Вишневский вспахивает с полоборота, пытаясь вырваться из моих объятий, сотрясая руками воздух. Искры летят в разные стороны, но я прикладываю максимум усилий, не давая ему сорваться. Ни к чему это сейчас делать.

— Артем, не надо, — продолжаю удерживать его. — Пожалуйста, — придаю своему голосу немного жалости. Чувствую, что замирает на месте. — Я сама.

Мне в голову приходит грандиозная идея, и я поворачиваюсь к Лехе лицом.

— Табуретку принеси, — командую парню.

— Зачем? — смотрит на меня удивленно. Причем не только он, а и все окружающие замирают на своих местах в ожидании дальнейших развитий событий.

— Тебе что, жалко?

— Нет, — парень пожимает плечами, разворачивается и уходит, через минуту возвращаясь назад и неся в руках табурет. Ставит его на землю рядом со мной и присоединяется к ожидающим. Отдаю одной из девочек сумку, после чего снимаю по очереди босоножки и залезаю на табурет. Артем подходит ко мне и останавливается рядом, задирая голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

Мои эмоции и адреналин достигают высшей точки кипения. Слишком много за столь короткий промежуток произошло в моей жизни. Подмигиваю Артему, посылая воздушный поцелуй. Выпустить наружу эмоции, говоришь? Сейчас я их выпущу, не соберешь потом, милый!

Отворачиваюсь и смотрю в лицо пьяного придурка, лапавшего меня за задницу и отпускавшего пошлые шуточки, сжимаю правую руку в кулак, замахиваюсь и со всей своей дури бью ему в левый глаз. Табурет начинает подо мной шататься, а я теряю равновесие, но крепкие руки Артема ловят меня за талию, приподнимают и ставят на землю. Парни уводят пьяного дегенерата, который орет благим матом, грозясь меня порвать, а девчонки хлопают в ладоши — видимо, он тут уже всех успел достать. Что сказать, день сегодня удался на славу!

Артем поддерживает меня под руку, пока я застегиваю босоножки, после чего поворачиваюсь к зрителям, продолжающим стоять возле беседки.

— Всем спасибо за внимание, — расплываюсь в улыбке и приседаю в реверансе.

Слышу отовсюду громкие «Браво!», «Молодец!» и «Так держать!» и чувствую, как крепкая мужская, теперь уже такая родная рука собственнически обвивает меня за талию, прижимая к телу.

Леха подбегает к нам с испуганным выражением лица.

— Катя, еще раз извини, — очень смешно смотреть на его растерянность. — Димка неплохой, только пить не умеет. Несет полную ерунду, когда нажрется. Темыч, — смотрит на Вишневского глазами побитой собаки, а я прыскаю от смеха. — Прости, дружище. Я, правда, не хотел, чтобы так вышло.

— Расслабься, — Артем хлопает парня по плечу. — Проехали. Кате скажи «спасибо», что удержала, а то твой Димон одним ударом в глаз не отделался бы. Кстати, — обращается ко мне, — как рука?

— Немного побаливает, но в целом нормально, — так приятно, что держит и не отпускает. Уверена, теперь будет таскать везде за собой, чтобы очередной пьяный недоумок не начал ко мне приставать. — Второй раз в жизни ударила парня в глаз, хоть и немного промазала. Первый раз отгреб Сторожилов за то, что Аньку обидел.

— Да ладно, — глаза Артема округляются. — Серьезно? — а я в ответ киваю утвердительно головой. — Мне уже страшно становится. Леха, — обращается к другу. — Мы, наверное, поедем. Что-то день сегодня какой-то слишком суматошный, — подмигивает мне. — И Кате надо отдохнуть.

— Ребят, — Леха расстраивается еще больше. — Как же так, — проводит рукой по волосам, тяжело вздыхая. — Правда, не обижаетесь?

— Нет, — произносим с Вишневским одновременно.

— Мы там с тобой не договорили, — Артем пожимает руку парню. — Завтра, часиков в двенадцать давай ко мне в офис, у меня будет окно.

— Идет, — улыбается Леха и снова, зачем-то, целует меня в щеку.

А Вишневский уже тянет меня в сторону нашего автомобиля. Забираю свою сумку, и мы движемся к воротам. Отдаю ключ парню, так как выпила, хоть и немного, но все равно не нарушу свои принципы.

Артем помогает мне сесть в салон, закрывая дверь, после чего садится рядом, нажимая на кнопку и заводя мотор. Трогается с места, выезжая медленно со двора, а после из дачного поселка, и уже на трассе развивает скорость. Прохладный ветерок врывается в салон и трепет мои волосы. Подставляю лицо под струю воздуха, чтобы немного прийти в себя от переизбытка эмоций.

— Кстати, — поворачиваюсь в сторону Артема, чтобы видеть, хоть и в профиль, его выражение лица, — хочу извиниться перед тобой.

— Да брось, Катя, — усмехается, протягивая руку и опуская на мою коленку. — Если бы ты не остановила меня и не смотрела такими жалостливыми глазами, то Димон улетел бы на пару метров назад, а не отделался легким испугом. Чем больше шкаф, тем громче падает, а я в прекрасной физической форме и абсолютно трезв. Так что улетел бы без вариантов.

— Я не об этом, — продолжаю его сканировать.

— А о чем? — парень поворачивает лицо в мою сторону.

