- Эли, родная! – мой голос звучал так, словно это спрашивал не я, а кто-то рядом со мной. Назойливое жужжание в голове никак не проходило, и к нему примешался вой сирен скорой.

- Я в порядке. Ты как?

- Тоже.

- Ч-что это было? – голос Эли тоже дрожал и доносился до меня будто сквозь воду.

Я протянул руку к её лицу, чтобы дотронутся до неё, мне это сейчас было просто жизненно необходимо. Рука так тряслась, и я никак не мог совладать с ней. Тело абсолютно не слушалось – то ли от шока, то ли я что-то себе и вправду повредил.

- Не знаю.

Я и правда не знаю как так вышло. Мы проезжали на зелёный свет перекрёсток, и внезапно раздался оглушающий треск и грохот, а перед глазами замелькали вспышки.

- Ты ничего не повредила?

- Н-нет.

Эли немного заикалась и вздрагивала. Я помог непослушными пальцами отстегнуть её ремень безопасности, проделал тоже самое со своим, и мы со скоростью улитки выбрались из повреждённого автомобиля. Кругом валялись осколки, оторванные куски обшивки, куча разного хлама, а второго автомобиля нигде не было.

Едва мы выбрались, я ринулся к Эли, чтобы её обнять. Она была ужасно напугана и дрожала, и у меня сжалось сердце. Но, господи, она жива и невредима – это главное! Скорая уже подъехала и из неё поспешно вылезло двое человек, спешащих в нашу сторону. Но я пока сам начал осторожно ощупывать свою девочку, чтобы убедиться, что она в порядке. Эли не сводила с меня испуганных глаз, будто тоже пыталась определить цел ли я.

- Пройдёмте со мной к машине! – донеслось до моего слуха. Медсестра осторожно взяла меня за руку ниже локтя и потихоньку повела к карете скорой помощи. Я схватил Эли за руку, не желая выпускать её ни на секунду из вида.

Пока нас осматривали, Эли перевела взгляд на разбитую машину. Вскоре подъехала полиция и теперь нас ещё начали допрашивать. Казалось они над нами издеваются. Голова так гудела, что я несколько раз прикладывал к вискам пальцы, желая унять этот невыносимый шум, сквозь который слышались обрывки фраз. «Вы в порядке?», «Как это произошло?», «Второй водитель скрылся?», «Нам нужны подробности. Что вы помните?», «Вы должны проехать с нами в больницу. Нужно пройти обследование». Стоп! Какое ещё обследование? Я понемногу приходил в себя. Постарался более внимательно присмотреться к Эли, но кроме пары царапин от разбитого стекла не увидел ничего.

- Зачем обследование? – вынырнул из раздумий я, как раз когда мы тронулись в карете скорой помощи в путь. – Эли?

- Это просто меры предосторожности, мистер Ройал.

- Откуда вы знаете моё имя?

- Джейс, я только что сказала… - Эли погладила мою руку. – Ты ещё не пришёл в себя.

- Я не отключался.

- Ненадолго.

- Это просто шок.

Дальше нас провели по больнице и заставили минуту подождать. Я не до конца понимал, что мы здесь делали, но наверное, так положено после того, как кто-то попадает в серьёзную аварию - привозить пострадавших обследоваться.

- Малышка.

- Всё будет хорошо, милый!

- Конечно будет. Просто мы пережили потрясение.

- Я не об этом. Джейс, ты помнишь что случилось?

- Да. В нас кто-то въехал сбоку и свалил с места аварии.

- И да, и нет. – чуть тише ответила Эли, и придвинулась ближе ко мне на стуле, где мы сидели ожидая врача.

- Что ты имеешь ввиду?

- Ты резко затормозил, и он в нас врезался. Но всё равно по его вине, конечно.

Я пытаюсь разобраться с хаосом мыслей в голове, но никак не пойму как я мог затормозить, если точно помню что сжимал педаль газа в этот момент. Возможно что-то случилось с моей машиной, но хоть убейте меня кто-то, я не в состоянии припомнить момент столкновения. Затем меня словно окатывает ледяной водой, когда приходит сознание того, что случилось на самом деле. У меня онемела нога и потемнело в глазах, а затем кругом раздавался один только треск грохот и вой сирен.

Эли смотрит на меня, не отводя взгляда и начинает плакать. Слёзы всё текут и текут по её гладким бледным щекам, и я утираю их большими пальцами.

- Не плачь, Эль! Всё хорошо.

- Джейс, тебе срочно необходимо пройти обследование.

В этот раз я киваю и говорю, что записался к врачу на понедельник, но в связи со случившимся, меня осмотрят прямо сегодня. Понятия не имею что мне нужно делать, возможно сдать какие-то анализы, но нас всё равно ждёт только общий осмотр. Врач должен убедиться, что мы не пострадали в аварии, а мои проблемы со здоровьем иного рода придётся решать в другой раз.

Но тревожный и печальный взгляд Эли говорит о том, что она просто в панике. Я постараюсь объяснить доктору всё, что со мной творилось в последние недели, и буду надеяться на лучшее. Теперь я точно знаю, что это не от усталости.

Часы в приёмной тикают слишком громко, и каждая минута ожидания начинает меня нервировать. Нам сказали ждать пару мгновений, а мы здесь торчим уже целую вечность, не считая бесконечного заполнения бумаг при приезде.

