– Возьми, – Панин протянул мне чернильно синюю с золотым тиснением визитку. – Последний раз даю, малыш. А дальше уж извини, не люблю, когда моих ожиданий не оправдывают. Глупенькие деточки живут плохо, умненькие – хорошо. Нас этому ещё до войны в школе учили. А чему вас учат?

– Галюнь, не знаешь, Милаха уехала уже? – раздался из коридора бархатный окрик Зойки. А через мгновенье – уже ближе, совсем рядом с моим залом: – Ладно, гляну. А ты зайди ко мне, Галь! На пять минут!

Панин не засуетился, не дёрнулся, просто медленно, успев при этом плотоядно пройтись ладонью по моей ягодице, убрал руку. А уж я отскочила сразу на пару метров! Засуетилась, якобы поправляя постер на стене, и в этот момент на порог порхнула Зойка. Замерла на мгновенье, цепким взглядом оценивая обстановку, и широко улыбнулась:

– Милусь, давай, пятиминуточка – и по домам. Да бросай, бросай всё, уборщица приберёт!.. Скучаешь, Эд?

– Не-е-ет, не переживай! – вскинул он открытые ладони. – Инспектирую. Не понимаю, почему у вас на стенах висят американские актриски, когда лицом клуба, насколько я понимаю, выбрана эта молодая особа?

– Молодой особе МУЖ, – тут она сделала акцент, – не разрешает фотографироваться в таком виде, как те актриски.

– Ну, значит, эта особа нерентабельна? И её нужно поменять на другую, у которой нет проблем с мужем?

– А у неё и нет проблем с мужем, – фыркнула Зойка. – Во всяком случае – пока. А новую искать, это сколько времени! И потом – опять вложения в рекламу… Нет, даже думать об этом не хочу! Да и на конференцию кто едет? Она! А там ценник – мама не горюй! Не говоря уж о том, что девочки от неё кипятком ссут, и дай я им сейчас другого инструктора, сразу сбегут…

Ой, ребятки, ну что вы, не смущайтесь, говорите, говорите… Кобыркова – человек? Да разве? Дополнительная опция вашего бизнеса, не больше…

– Я пойду? – несмело отвлекла я Зойку, стоящую в проходе.

– А, да Милусь, давай ко мне в кабинет, – она шагнула в сторону, обдавая меня дурманяще—роскошным ароматом своего парфюма. – Только переоденься сначала. А то, боюсь, замёрзнешь…

***

– Макс, ты извини, но, похоже, тебе всё-таки придётся тащиться ко мне ещё и среди ночи. Выезд немного переиграли, и теперь в половине второго мне надо быть на Союзной, прямо на остановке.

Он пожал плечами:

– Да без базара. Я бы всё равно караулил возле подъезда.

– В смысле?

– Батя велел сдать тебя с рук на руки.

– М… Как мешок картошки, да? – буркнула я.

– Ты гандон, куда прёшься?! – неожиданно рыкнул Макс и ожесточённо посигналил вслед удаляющейся «шестёрке». – Урод… Что? Извини, не расслышал.

– Да так…

Он глянул на меня мельком.

– У тебя что-то случилось?

Я помолчала, усиленно глотая ком в горле, справляясь с дрожью в голосе. И ладно, хрен с ней со слезой, скользнувшей по щеке… Если не вытирать, то Макс и не заметит. Кисло улыбнулась:

– Это самый популярный вопрос, что ты задавал мне за последние два дня, тебе не кажется?

Он снова глянул на меня, теперь уже внимательнее:

– Нет, серьёзно, тебя кто-то обидел?

– Нет.

– А чего плачешь?

Макс, блин… следи за дорогой, а? Вздохнула и зажмурилась, позволяя сорваться с ресниц всем слезам сразу. Чего прятаться-то теперь.

– Устала просто.

– М… Слушай, а я тут подумал… Кореш-то мой и этот твой Лёшка в одну часть, получается, попали, так?

Я от неожиданности даже глаза открыла.

– Это ты к чему?

– Ну как… Туда попозже могу адресок узнать. Если надо, конечно.

– Нет, не надо! – почему-то испугалась я. – Даже в мыслях не было! Блин, Макс… Ну ты… У меня нет слов, вот честно! Долбануться можно! Труффальдино, блин, нашёлся!

– Кто?

– Труффальдино из Бергамо! Фильм такой есть, не знаешь? Там герой сразу двум хозяевам служить пытался. Понимаешь, к чему я, да?

– Ну и ладно, – спокойно ответил он. – Реви тогда, сколько влезет.

– Пфф…– Раздражённо сцепила руки на груди. – Да и как ты себе это представляешь? На абонентский ящик он мне будет отвечать, да? Или, может, на твой адрес, а ты мне те письма потом будешь тайком передавать? Блин… Ну ты даёшь!

Максим рассмеялся.

– Короче, надумаешь – скажешь.

Я помолчала. Ну Макс, ну жук…

– И вообще, зачем тебе это? Надеешься, что закрою глаза на ваши с Ленкой шашни?

Он сразу посерьёзнел и после небольшой паузы пожал плечами:

– Причём тут это? Просто не верю, что у вас с Батей надолго. Серьёзно. Ты извини, конечно, но…

– Иди на хер, Макс! – мгновенно взорвалась я. – И умозаключения свои туда же забери! – у меня аж руки задрожали от негодования… – Долбануться можно, всё настроение обосрал… Дурак, блин! Идиот!

