Стася Андриевская - Милаха

– А как же ты? Не ревнуешь? – ляпнула я и только тут поняла, что снова начинаю эту игру в пошлые колкости. Этого ещё не хватало! Суетливо схватила бумажный пакет: – Ээ… Я завтра съем, ладно? Сейчас вообще сил нету.

– Завтра он будет никакой. Давай, садись! – Лёшка опустился на мою кровать, похлопал рукой с другого её края. – Давай, давай, я тебя не укушу. И даже приставать не буду. Ну?

Я села:

– Лёш, мы сейчас как два придурка, ты это понимаешь?

– Ещё бы! Всё как обычно!

И он достал гамбургер – такой красивый, прям как из рекламы… По комнате тут же поплыл аромат еды, и я почувствовала, что нереально голодна. Всё-таки для того, чтобы есть на официальных приёмах, надо уметь это делать, а я в этих вопросах – Мухосранская деревня, увы.

– Держи, это тебе, – и он тут же достал ещё один для себя, – а это мне. Вот ещё картошка, – вынул и её. – Ну, наше здоровье! – протянул руку, и я машинально протянула свою. Чокнулись гамбургерами.

Всё это походило на одну из наших посиделок на даче – простых, но уютных. Душевных. Откусила. Мм… Чудо какое-то! Булочка мягкая, внутри кетчуп, маринованные огурчики… Котлета. Охренительно!

– Ты в первый раз? – подмигнул Лёшка. – Желание загадала?

– Ххх, – всхлипнула я с полным ртом, – забыла! – Зажмурилась, задумалась.

– Ты такая смешная…

Не открывая глаз, пихнула его ногой:

– Не мешай!

Что загадать? С детства проблема. Казалось бы – всегда столько всяких хотелок, но в самый ответственный момент, как назло хочется загадать что-нибудь для других. Просто мания какая-то. А самое интересное, что и удовольствия от этого больше. Хотя и бывает потом слегка обидно – а как же я? «Пощупала» себя изнутри: бабушка… мама… Денис… Ленка… Лёшка… Точно, Лёшка! «Пусть вернётся из армии живой и здоровый»

– Миллион долларов загадала?

– Лучше.

– Два миллиона?

– Не мучайся, всё равно не угадаешь.

– У тебя нос в кетчупе.

– На себя посмотри!..

Сидели среди ночи на одной кровати и жрали бутерброды. Дурдом какой-то! И если бы это видел Денис… Блин.

Щекотливое чувство вины с одной стороны – и дурашливое веселье с другой… И веселье перевешивало. Смотрела на Лёшку: как он таскает картошку, рассказывая смешные случаи из практики вышибалы и понимала, что давно мне не было так легко. Безусловно легко, без всяких НО и ЕСЛИ… когда он вдруг замер.

– Лёш, ты чего?

– Тихо!

Я тоже замерла и услышала, наконец, движение за стеной.

– Димка вернулся, – вздохнул Лёшка. – Ладно, я пошёл тогда, а то у него вопросы будут… лишние.

Вот блин, даже как-то слегка грустно стало.

– Давай, – поднялась, чтобы закрыть за ним дверь. – Спасибо Лёш! От души порадовал, правда!

– Да ерунда, – он задержал на мне взгляд – такой тёплый и задумчивый. – Доброй ночи, Люд.

– Доброй, Лёш…

Потом лежала в темноте и, как и прошлой ночью, думала о том, что он за стеной. Только теперь уже точно знала, что вот прям рядом. Не было бы стены – можно было бы протянуть руку и коснуться его щеки. И словно в ответ на мои мысли, прямо перед лицом раздался лёгкий постук. Я хихикнула и поскреблась в ответ. Лёшка снова отозвался…

Ощущение детского счастья.

Это не было изменой Денису – я по-прежнему очень скучала по нему, но… если уж честно, ловила себя на ужасной мысли, что хотела бы додурачиться эти дни с Лёшкой. Просто жрать среди ночи бутерброды и болтать о ерунде. Как сказал он сам – возможно последний раз в жизни.

Я не понимала, как мне выгадать время на то, чтобы добраться до телеграфа и позвонить Медку на счёт Дениса. Зойка отмахивалась, говорила, что нечего делать. Мол, надо будет – сам приедет, сам найдёт. Взросленький уже. Но я переживала. По своим причинам, конечно…

Всю первую половину дня тренировок представляла, как однажды выйду в перерыве в коридор, а там драка и море кровищи… Ну, типа, Денис приехал! Но на деле, когда вышла – увидела как Лёшка, небрежно присев на стоящую в фойе парту, увлечённо болтает с сидящей рядом девчонкой из нашей группы. Как её, Кристина, кажется.

Невысокая такая, юркая блондиночка. Причём блонд, судя по всему натуральный – волосы блестели как шёлк, казались мягкими и послушными, а концы длинного, собранного на макушке хвоста сворачивались в озорную упругую спиральку. Да и сама девчонка весьма симпатичная. Правда тренируется хреново – то ли сноровки нету, то ли желания, и не понятно вообще, что она делает на спортивной конференции.

Да блин, какая разница-то, если вот прямо сейчас с ней заигрывает Савченко?!

Это было похоже на удар под дых – дыхание сбилось и по животу тут же потекло противное тепло.

Пролетела мимо них, а Лёшка даже не заметил. Потерял в потоке других участниц? Ага, как же! Поэтому и румянец на щеках играл, наверное?