Наконец, нас поочерёдно вызывают в кабинет, и Эли довольно быстро возвращается в коридор, где остаётся ждать моего возвращения. С ней всё в абсолютном порядке, а вот мне врач советует пройти томографию.

- Невозможно определить причину таких болей и онемений без дополнительных исследований. Нам необходимо взять для начала общие анализы, а затем, уже исходя из результатов, двигаться дальше. Я всё же советую вместе с анализами пройти томографию. Такую боль может давать позвоночник. Если какой-то межпозвоночный диск сместился, он может сдавливать нерв, и от этого появляется невыносимая боль. Но мы не можем исключать и совершенно другого рода болезней. Так что приходите, когда сдадите кровь и пройдёте компьютерную диагностику.

Выслушав всё, что мне сказал доктор Кинг, я вернулся к жене, со стопкой бумажек с направлениями на разные анализы, и коротко ей объяснил ситуацию. Эли нисколько не успокоило то, что сказал врач, напротив – она разволновалась ещё сильнее.

- Мне нужно записаться на диагностику. Мистер Кинг сказал, что это может быть банальная боль в спине, просто сейчас период обострения. Не стоит так переживать, малышка.

- Боюсь, я не сумею успокоиться, пока мы не будем знать точно.

Покончив с формальностями, и поговорив с полицейскими, которые теперь будут просматривать камеры слежения, дабы отыскать второго водителя, мы наконец можем ехать домой. Я вызываю такси, а для остатков своей любимой ауди заказываю эвакуатор. Вряд ли её можно восстановить так легко, как хотелось бы, ведь задняя часть моей ауди просто всмятку после столкновения. Единственное, что уцелело – это левая дверка.

Мы добираемся до дома в полном молчании. Слёзы на щеках Эли успели высохнуть, но она сейчас была так мучительно молчалива, что едва мы вошли в дом, я прижался к ней всем телом, а она, обхватив меня в ответ своими нежными руками, уткнулась носом мне в рубашку. Я услышал вначале тихие всхлипы, затем она разрыдалась по полной, вытирая поток нескончаемых слёз рукавами.

- Я не переживу, если с тобой что-то случиться. Слышишь? Не смей болеть!

- Эль, родная, посмотри на меня!

Пальцем приподнимаю её подбородок, чтобы она посмотрела мне в глаза.

- Со мной всё хорошо. Мы всё переживём, и даже сегодняшний день будем вспоминать без содроганий.

Она лихорадочно кивает, но плач постепенно стихает.

До ночи осталось не так уж много времени, и мне нужно взять себя в руки, чтобы быстро сообразить поесть для нас, хоть у меня и абсолютно нет аппетита, а затем смыть с себя всю тяжесть и грязь прошедшего дня. Эли не позволяет мне отправиться на кухню, и согласившись, что оба не голодны, мы направляемся прямиком в душ, где я стараюсь стереть с себя, а главное с любимой плохие воспоминания об этом дне, тщательно намыливая её стройное изящное тело.

Ночь выдаётся тяжёлой, и мы, уже лёжа в постели в обнимку, всё никак не можем уснуть. Эли смотрит на меня такими грустными глазами, что у меня сжимается сердце. Кое-как мне удаётся её убедить немного расслабиться, и я даже массирую ей шею, чтобы снять напряжение. Но мы оба знаем, что равновесие нам сбила не так авария, как мой недуг. Мы боимся, чтобы это не оказалась какая-то более серьёзная болезнь. Меня больше злит то, что я в двадцать пять лет сумел так ослабеть. Мы ведь только поженились и должны наслаждаться друг другом на всю катушку, а я внёс разлад в нашу жизнь. Моей вины, как таковой, конечно же нету, но думать о том, что Эли сейчас на взводе из-за моего недомогания, мне неприятно. Не хочу, чтобы она нервничала.

Но она будет нервничать ещё целую неделю, не находя себе места, и даже не появляясь на работе, ухаживая за мной дома, словно за младенцем. Мы проходим все анализы, диагностику, и она постоянно ходит везде со мной – держит за руку, подбадривает. Мне это было бы приятно, если бы я не замечал как она устала. Тёмные круги под её прекрасными глазами, редкая улыбка, которая так ей идёт – это всё из-за дурацких переживаний!

Когда у меня в очередной раз простреливала острая боль, Эли мрачнела на глазах, которые казалось, больше не улыбались с момента аварии. Вероятно, она так же как и я, не подозревала, что мои боли настолько меня будут доканывать. Даже обезболивающие теперь не помогали, которые выписал доктор Кинг.

Томография, как и предполагал изначально доктор, показала, что у меня смещение позвонков, и ущемлён нерв. С результатами я направился прямиком к мистеру Кингу, который предложил два варианта решения проблемы – пережить на таблетках некоторый период острой боли, и жить с этим, и второй – сделать операцию и восстановиться быстрее. Так же он посоветовал по возможности больше отдыхать, и не загружать себя работой в гараже.

Прежде, чем мы узнали этот вердикт, который оказался не столь страшным, как мы боялись, пришлось мучиться полторы недели. Эли сходила с ума, боялась. Что делать дальше с моим недугом мы решим, главное, что самое страшное позади. Когда я пересказал жене слова доктора, она снова заплакала, но уже от облегчения.