таким страстным, что вполне мог перерасти в продолжение.

— Ты мне губу прокусишь, баловник, — произнесла она, оторвав от себя Стаса. — Всё, пока. Мне было очень хорошо с тобой.

— Честно?

— Если ты заметил — я кончила. А это и есть подтверждение моей честности. До встречи!

Юдит вышла на площадку, не заметив как вступила в лужу крови, растёкшуюся возле двери. Её туфельки, стуча каблуками по ступенькам, оставляли за собой следы, которые с каждым шагом становились всё незаметней.

Стас взял чашку только что сваренного кофе, и усевшись на диване задумался. Да, это была прекрасная ночь, хотя до этого ему была так же хорошо с матерью, а как хорошо ему было с Терезой… Неужели это судьба, быть игрушкой для взрослых женщин. А ведь где-то рядом есть такая же как и он, молоденькая, свеженькая, неопытная. Можно было бы вместе познавать непознанное, смеяться над своими ошибками и искренне любить друг друга, и не за то, что кто-то кого-то качественно трахнул, а просто любить.

Он достал из кармана рекламный буклетик, который взял в клубе, и в очередной раз взглянул на симпатичную девчонку, изображённую на обложке. На вид она была не старше его, и так красива, что невозможно было отвести взгляд. И она рекламирует не свадебный салон, не студию красоты, а какой-то маленький бордель, где видимо является главным экспонатом для услады жирных похотливых мужиков, которые ей в отцы и даже в деды годятся. Точно — мир перевернулся и все сошли с ума…

Его веки потяжелели и медленно закрылись, рука расслабленно упала вниз. Буклет, сделав в воздухе пируэт, опустился ему на грудь. Несмотря на выпитую чашку крепкого кофе и на всё пережитое сегодня, Стас уснул.

ГЛАВА 27

За последние несколько дней Габи обслужила неимоверное количество клиентов. Даже со счёта сбилась. Не успевал один выйти из её комнаты, как уж следующий готов был войти. И хотя тело побаливало, количество денег, лежащих в тумбочке, вполне компенсировало эту боль. Вчера Габи даже решила пропустить занятия, и работала с самого утра, о чём к вечеру очень сильно пожалела, и причиной тому стали капельки крови на простыне.

— Фрида, я хотела бы завтра устроить себе выходной, — сказала она, выходя из ванной, — из задницы уже кровь течёт.

— Возьми в аптечке мазь. Помогает.

— Откуда такой наплыв клиентов?

— Я напечатала наш рекламный буклет, — настороженно произнесла Фрида.

— А почему мне не показала? Я всё-таки позировала для него.

— Забегалась. Да и ты всё время занята. Красивый получился буклет, вот и валят.

— А тебе хоть что-то перепадает? — поинтересовалась Габи.

— Достаточно. Жаль только нет времени с тобой по обниматься, — улыбнулась она, и запустила руку под халатик Габи.

— Ой, Фрида, позже, — капризно произнесла та, — всё тело ноет. И всё-таки, покажи буклет, интересно ведь

— Ни одного не осталось, — соврала она, незаметно заталкивая под стол ящик с буклетами. — Закажу новый тираж, тогда и посмотришь.

— Ладно. Где там твой волшебный крем. Сегодня ещё клиенты будут?

— Да. Через полчаса.

— Я тогда телик посмотрю. Может вздремну немного.

Фрида, дождалась пока закроется дверь в комнате Габи, быстро достала пачку с оставшимися экземплярами буклета и распихала их по ящикам стола. Она, конечно же, поступила подло, утвердив дизайн с фотографией, на которой её девочка не скрывала лицо. Всё равно, не сегодня так завтра её кто-нибудь узнал бы, и тогда скандал гарантирован. Но пока всё шло хорошо, телефон разрывался, электронный почтовый ящик был завален заказами, и среди всего этого потока Фрида умудрялась выискивать и тех, кто готов был провести часок-другой не с юной прелестницей, а с опытной дамой, которая готова удовлетворить любые прихоти клиента. И было ещё одно, что она скрыла от Габи, сейчас должен был прийти не просто посетитель, а майор Варош, и часом он никогда не ограничивался.

— Я так и знала, — грустно произнесла Габи, увидев на пороге своего мучителя.

— Не вздыхай, крошка, работа есть работа. Ты хорошо вымылась? Не хочу чтобы чьи-то следы в тебе остались. Я вот намерен внести изменения в нашу договорённость. В те дни, когда я буду приходить, ты вообще не будешь трахаться. Я хочу быть единственным. Поняла?!

— Это к Фриде, она график составляет.

— Нет. Это информация исключительно для тебя. Узнаю, что трахалась ещё с кем-то в этот день, покажу родителям свои записи.

— Вы что снимали нас? — возмутилась Габи.

— Конечно снимал. Как можно доверять блядям.

— Значит я для вас блядь?

— А кто ещё? Конечно же блядь. А ты кем себя считаешь? Индивидуальной предпринимательницей? Или девой непорочной?

— А то, что я девственница ничего не значит?

— Это дело поправимое, — злорадно заржал следователь.

— Вы же обещали, — взмолилась Габи.

— Да ладно тебе, киска, не скули, не буду я, береги для какого-нибудь лоха, а мне и твоей попки хватает.

Он был сегодня особо ненасытен, словно мстил за откровенную беседу, из которой было ясно, что он здесь гость не особо желанный. После его ухода Юдит долго лежала, уткнувшись лицом в подушку, и рыдала. Фрида забеспокоившись, заглянула в комнату.

— А ведь это подстава, — всхлипывая произнесла Габи, — я же тебе сказала, что у меня кровь идёт, а ты мне подсовываешь эту тварь похотливую, да ещё и бесплатно.

— Ну прости, деточка моя, я не знала, что это он. Был просто заказ, а когда вошёл, я сама обомлела. Предложила себя, но он отказался. Хочет только тебя.

— Я ещё думала, отдыхать или нет, но теперь точно тебе скажу — ни завтра, ни послезавтра меня здесь не будет. Разбирайся как хочешь со своими клиентами. Вызывай такси. Я домой хочу.

А дома всё было как-то не так как всегда. Отец сидел у себя в комнате, но даже не вышел поздороваться и расспросить, что и как, а мама вообще пришла когда было уже далеко за полночь и долго плескалась в ванной, утром была чересчур приветливая и сияющая, и снова никаких допросов и расспросов; поцеловала, накормила завтраком, накрасилась и убежала. И только после того как она ушла, из комнаты вышел отец. Он был белый как стена, под глазами огромные синяки и рука замотана окровавленным бинтом.

— Что случилось, папа? — заботливо спросила Габи.

— Пришлось вчера отбиваться от хулиганов.

— У тебя кровь.

— Не страшно, немного руку повредил.

— Мама знает?

— Нет, и ты не говори ей. Покормишь меня?