— Я о последней статье, — несколько секунд смотрим друг другу в глаза, после чего Артем снова переводит взгляд на дорогу.

— Забей, — произносит негромко.

— Зачем же забивать. Сам подал пример, что нужно признавать свои ошибки, поэтому — прости, была не права, — нахожу рукой его пальцы и крепко сжимаю.

Артем сидит молча, продолжая пристально смотреть на дорогу. А мне почему-то очень важно услышать от него слова прощения — что не злится, доверяет и готов терпеть дальше мой несносный характер. Сердце замирает, когда Артем поворачивает лицо в мою сторону.

— Не прощу, — говорит на полном серьезе.

— Почему? — удивленно задаю вопрос. — Я теперь понимаю твой поступок и не осуждаю, честно.

— И кто так просит прощение? — ленивая улыбка начинает расплываться на лице парня.

— Ну, Вишневский, — вырываю руку. — Какой же ты.

— Какой? — поднимает обе брови, периодически переводя взгляд с моего лица на дорогу.

— Негодяй! — откидываюсь на спинку, скрещивая руки под грудью.

— Согласен на поцелуй, — наклоняет ко мне голову и целует в щеку. — Но готов рассмотреть и другие варианты.

— Я тебе устрою варианты, — шиплю в ответ, а Артем смеется.

— Обожаю, когда ты злишься.

Находит мои руки, и наши пальцы снова переплетаются. Не могу на него долго злиться, особенно, когда он улыбается, дразнит меня и просто касается. Вроде невинный жест, а столько эмоций в душе. Не думала, что Вишневский может быть таким нежным и романтичным.

Петровна уже спит у себя в комнате или смотрит очередной сериал, когда мы возвращаемся домой. Поднимаемся вместе с Артемом по лестнице, держась за руки. На втором этаже я делаю шаг в сторону своей комнаты, но парень тянет меня за собой.

— Куда? — говорит тоном, не терпящим возражений.

— Артем, мне надо выспаться, — тяжело вздыхаю. — Я с ног валюсь. Боюсь, даже до кровати не дойду, так устала. А ты начнешь приставать. Я, — поднимаю одну бровь вверх, — в принципе, не против, но только не сегодня. Не обижайся.

— Я обижусь, — заталкивает меня в свою комнату, закрывая дверь, — если ты сейчас сбежишь в свою спальню. Ты меня кем считаешь, Катя? Сексуальным маньяком? — пристально смотрит, а я усмехаюсь в ответ. А чего, очень даже симпатичный маньяк. — Я, конечно, хочу тебя всегда и везде, часто и желательно помногу, но я тоже не железный. И вижу, что ты устала, — целует меня в нос. — Я в душ, а ты располагайся. И запомни, — тычет пальцем мне в грудь, — сбежишь — обижусь!

Как же, сбежишь от тебя. Да и не хочется, если честно, никуда бежать. Что ж он со мной делает-то, откуда во мне столько желания принадлежать только ему и быть всегда рядом. Как он там сказал — часто и желательно помногу? Прямо мысли мои прочитал, честное слово. И я ни капельки не краснею, а тем более не стесняюсь так же, как и он выражать свои эмоции. Даже прилюдно, хоть раньше никогда себе такого не позволяла.

Но откуда-то в голове появляется непрошенная мысль — а что будет, когда я ему надоем? Когда он снова начнет шляться по клубам со своими дружками, находя развлечение на одну ночь? Ведь такой, как он, не может принадлежать одной, тем более, такой как я. Уже заговариваться начала, тоже мне, великая журналистка выискалась.

Трясу головой, отгоняя все ненужные мысли прочь, и направляюсь в гардеробную, хватая первую попавшуюся мужскую футболку, так как моя пижама осталась в спальне напротив, а тащиться туда нет никаких сил. Сейчас он со мной — и точка. А потом… Потом и будем разбираться, чего сейчас себя накручивать.

Я не врала, когда сказала, что безумно устала. Сил хватает только переодеться и доползти до кровати. Глаза закрываются сразу же, как только голова касается подушки.

Проходит минут десять и слышу, как Артем выходит из душа, ложится рядом, обнимая, как и вчера, одной рукой за талию, и шепчет на ушко:

— Спокойной ночи, красавица! — зарывается лицом в волосы. — С шикарной грудью! — у него вырывается смешок.

— Вишневский, — стону в ответ. — Неугомонный.

— Спи, давай, — командует, прижимаясь ближе. — Потому что с утра ты так просто не отделаешься от меня!

Замолкает, а через несколько секунд громко сопит мне в ухо. Но мне все равно, главное — он рядом. И я проваливаюсь в глубокий сон.

Утром просыпаюсь в постели одна. Смотрю на часы — всего восемь часов. Уже даже без будильника могу рано вставать, а все Вишневский виноват. Кстати, а где он сам? Неужели забыл о своих угрозах?

Иду в ванную, но на выходе из комнаты попадаю в плен мужских рук и губ. Не забыл, значит, нетерпеливый какой! Пять минут — и все мое возмущение испаряется куда-то далеко…

Артем долго уговаривает меня поехать с ним в офис, но я непреклонна — две начатые статьи, которые надо сдать уже завтра. Поэтому я остаюсь дома и точка. Парень делает обиженное лицо, но за меня вступается Петровна, читая ему нотации командным голосом, что парень с тяжелым вздохом капитулирует под нашим напором, отправляясь на работу.