- Эмили Уотсон? - наконец решился спросить я, хотя и так уже знал ответ. Она замерла, услышав меня. Заметил, как сжались её челюсти, будто она была не рада меня встретить. Выходит тоже узнала. Девушка, немного помедлив, подняла голову и пристально посмотрела на меня.

Эмили изменилась. Теперь передо мной был не подросток с разгулявшимися гормонами, а уверенная в себе женщина. Почему-то мне казалось, что врачи убирают и завязывают волосы, а не распускают их. Хотя ей так шли тёмные струящиеся локоны, обрамляющие лицо. Подростковая миловидность сменилась ухоженной эффектностью. Мы сидели и молча сверлили друг друга пронзительным взглядом, поглощённые своими воспоминаниями.

- Рональд Кейден? - наконец переспросила Эмили и, пробежав по мне взглядом, задержалась на руках. Заметила кольцо? Вероятно, да. Меня же заинтересовало, что у неё наоборот не было кольца. Либо она их не носит потому, что врач, либо потому, что не замужем. Как вообще она оказалась тут, ведь хотела стать педиатром?


Но она не горела желанием делится. С неприязнью отвечая на мои вопросы. Мне даже показалось, что она молча обвиняла меня в чём-то, но разбираться с этим не было никакого желания. Я оставил всё в прошлом. Чего и хотел от неё. Она не спеша измерила давление, пульс и, заполнив справку, поставила печать, сложила вдвое лист и отдала мне. Запихнув разрешение в карман, вышел из кабинета.

Всегда, когда ощущаешь, что с прошлым покончено, оно словно раскаленная лава поднимается из глубин. Напоминает о себе опаляющими потоками. Постепенно превращая настоящее в пепел. Создавая новую историю.

К одиннадцати я был в штабе. Получив задание на сегодня, принялся изучать его. Сверяясь с картой, продумывал план полёта.

- Капитан, - обратился ко мне первый лейтенант Купер, - разрешение на вылет.

Я достал сложенный вдвое листок и передал Куперу. Сам же продолжил изучать маршрут. С лейтенантом мы вместе учились в лётной школе, только он выбрал направление оперативного планирования и остался служить на земле, в то время, как я выбрал полёты и небо.

- Рональд, - позвал меня Купер и жестом показал подойти к нему.

Он разглядывал моё разрешение, озадаченно морща лоб. Странно всё это было. Что там такое, что он вызвал меня? Поднимаюсь и иду посмотреть. Сгорая от любопытства. Купер разворачивает справку и кладет передо мной на стол. В глаза сразу бросается печать: "ВЫЛЕТ ЗАПРЕЩЕН".


5 миль под небом. Рональд

Не веря глазам, беру бумагу в руки. Внимательно пробегаю по тексту. Звание, фамилия, должность - мои, дата - сегодня. Ничего не понимаю. Всё было в порядке при обследовании.

- Этого не может быть, - говорю спокойно. Уверен, что Купер разрешит всё исправить. - Она ошиблась, наверное, кладу на стол справку. - Не ту печать поставила. Со мной всё в порядке. Разрешите я уточню.

- Капитан, - качает головой лейтенант, - вы сегодня не летите. - Жестко отрезает. - Вы знаете правила.

Я знал. Знал чёртовы правила. Нельзя покидать штаб, пользоваться телефоном, когда ты получил задание. Внутри готовился маленький взрыв, который точно зацепит её, когда я выберусь отсюда. Значит, хочешь войны? Мог хоть сейчас обратиться к генералу и доложить о нарушении и предвзятом отношении. Будь это кто-то другой так и сделал бы. Но сейчас хотел прежде поговорить сам и всё выяснить.

- Здесь написано: “Учащённое неритмичное сердцебиение”, - объяснял лейтенант. - Я не могу рисковать. Полетит, - Купер окинул взглядом оставшихся лётчиков, - Сэмуэльсон, - кивнул в сторону невысокого паренька, откинувшегося на спинку стула и отдыхавшего. - А вы его проинструктируете. Приступайте, у вас мало времени. Завтра я схожу в госпиталь и разберусь. Кто производил осмотр?

- Эмили... - запнулся. Слишком лично. Не хочу, чтобы знали, что мы были знакомы раньше. Сразу поправляю себя. - Эмилия Уотсон.

Глубоко выдыхаю. Успокаиваюсь. Сейчас займусь Сэмуэльсоном, потом найду Эмили. Хочу поговорить с ней раньше Купера. В ней проснулась маленькая мстительница, и она думает это сойдёт ей с рук. Только сама не понимает, что выдала себя. Придётся преподать урок. Поиграть на её слабостях и показать место. Никто не смеет менять мои планы, если я что-то решил.

У Сэма много часов налёта, но полётов такой сложности мало. Всё, что я мог сделать - рассказать ему нюансы и тонкости. То, как это делал бы я. Надеюсь, он справиться с поставленной задачей.

