- Как я вижу, Илонушка, вы не в восторге от этого жениха?

- Так это же омерзительный человек! - вырвалось у девушки, уже утиравшей слезы.

- Но зато как хорош он для мужа: знатен и богат! - возразил Акли. - мой долг обратить ваше внимание и на это обстоятельство.

- Если хотите знать, я вообще никогда не выйду замуж. Я же сказала.

- Сказали? Когда?

- Только что. Разве я не сказала, что не открою никому, кроме вас, никогда в жизни этой тайны с бидоном варенья? Так вот, если я выйду замуж, я же не должна ничего скрывать от мужа. И тогда я обязана буду рассказать ему об истории с бидоном. Видите, из этого следует, что ни за кого замуж я не пойду.

- Ну, если только эта причина! - насмешливо проговорил Акли.

- И зря смеетесь. Если уж я что-то решила.

- Хорошо, хорошо! Значит вашим девизом будет "Вечная дева!" Так и передать императору?

- Да, да. Я не возражаю... если...

- Если? Значит все-таки есть "если". Ну что ж, начали - договаривайте до конца!

Девушка снова пришла в замешательство, покраснела, задумчиво принялась теребить кружева на своей мантилье.

- ...Если моей руки не попросит когда-нибудь... - нерешительно, и даже неохотно, но все равно дрожащим от волнения голосом произнесла она. - Тот, кто знает... мою тайну.

- Откуда же кто-то узнает ее, если вы ее поведали только мне?

Девушка рассмеялась, но чувствовалось, что эта ее веселость была напускной.

- Ой, Клипи-Липи! - вскричала она и тут же отвернулась в сторону. - Как хорошо, что порох уже изобретен. Уж вы-то во всяком случае не были бы его изобретателем.

От этих слов огнем вспыхнули теперь уже щеки Миклоша. Да и не только щеки, а и глаза. Точно так же, как неожиданно, чудесным образом вспыхнул огнем библейский куст неопалимой купины. Миклош хотел что-то сказать, не нашел нужных слов, которые приличествовали бы ситуации. Огонь небесный горит без дыма. Но в это время послышались шаги. К ним приближались двое незнакомых мужчин, и это не понравилось ни Акли, ни Илушке. Один из мужчин снял шляпу и спросил их о какой-то улице поблизости. Акли поднялся, решив, что имеет дело с заблудившимся в городе человеком, сделал несколько шагов к нему и, пройдя немного с ним вместе в сторону изгороди, стал показывать ему, как пройти, как вдруг другой мужчина сказал:

- Нам не хотелось пугать девушку, сударь поэтому мы нарочно отозвали вас в сторону. Вы арестованы!

- Я? Не может быть! - со смехом возразил он. - Вы, наверное, ошиблись. - Я - Миклош Акли.

- Мы в этом и не сомневаемся. В ордере на арест как раз стоит именно ваше имя.

Один из мужчин достал из кармана лист, подписанный начальником полиции, и предъявил его: "Миклош Акли, 32 года, подлежит аресту".

Акли своим глазам не поверил: может он видит дурной сон? Когда человек переест на ночь, ему снятся то бодающиеся быки, то он валится вниз со стога сена, то его арестовывают и везут в тюрьму, пока наконец он не проснется в миг величайшей опасности. Словом, такие сны снятся иногда. Но увы, бывает и наоборот. Человек наяву купается в лучезарном счастье, сидит и шутит с красивой девушкой, которая в это время говорит ему такие слова, от которых начинает взволнованно биться его сердце, вскипает кровь и душа парит, и вдруг он скатывается вниз с копны благоухающих роз, и божественная явь исчезает...

Акли встряхнулся, попытался проснуться, но увы это ему не удалось.

- А кто вы такие? - спросил он глухим, сдавленным голосом. Мужчины показали свои значки на отворотах лацканов: агенты тайной полиции.

- И на каком основании вы осмеливаетесь меня арестовывать?

Агенты пожали плечами. Основания они не знают.

- Но я протестую.

- Пожалуйста, но это вы сделаете там, на месте. А сейчас лучше если вы попрощаетесь с барышней, посадите ее в экипаж и отправите в пансион, а себя вверите нам.

Акли подумал, что сопротивление здесь, в самом деле, бесполезно.

- Хорошо. Я в вашем распоряжений, но разрешите мне перемолвиться несколькими словами с барышней. Раз вы все знаете, то конечно знаете и то, по чьему повелению я здесь.

- Да, мы знаем, но времени на разговоры мы вам дать не можем. Идемте, сударь, не устраивайте спектакля. Напугаете девушку, а этого вы наверное сами не хотите. Назовите ей какую-нибудь другую причину, по которой вам нужно срочно уехать.

На несколько коротких мгновений Акли возвратился к Илоне.

