После рождения Амины Артем изменился – нет, его вспыльчивость и периодами несдержанность никуда не делись, однако он не на словах (как раньше), а теперь уже на деле доказал, как ценит и любит свою семью.


- Наработаться я всегда успею, - подмигнул мне супруг, после того, как заявил, что львиную долю своих обязанностей переложил на замов, и теперь будет больше времени проводить со мной и Аминой. – Дочь вырастет, а я даже не замечу, - прижал меня к груди и поцеловал в щеку, от чего у меня из глаз потекли слезы.


Надо же, какой он у меня замечательный – теперь, надеюсь, никаких Штатов, приходов домой за полночь, а также бесконечных телефонных звонков даже в выходные. Кстати, они вместе с Петровной в категоричной форме заявили, что никаких нянек в доме не потерпят.


- А с чего вы взяли, что я кому-то кроме вас доверю заниматься воспитанием своей дочери? – я по очереди смотрела на метающую в Артема молнии домработницу, а после на своего драгоценного супруга, который периодически тяжело вздыхал. – Вишневский, я тебя точно когда-нибудь прибью за твои глупые фантазии.


- Я первая, - Светлана Петровна отпустила легкий подзатыльник моему мужу, показав наглядно, кто стал инициатором столь бредовой идеи, как заставить меня отказаться от няни.


Если честно, я так и не поняла, с чего он вообще это взял, но усугублять ситуацию разборками с мужем не стала – главное, недопонимания избежали, а с остальным мы как-нибудь разберемся…


- В последний раз, Артем, - я стараюсь придать своему голосу строгости, однако несчастное лицо Вишневского вызывает лишь улыбку. – Амина боится, когда много незнакомых людей вокруг.


- Больше не буду, честно, - мой муж не дает мне закончить пламенную речь и прикладывает руку к груди в области сердца. – Мы просто примеряли президентское кресло. А тебя, Петровна, - он переводит грозный взгляд на домработницу. – Я точно уволю за стукачество!


- Сделай одолжение, Вишневский! – слышу знакомый женский голос за спиной и резко поворачиваюсь, наблюдая, как в спальню входит Дарина, а следом за ней Пашка с девятимесячной Балабановой Миланой на руках. – Я уже давно предлагала Светлане Петровне бросить тебя и вернуться к нам назад. Здравствуйте! – моя подруга расплывается в улыбке и целует всеми нами горячо любимую женщину. – Если что, то Юрка Сазонов так и трудится в прокуратуре. Заявление примет в лучшем виде.


- Понял? – домработница тычет пальцем в сторону усмехающегося Вишневского, который в вальяжной позе, облокотившись о пол, не сводит с меня глаз, пока я встаю и подхожу к подруге, чтобы поздороваться. – Вот пойду и нажалуюсь на тебя.


- Очень страшно! – Артем произносит фразу с придыханием, закатывая глаза. – Ты еще прокурору области нажалуйся, адресок подсказать?


Петровна фыркает, называет моего мужа неблагодарным, а он в ответ лишь смеется, вызывая улыбку на устах у всех присутствующих. За их перепалками наблюдать – сплошное удовольствие, особенно, когда Светлана Петровна начинает вспоминать все прошлые грехи Артема, а тот в ответ кричит, что уволит ее без выходного пособия.


И так каждый день - ничего не меняется в нашем доме.


- Я тебе сама по башке настучу, если не угомонишься, - включает свой любимый командный тон Дарина, но Вишневский никак не реагирует.


- Прямо коленки дрожат, - продолжает мой супруг умничать, однако встревает Пашка:


- Темыч, лучше помолчи, - в его голосе столько печали, что я приподнимаю обе брови вверх, глядя на подругу, тем самым, задавая немой вопрос.


Неужели провинился?


- Грехи замаливает, - поддакивает девушка, правильно понимая мое изумление. – Прикинь, вчера этот…


- Сейчас начнется, - Балабанов закатывает глаза, как это недавно делал мой супруг, однако нам всем дико интересно, что же он вчера натворил.


Я даже уверена, что ляпнул что-то, не подумав, а его супруга теперь будет по поводу и без это вспоминать. Они – идеальная пара, особенно, когда ругаются. Это так забавно смотрится со стороны, что даже перебивать не хочется.


- При детях не буду говорить плохие слова, - продолжает Дарина, бросая на своего мужа строгий взгляд. – Короче, вчера это негодяй, - Артем приподнимает одну бровь, глядя на мою подругу, а она лишь фыркает в ответ. – Это самое приличное слово в моем лексиконе. Вишневский, не перебивай! – кривится и мотает головой из стороны в сторону.


- Даже не пытался, - усмехается Артем ей в ответ. – Очень любопытно, что Павлик вчера учудил.


- Выдал мне, что я, оказывается, мало времени ему уделяю!


После этой фразы все, кроме Балабанова, взрываются со смеху – я хватаюсь за живот, Светлана Петровна вытирает слезы, а мой муж утыкается носом в пол.


- Ну, ты даешь, - Артем смотрит на тяжело вздыхающего друга, продолжая ржать, как конь.


- Там еще были вроде как веские аргументы его правоты, от чего я просто обалдела, - продолжает Дарина, округляя глаза.


