— Симпатичная, — выдает парень, рассматривая ее фотку. — Может, что поинтереснее придумаем, чем суд? Ты же никогда не обращал внимания на желтую прессу, зачем оно тебе надо, чтобы по углам начали трепаться? А с этим иском тебя журналюги сожрут с потрохами. Потом каждый будет норовить написать очередную чушь, чтобы ты подал в суд и прославил их имена.

— Что предлагаешь? — смотрю пристально на Пашку, в глубине души соглашаясь с его доводами.

— Надо как-то к ней в доверие втереться и для начала выяснить, чего она так взъелась на тебя.

— Знаю, чего, — вздыхаю, а друг поднимает одну бровь вверх в немом вопросе. — Больше года назад я ее нагло подрезал, и обозвал, по-моему, курицей тупой. Точно не помню, что тогда говорил, но сделал ее виноватой. Ты бы видел, как у нее глаза молнии метали, а выражение лица было такое, что еще минута, и она порвала бы меня на мелкие части.

— Ну, ты даешь, дружище, — кивает головой с усмешкой на губах.

— Паш, у нее на лбу не было написано, что она журналистка. Я даже в самом страшном сне не мог представить, что она такую деятельность разведет и мстить начнет, — выдаю на одном дыхании. — Я больше года на всю эту чушь не обращал внимания. Даже подыгрывал ей специально, да ты и сам знаешь. Но тут она палку перегнула.

— Так и ты перегни, — Павел привстает и кидает листы на стол, после чего снова садится в кресло, закидывая ногу за ногу. — Заставь ее в своей шкуре побывать, чтобы девочка поняла, как это — быть звездой Интернета.

— Это как? — серьезно смотрю на друга, не до конца еще понимая, о чем он вообще речь ведет.

— К примеру, посели ее у себя дома и потаскай с собой на работу, выведи в свет, чтобы сплетни пошли, — усмехается. — Люди любят посудачить, делая собственные выводы. Пусть посмотрит на тебя по утрам, когда громы и молнии летят во все стороны от твоего плохого настроения.

— Не такая уж и плохая идея, — задумываюсь над словами друга.

— Повод есть?

— Придумаем. Только боюсь, она не согласится. Не похожа она на пай-девочку и кроткую овечку, которая сейчас все бросит и начнет плясать под мою дудку. Там такой темперамент, что мы вдвоем с ней не справимся.

— Так надави на нее, — продолжает гнуть свою линию Пашка. — Припугни судом или карой небесной, как ты умеешь. Слушай, Темыч, ты глава крупной корпорации, партнеров в трепет вводишь. А тут боишься какой-то сопливой девчонки? Придумай, как заставить. Главное, чтобы она стала звездой желтой прессы, находясь рядом с тобой. Пусть попробует, как это, — заканчивает Пашка, а в моей голове мысли уже собираются в нужный пазл…

И теперь, лежа на кровати после холодного душа, понимаю, что сам себя загнал в тупик. Даже не предполагал, что буду жалеть о том дне, когда предложил Кате пожить у меня. Хотя, чего жалеть-то? Наоборот, я очень рад, что она, пусть и временно, но рядом. Только не знаю, что мне с этим делать дальше? Как к ней подступиться, чтобы это «временно» перешло в разряд «постоянно»? Уже боюсь этих мыслей и подобных предположений.

Ни разу в жизни не задумывался, как завоевать девушку. До этого момента и завоевывать не надо было, сами вешались на шею. А тут все, что ни скажу или ни сделаю, все не так. Черт, как же с ней тяжело! Или это я, баран тупоголовый, не умею за девушками ухаживать. Может, в ресторан ее позвать? Или в кино? Или куда там сейчас девчонок водят, чтобы привлечь их внимание?

Никогда не занимался такой ерундой, как привлечь женское внимание.

Боже, какой бред лезет мне в голову! Это точно после вчерашнего алкоголя и сегодняшней трудотерапии. По-другому я не могу объяснить ход своих мыслей на этот счет.

Вчера…

Честно говоря, только сейчас понял, как я разучился разбираться в людях. До этого момента думал, что вижу всех насквозь. Не ожидал вчерашней реакции Кати, которая не осудила и не пренебрегла. Поняла, поддержала и даже попыталась развеселить, чтобы отвлечь от ненужных мыслей.

Я и сам не понял, и до сих пор не осознал, как разоткровенничался перед ней. Никогда не позволял себе такого с посторонними людьми. А зачем? Чтобы слышать слова жалости или осуждения? Они мне нафиг не нужны. А девушка ни видом, ни эмоциями, ни даже словами не осудила и не начала перевоспитывать.

И в конце не сдержался, просто обняв. Вдыхал, как ненормальный, ее аромат, наслаждался близостью ее тела и прикосновениями нежных рук. Не оттолкнула и не сбежала от меня. Наоборот, прижала к себе и поддержала. Как же я хочу сделать что-то приятное ей в ответ!

За своими мечтаниями не замечаю, как засыпаю, а открываю глаза, когда на часах уже начало десятого. Вскакиваю с кровати, на ходу натягивая футболку, и несусь в комнату напротив. А то сейчас точно прибьет за мою безответственность.

Девушка лежит на животе, обхватив руками подушку. С замиранием сердца смотрю на открывшуюся передо мной картину, боясь пошевелиться. И как, скажите на милость, ее сейчас будить?