Макс же спокойно переждал поток брани и, наконец, закончил перебитую мною мысль:

– Не потянешь ты его, Люд. Ну или потянешь, но для начала тебе скурвиться придётся до неузнаваемости. Как все эти, из их тусовки. Как Боярская, например, или та же эта, твоя, – Зойка. Улыбаются, в уши сладко дуют, а у самих – палец на курке. Ну… Образно говоря, конечно. А ты не такая, и будет жаль, если такой станешь. Притом, что, ты же знаешь, я Батю уважаю, и он мне дороже родного отца. Но… Просто среда обитания у него такая, гнилая. – Глянул на меня, задумчиво покусывая губу. – А вот Лёшка этот твой возможно и…

– Иди на хер, Макс!

Он осёкся, пожал плечами:

– Как скажешь. Но ты поняла, да? На счёт адресочка?

– Заткнись.

– Ладно, ладно… Извини, если обидел. Зато честно.

***

Сон – короткий, всего-то на три часика, не шёл совершенно. Я обнимала подушку, пахнущую Денисом, зарывалась в неё лицом, представляя, что это он, и чувствовала, как моя жизнь, набирая сумасшедшие обороты, летит в какую-то гигантскую задницу.

Прав был Денис, из Олимпа нужно не просто уходить – рвать когти! Но поможет ли это? Панин, мерзкий старый паук, как раз-таки в клубе меня и не тронет. Вон как перед Зойкой рисуется. Ублюдок.

Рассказать Денису, однозначно! Кроме него никто не защитит.

А как точно Макс подметил суть Боярской! Стелет мягко, а спать жёстко – вот уж правда!

И на счёт того, что и мне придётся стать такой же – тоже, пожалуй, прав. С волками жить – по-волчьи выть, как говорится.

Хотя… Зойка-то нормальная! И зря Макс гребёт её подо всех! Мне бы научиться, как она – засовывать эмоции в задницу, бухать тайком и смотреть на жизнь философски – и можно жить! А при том, что она делает это ради мерзкого упыря, а Денис у меня – ого-го какой! – так и вообще, почему бы не постараться?

Только вот Боярская… Та ещё тварь, не отстанет от него, это точно. Но что, если забить и на это? Ну трахнет он её разок, другой, подумаешь…

Зажмурилась и со стоном поджала колени к груди. Больно.

Бли-и-ин… Господи, разве с этим можно смириться? Даже просто представить их вместе – жжёт в сердце так, что хоть вой, а уж знать наверняка и делать вид, что всё нормально… Зойка – святая женщина, блин, я так не смогу.

Не выдержала, заревела в подушку пахнущую Денисом.

Он просил верить ему, он говорил – никто кроме меня ему не нужен. Он даже хотел бы от меня ребёнка… Господи, ну почему же тогда я в нём сомневаюсь?!

Хотя, чего уж там – ответ очевиден: потому, что наши с ним отношения начались с его рассказа о том, что для него бабу снять – как воды напиться. Разве такое забудешь?

Макс сказал, чтобы потянуть Дениса, мне надо скурвиться. Он считает, что сейчас я не готова. А вот Ленка наоборот – считает, что я уже ссучилась. А ведь она, в отличие от Макса, знает меня как облупленную. Так неужели и правда – процесс пошёл, и это уже заметно? Может, мне и полегче скоро станет?..

Прикольные они, кстати, – Макс и Ленка. Прям сладкая парочка. Интересно, если Денис узнает о них, как отреагирует?

Макс-то ведь не дурак и будет молчать, о чём надо. Особенно, если мне взять другого водителя. Особенно, если Денису сделать Макса своим «помощником по бизнесу». Ну, как бы, для виду.

Интересно, а если бы Ленка узнала обо мне и Денисе – как бы отреагировала? Нет, ну, само собой, что для начала, прежде чем сообщать, надо освободить её квартирку. Хорошо бы дать зелёный свет на Макса. Может, даже, предложить устроить в ВУЗ в Москве, она же хотела этого раньше? Пусть даже с Максом бы туда поехала, раз Денис боится, что сама она куда-нибудь вляпается… И вот если соблюсти все эти условия – думаю, тогда Ленка восприняла бы нашу с Денисом связь более или менее спокойно.

Ну а что, по большому-то счёту, если она и так не сомневается в том, что у отца есть женщины, какая ей разница, кто они? Тем более у них это было так, случайно, а мы уже три года вместе. Или полгода? Нет, стоп… Полгода мы врозь. Хотя… как это врозь, если наоборот вместе… Нет, стоп! Что вместе?.. Так, о чём я? А! Что – вместе?.. Так, по порядку: Ленка и… И что? Так, Ленка и… А, школа! Так, и что? Школа… Школа… Лёшка! Точно! Мы с ним уже три года как вместе, и если Ленка узнает, что мы теперь вместе… Стоп. Бред какой-то…Если мы вместе, то какая Ленке разница, что мы вместе?.. Чё-ё-ёрт… Блии-и-ин… Стоп! Сначала. Кто вместе? Ленка и Лёшка? Что?! Как это?… Нет, ни хрена! Что-то не то… Я и Лёшка! Нет, опять не то – мы не вместе. Разве?.. А почему?.. Вроде же вместе… Нет, ни фига… Так, Лёшка, Лёшка… Ритка?.. Барбашина?.. Нет, всё не то… Армия! Точно, армия! А что армия?.. Причём тут…

Будильник затрезвонил так внезапно и яростно, что я подскочила. Испуганно села на кровати, не понимая – где он трезвонит, зачем трезвонит… Что делать? Куда-то идти? Куда? Шлёпнула по нему ладонью и снова рухнула на подушку. И тут же поплыла по обрывкам мыслей, проваливаясь в сладкую дрёму…

Но будильник затрезвонил снова. Я схватила его, нажала кнопку, но он продолжал трезвонить. Уж как я только его не вертела, не понимая, как выключить! – когда до меня дошло вдруг, что это телефон. Денис!

Сшибая углы, ломанулась в коридор, схватила трубку.