Он был бледен и взволнован, и это сразу же бросилось ей в глаза. Агенты полиции шли за ним по пятам. Акли сказал девушке по-венгерски так:

- Сделайте равнодушное лицо, когда услышите, что я вам сейчас скажу. Я не хочу, чтобы эти господи догадались, что я вам на самом деле сказал. Я арестован. Не знаю, что произошло, жертвой какой интриги я пал, но прошу вас, улыбайтесь! Вот так, замечательно! Хотите вы сделать для меня что-нибудь?

- Все!-патетически воскликнула девушка и притворно засмеялась, как будто речь шла о самой веселой на свете шутке.

- Сейчас я провожу вас к экипажу,- продолжи Акли,-сделайте вид, что едете в пансион, но по дороге прикажите кучеру повернуть в Бург, а там попросите, чтобы вас незамедлительно принял император ему вы и расскажете, что со мной произошло:

Илушка подняла гроздь винограда, лежавшую и скамейке, с величайшим равнодушием отщипнув от нее несколько бледно-зеленных ягод, положила их по одной в рот, сверкнув при этом жемчугами белых зубов между алых губок. Только женщины одни умеют делать это та очаровательно.

- Мне кажется, - начала она и притворно зевнула, хотя сердце ее готово было остановиться от страха, - что так я и сделаю. Она поднялась со скамейки и пошла, сопровождаемая Миклошем, к экипажу. Шаги двух незнакомых неотступно звучали у нее за спиной: топ, топ, топ.

- А ведь я хотел бы вам кое-что сказать. Относительно того дела. Ну вы знаете сами...

Девушка зажмурила глаза.

- Относительно пороха, которого вы не изобрели?

- Я сразу же стал вашим рабом. И душой и телом.

- Из одного рабства я вас освобожу. Выбирайте сами - из которого, - и добавила игриво: - Хотя вы, конечно, хотели бы, чтобы я освободила вас сразу и от того и другого?

- Лучше уж оба вместе, чем ни одного. Это означает что...- Что вы выбираете наиболее тяжкое рабство?

Маленькая озорница весело засмеялась и села в экипаж. Акли крикнул кучеру:

- Отвезите барышню назад, в пансион!

Девушка выглянула в окошко экипажа и, повернувшись, помахала ему белым платком. Акли в свою очередь прощально помахал ей. Все это пустяки, кое-то недоразумение, - был убежден он, - может шутка. Но ничего, им еще достанется от императора!

- Ну а теперь мы можем идти, господа,- сказал полицейским с известным высокомерием. Не берусь предсказывать, но думаю, что дело окончится неприятностями. Причем, не для меня. Вот увидите.

Один из детективов свистком подозвал пролетку, они сели в нее и втроем покатили к главному зданию полицейского департамента. По дороге Акли был погружен в размышления, хотя двое детективов все время пытались заговорить с ним.

- Замечательная барышня,-начал один.- Это воспитанница императора, не так ли, сударь?

- Да, - коротко, неприветливо буркнул Акли.

Многие молодые люди хотели бы за ней приволокнуться, наверное?

Ну, это лакомство не про их честь, - заметил другой детектив.-Император-человек строгий.

- Чепуха, чепуха, - возразил ему первый детектив - курносый, с лицом славянина.- На это есть одна русская поговорка, дружочек: любовь, когда ей прийти не спрашивает и царя.

- Это уж точно!- хохотнул другой детектив.

Акли вконец разозлил фривольный тон их разговора он раздраженно перебил их:

- Меня под замок посадить решили? А может прежде каждый из вас на свой роток навесит замок?

Его строгий тон произвел впечатление на шпиков, и дальше, до самой площади Хоэ-маркт, где находилось главное управление полиции - здание с аркадами и окнами в решетках - они ехали молча. Все это время арестованный упорно доискивался в своих мыслях до причины ареста, но так и не находил ничего подходящего, что могло хоть как-то объяснить ее. Он еще не был достаточно хитрой придворной лисой, и потому перебирал в памяти свои собственные вины и прегрешения а, ему нужно было бы вспомнить своих врагов.

Наконец дрожки вкатились под своды огромных ворот. Навстречу им из будки в подворотне вынырнул красноносый тюремщик в зеленой с серебряными галунами одежде. Погромыхивая связкой ключей, он весело мурлыкал себе под нос: "Не вечно ясну солнышку светить, наступит вечер - надо заходить".

- Папаша опять набрался! - отметил один из детективов.

- Что, привезли кого-нибудь?- пробормотал тот недовольно, позвякивая ключами.- И опять какого-нибудь барина?

- Так точно, папаша Шмидт. Помести барина в одиночную камеру.

- Отведите меня к начальнику полиции! - потребовал Акли.

- Нет у меня одиночки. Где я вам ее возьму? Рожу?

- Начальник полиции обедает у графа Штадиона,- заметил молодой полицейский чиновник, пробегавший мимо по коридору с гусиным пером за ухом. Детективы переглянулись:

- Что же нам с ним делать?

- Отпустите восвояси,-посоветовал папаша Шмидт.-Отдельной камеры у меня все равно нет. Или откажитесь от одиночки.

- Ну хорошо, помещайте куда хотите!-закончили разговор детективы.- Выходите, сударь!