Медленно обхожу кровать и приседаю на корточки. Даже вид со спины спящей Кати меня очаровывает. В голову приходит мысль, что могу часами наслаждаться, просто любуясь ею. Мне точно сегодня Анюта ничего в чай не подсыпала? Как будто зелья приворотного выпил, честное слово.

Аккуратно дотрагиваюсь до плеча и легонько толкаю, не отнимая руки.

— Катя, — говорю негромко, еще раз ее легонько толкнув — вставай.

Она шевелится, отрывает голову от подушки и поворачивается в мою сторону, глядя на меня.

— Проспали? — зевает, прогоняя остатки сна.

— Начало десятого, еще успеем.

— Ага, — медленно поворачивается и садится на кровати. — Получим по шее за опоздание, — усмехается, потягиваясь, — тогда поймешь, что значит приходить не вовремя, когда Дарина ждет.

— Не такая уж она страшная и суровая, как ты тут мне пытаешься доказать, — встаю в полный рост, чтобы опять не начать к ней прикасаться. Просто наваждение какое-то, еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься. — Вставай, приводи себя в порядок, жду внизу.

Разворачиваюсь и выхожу из комнаты. А то, боюсь, если останусь, то в клуб мы сегодня не попадем. Усмехаюсь своим мыслям, направляясь в ванную. Умываюсь холодной водой, прогоняя остатки сна, и иду переодеваться. Легкие джинсы, светлая футболка и удобные полуспортивные туфли — на мой взгляд, самый оптимальный вид одежды и обуви для ночного клуба.

Спускаюсь вниз, чтобы выпить чего-то прохладного. Петровна уже отдыхает, либо смотрит свои любимые сериалы, так что беспокоить ее не буду. Мой любимый чай стоит в холодильнике. Наливаю себе полный стакан и выпиваю залпом.

Выхожу на улицу, чтобы сказать Сергею, который находится в доме все выходные, что уезжаю без охраны.

— Артем Валерьевич, — начинает парень, но я его перебиваю:

— Я еду в клуб с девчонками. Ты что, прикалываешься, предлагая мне машину сопровождения?

— Безопасность превыше всего, — говорит строго. — Никто ж не настаивает, чтобы охранники с вами в клуб пошли. Мы на улице подождем.

— Как с тобой тяжело, — вздыхаю, проводя рукой по волосам. — Вот скажи, что со мной может случиться? Уже сколько лет по клубам с Пашкой шляемся, и все нормально.

— Я пожалуюсь Екатерине Григорьевне, — вы прикиньте, какой негодяй! У меня глаза из орбит чуть не повылазили!

— А это удар ниже пояса. Уволю, — тычу пальцем в парня, — и тебя, и Иваныча, чтобы не трепался.

— Слышали уже не раз, — усмехается в ответ. — Без охраны из дома не выпущу.

— М-мм, — рычу в ответ, понимая, что Катя по-любому примет его сторону. — Как же вы меня достали! Еще свечку подержите, когда я девушку соблазнять буду.

— Предупредите по телефону, мы отъедем в сторону, — говорит на полном серьезе.

— Офигеть, — восклицаю, пребывая немного в шоке. — Ты сейчас точно не прикалываешься?

— Абсолютно, — наконец-то улыбается. — Только, если честно, — немного наклоняется ко мне и понижает тон, — Екатерина Григорьевна не похожа на легкомысленную девицу, готовую отдаться на заднем сиденье автомобиля.

— А на переднем? — спрашиваю, и мы вдвоем начинаем громко смеяться. — Ладно, уговорил. Но только до клуба, — снова тычу в парня пальцем. — Потом чтобы я вас даже не видел.

Он кивает утвердительно и направляется к домику охраны, а я возвращаюсь в дом. Наливаю себе еще чая и возвращаюсь в столовую, ожидать свою красотку. Свою. Улыбаюсь, понимая, что это определение с недавних пор мне очень даже нравится.

«Никуда твоя Миланская не денется», — всплывают в памяти слова Дарины. В очередной раз улыбка появляется на лице от слова «твоя». Как же мне оно нравится!

Слышу негромкий звук шагов и поворачиваю голову к двери. Рука со стаканом так и замирает в воздухе, а рот остается открытым. На пороге стоит Катя и смеется, видимо, наблюдая за моей реакцией.

Короткие шортики, маечка в обтяжку и неизменные платформы — она серьезно в таком виде собралась в клуб? Где полно похотливых идиотов, которые будут это все рассматривать? Сегодня, по ходу, день приколов каких-то. Или непонятных магнитных бурь, раз все тупо издеваются надо мной!

Ставлю стакан на стол и медленно встаю, в глубине души начиная закипать, в очередной раз обсматривая девушку с ног до головы и обратно.

— Ты в таком виде собралась ехать? — поднимаю брови в немом изумлении, стараясь сохранить тон спокойным, чтобы не сорваться, когда у нас наметилось полное взаимопонимание с девушкой.

— Тебе не нравится? — поворачивается, чтоб я мог теперь уже внимательно рассмотреть все прелести не только, как я понимаю, спереди, но и сзади. Полустон — полурык вырывается из груди, а Катя продолжает мило улыбаться.

Интересно, это она мне глазки строит, или тренируется для похода в злачное заведение?