Просидела весь перерыв в вонючей раздевалке, пытаясь взять себя в руки. Какого хрена, Кобыркова? Ты – Милаха, женщина Бати, и такие как эта финтифлюшка, тебе даже в подмётки не годятся! Не говоря уж о том, что завтра должен приехать сам Денис, и было бы чертовски удачно, если бы к тому времени Лёшка эту блондиночку оприходовал, да так, чтобы с одного взгляда любому дураку было понятно, что они – пара… Столько проблем бы стразу отпало!

Чё-ё-ёрт!

Ревность – злая, разъедающая отрава не давала даже вздохнуть поглубже, не то, что уж там мыслить здраво. И эта Кристина – тоже хороша! Нет, чтобы поднажать на тренинг, так нет, глазки строит чужому пацану!

Чужому пацану?! Пха! Кобыркова, очнись! Это для тебя он чужой пацан, а блондинка имеет полное право кадрить его всеми известными способами! Тем более что и он, кажется, вовсе не против…

Очнулась, когда в зале загремела музыка. Целый час прошёл!

Суетливо открыла баночку неоново-голубого лимонада, о котором во время вчерашнего круглого стола долго распинался представитель компании-производителя: мол, спортивный энергетический напиток, который и мёртвого из могилы поднимет. В составе – уникальный секретный ингредиент, а так же витаминчики и редчайшие микроэлементы. Живая вода короче, не иначе. На вкус – сначала интересный, а потом противное послевкусие и словно бы налёт какой-то на зубах, а язык синий. Но что бодрит – это точно. Аж сердце выпрыгивает от него!

Торопливо выпила это чудо, сменила мокрую форму на сухую, перезаплелась и бросилась в зал. Лёшка по-прежнему сидел на парте. Кристиночка рядом – похоже, и не собирается тренироваться дальше. Я демонстративно не глядя на них, гордо пролетела мимо.

– Люд! – Лёха догнал меня уже около зала, схватил за локоть. – Всё нормально? Ты на перерыв не ходила что ли? Я тебя не видел.

Ещё бы! Не видел он… Выдернула локоть и хотела уже проигнорировать до конца, но Лёшка просто не дал мне войти в зал, прижал дверь рукой.

– Так, Кобыркова, что случилось?

– Ничего!

– Ну да! А чего ты бледная такая?

Козёл…

– Голова болит.

Он вдруг насторожился.

– Слушай, а ты не перетренилась? Такое бывает, особенно у начинающих. Посмотри на меня, – требовательно взял за подбородок, заставил поднять голову. – В глазах не темнеет, радужные пятна не плавают?

Я испугалась этой близости, вывернулась. Дёрнула на себя дверь, заставляя Лёшку отступить.

– Не плавают!

Когда после трёх получасовых сетов и перед заключительным блоком растяжки я отошла в сторонку, чтобы глотнуть водички, неожиданно обнаружила у стены Лёшку: сидит на скамье, упершись локтями в колени, в руке – моя бутылочка, на плече – моё полотенчико. Я молча протянула руку, пошевелила пальцами, требуя свою воду, а он внимательно посмотрел на меня и раскрыл ладонь, в которой лежало что-то беленькое.

– Что это?

– Таблетка от головы.

В сердце предательски потеплело. Ох ты ж блин…

– В смысле… Где ты её взял?

– В аптеке, где ещё?

Неожиданно. Твою же мать, неожиданно! И так приятно!

Голова у меня, само собой, вовсе не болела, но я послушно выпила эту таблетку, потому что… Да чёрт, мне была приятна эта забота и вот всё!

– Тебе выспаться надо как следует, – строго сказал Лёшка и глянул на часы. – Обязательно. У вас сегодня опять культурная программа или свободны?

– Программа.

– Ну вот ни к чему бы тебе! Давай, может, с Зойкой поговорю? А то сейчас надорвёшься, а потом долго восстанавливаться будешь. Ей и самой это, по идее, не выгодно.

– Не надо Лёш, я в норме. Просто… – в этот момент в зал вошла Кристина и, заметив нас с Лёшкой, заинтересованно замедлила шаг. – …Просто я устала… и… – Я проводила блондинку взглядом. Цепляет, чего уж там. Хрупкостью какой-то, нежностью. Ещё глазищи эти огромные, и губки пухлые… – Просто… – Опомнилась, вдруг. – Спасибо за таблетку, Лёш! Выручил! – Наклонилась и, скользнув ладонями по его щекам, поцеловала в губы.

Ну… поцеловала, пожалуй, громко сказано. Просто чмокнула. Но в губы, да. И сразу почувствовала себя такой… сукой. А тут ещё и Лёшкин обалделый взгляд, в котором радости – как у пацана, которому разрешили посмотреть взрослое кино. А вот Кристина как назло в нужный момент отвернулась.

***

В раздевалке, когда переодевались в «гражданку», ко мне неожиданно подрулила Кристина. Щебетала без умолка – так, словно мы были сто лет знакомы. И как ни странно, располагала этим к себе. Вот правда, невозможно было не улыбаться ей в ответ! Мультяшная, слегка инфантильная принцесска, честное слово! Безобидная, как котёнок. Ещё забавно было то, что в разговоре она к месту и не к месту вставляла слово «скука». Вот, например я бы сказала: «Охренеть, как устала!» А Кристина: «Устала – просто скука!» Или: я – «Не хочу на круглый стол ехать», а она, закатив глазки: – «Ску-у-ука…» Из-за этого я даже не всегда понимала, что она имеет в виду.

Она беспардонно, совершенно не чувствуя границ, выспрашивала меня откуда я родом, где живу, чем занимаюсь, планы на будущее, сколько у меня мужчин, богатые ли они… Я отвечала сдержанно, заведомо замалчивая и Дениса и Олимп.