- Вспомнила все мои грехи, - заканчивает за нее Пашка. – О которых я и забыл уже, - печально вздыхает в очередной, не помню, какой по счету раз, глядя с улыбкой на супругу.


- На прошлой недели два раза ходили в ресторан, - она начинает загибать пальцы на левой руке. – Один раз в боулинг, а в субботу поперлись на какой-то дурацкий прием. А я говорила, - затыкает Паше рот, когда он собирается ей возразить. – Давай останемся дома.


- Вот ляпнул, не подумав, а ты из мухи слона раздула! – выдает довольно грозно Балабанов, показывая всем своим видом, что разговор окончен. – Миланочка, солнышко, - обращается к дочери, которая уже вовсю теребит его ухо. – Смотри, какие у Амины кубики красивые! – опускается на присядки и усаживает дочь рядом с нашей крошкой.


А мы втроем – я, Дарина и Светлана Петровна – наблюдаем за этой милой картиной, как два наших самых любимый великовозрастных балбеса нянчатся с детьми. Счастливые улыбки не сходят с наших лиц, и я уверена, что в этот момент девочки со мной солидарны – это самое большое счастье в жизни!


- Какие они милашки! – домработница складывает ладошки, не переставая любоваться нашими с Дариной мужьями и крошками. – Так бы смотрела и смотрела.


- Девочки! – ворчит Балабанов, поворачиваясь к нам лицом. – Шли бы вы вниз, а то у меня уже голова от вас болит. С одной еле справляюсь, от троих сейчас начнется взрыв мозга.


- Детей не перепутайте! – у нас с Дариной получается довольно грозно, а главное – синхронно, на что наши мужья лишь крепко зажмуриваются и начинают смеяться.


Это был “треш” в самом полном значении этого слова. Как такое в принципе могло случиться, я до сих пор не понимаю, однако Паша с Артемом постарались на славу. Дело в том, что моя подруга помешана на разных детских костюмчиках, шапочках и остальной одежде, скупая ее в огромном количестве, а с появлением нашей Амины работы у моей подруги прибавилось.


Так вот, Дарина не придумала ничего оригинальнее, как купить два одинаковых костюма, шапочки и даже ботинки, а звезды сложились так, что мы одели детей в эту самую одежду, когда наши мужья изъявили желание прогуляться с малышками.


Куда они смотрели, и как можно было перепутать девочек, мы с подругой до сих пор не можем понять, однако факт остается фактом – Паша притащил к себе домой спящую Амину, а Артем, соответственно, Милану.


- Ты сдурел, Балабанов? – орала Дарина, когда обнаружила подмену. Дело в том, что Пашка умудрился проскочить мимо жены, которая в тот момент была занята уборкой посуды со стола, положить нашу Амину в кровать и даже раздеть ее.


У моей подруги сначала пропал дар речи, когда она увидела мою дочь, а потом необузданный взрыв эмоций.


- Вишневский, ты слепой? – шипела я, укачивая полусонную Милану в кроватке своей крошки. – Как можно было взять чужого ребенка?


- Блин, Катя, - Артем чесал затылок и, по всей видимости, сам недоумевал, как у него получилось так лажануться. – Пашка держал их двоих, пока я бегал в магазин, - он сделал паузу, глядя преданно мне в глаза. – А потом я схватил первую попавшуюся, думая, что это Амина.


- Папаши, ешкин кот! – фыркнула я негромко, мотая головой из стороны в сторону. – Как можно не узнать свою дочь, Вишневский?


- Они похожи, - обиженным голосом произнес Артем, и я поняла, что дальше выяснять причину столь идиотского поступка бесполезно, а так же мои бесконечные “как” так и останутся в виде риторического вопроса.


С тех пор мы созваниваемся с подругой заранее и договариваемся об одежде, чтобы наши балбесы-мужья снова не перепутали детей…


- Я там краем уха слышала, что ты собираешься в прокуратуру возвращаться, - аккуратно начинаю, когда мы пьем с Дариной чай в столовой, и наблюдаю, как моя собеседница закатывает глаза.


- Настучал уже, - ворчит, хотя уверена, что она не сердится. – Вот же…


- Не настучал, а попросил помощи, - поясняю, чтобы Дарина не напридумывала себе ничего лишнего. – Позвонил мне и слезно умолял, чтобы я тебя отговорила от этой дурацкой затеи.


Честно говоря, не думала, что подруга в принципе решится вернуться в прокуратуру, однако ей предложили неплохую должность, и неизвестно, что там у нее на уме.


- Так уже, - смеется моя подруга и делает глоток чая, а после отправляя в рот печенье. – Сразу же отказалась, как только прокурор предложил.


- А Пашка думает, что…


- Пусть помучается, - подмигивает мне подруга, расплываясь в улыбке на все свои тридцать два зуба. – Неужели вы решили, что я променяю семью на какую-то дурацкую карьеру? Ладно Балабанов – он постоянно ведется на мои провокации, но как могла ты, Миланская, поверить в эту чушь? – в ее голосе слышался нотки обиды, однако я в душе ликую, радуясь, что в очередной раз не ошиблась в Дарине.