Когда самолёты ближе к часу ночи взлетели, я не стал откладывать разговор и направился в госпиталь, прямиком к Эмили. Профессия обязывала уметь сдерживать эмоции и мыслить трезво. Не поддаваться на провокации и манипуляции.

Найти её комнату не составило труда, первая же медсестра рассказала, куда её заселили. Поднялся на третий этаж и постучал в дверь. Молчание. Не хотелось будить весь госпиталь, но мне надо решить этот вопрос. Раз и навсегда. Постучал громче, но в ответ услышал только тишину. Несмотря на это уверен, что она там.

- Эмили, открывай, - понимаю, что затаилась. Словно загнанный зверёк. Скорее всего, понимает, для чего я пришёл. Стучу. Настойчиво. За дверью тишина. Чего же ты боишься? Вспоминаю, как сидела там, в кабинете. Ёрзала на стуле. Боялась глянуть на меня. Повышенного внимания что ли?

- Открывай или я высажу эту чёртову дверь, - повысил голос и с силой дёрнул ручку. Показывал свою решительность.

Дверь заперта. Не хотелось, конечно, полвторого ночи исполнять свою угрозу и будить весь этаж. Потом меня точно могут отстранить от полётов для обследования. Я в очередной раз занёс руку, для стука, но услышал позвякивание ключей и щелчок открывающегося замка. Усмехнулся тому, насколько она предсказуема. И страх посвящать в наше знакомство весь госпиталь, одержал победу.

Она приоткрыла небольшую щель. В тёмном дверном проёме виден силуэт Эмили. Она выглядывала испуганно из-за двери. Не спешила меня впускать. Только я хотел наоборот поскорее скрыться из коридора, чтобы не попадаться лишний раз на глаза посторонним.

Делаю шаг внутрь и без приглашения попадаю внутрь. Захлопываю не глядя дверь и нащупываю выключатель. Привычное движение и комната наполняется светом. Эмили машинально зажмуривается от яркой вспышки, ослепившей её. Прикрывает одной рукой глаза. Второй придерживает обкрученную вокруг тела простынь. Пока щурится, могу рассмотреть её. По оголённым плечам понимаю, что под тканью ничего нет. Беру за предплечье, касаясь влажной, горячей кожи, и отвожу к кровати.

- Садись, - приказываю, строго произнося. Не даю возможность услышать что-то дружественное и приветливое. Беру стул, усаживаясь напротив. Жду, когда она привыкнет к свету. Хочу видеть лицо. Понимать, врёт или говорит правду.

- Объясни, почему ты запретила мне вылет? - начал я. Понимаю, что она должна уже привыкнуть к свету.

Уотсон убирает руку. Не спеша поднимает голову. Смотрит открыто и уверенно. Надолго ли хватит твоей решительности?! То, что я подготовил тебе покажет твои слабости и вывернет наружу раны.

- По медицинским показаниям, - вздёрнув кверху носик, пытается держаться убедительно. Но частое дыхание выдает ее. Волнуется.

- По каким конкретно?- уточнил я, зная, что детали сбивают еще больше.

- Я всё написала в справке, - пытается оправдываться. Значит, начинает сдаваться.

- Ты соврала. Не было у меня никакого учащённого сердцебиения. Со мной всё было отлично. - Щеки Эмили покрывает лёгкий румянец. Пытается что-то возразить. Специально перебиваю и нападаю. - Ты ведёшь себя как ребёнок, как та школьница, которую я знал. Затаила обиду и теперь будешь припоминать это. Забудь то, что было десять лет назад. Продолжения не будет, всё закончилось. И не надо привлекать моё внимание таким способом. Это война, а не школьная дискотека. Если ты ещё не выросла из этого уровня, то, что ты тут делаешь? Кто ты вообще такая, чтобы указывать мне, что и когда делать? - Наступаю, не даю время опомниться и оправдаться. Хочу вывести из себя. - Ты вообще, чем думала, когда это делала? Теперь вместо меня на задание полетел совсем молодой парень. Поверь, у меня задания обычно нелёгкие. И, если с ним что-то случится, - направил в неё указательный палец, - это будет на твоей совести. - Взгляд скачет быстрее истребителя. Жутко боится представить эту картину. Жду, когда решится. Поднимает наконец глаза.

- За каждый свой диагноз и действия я могу ответить и доказать правильность, - повышает голос. Ей все сложнее удержать эмоции. - И я тебе не за что не мщу. Мне плевать на тебя, прожила как-то десять лет без тебя, проживу и дальше. - Усмехаюсь её словам. Она убеждает в них скорее себя, а не меня. - Тебе нельзя было лететь по состоянию здоровья и мне больше нечего дополнить. Уходи, - кивнула в сторону двери, - мне завтра рано вставать. Смотрит смело и думает, что напугала меня своими словами.

- Я сам решаю, когда мне уходить, - холодно отвечаю и меняю тактику. Играю не по правилам. Жестко и откровенно. Уверен, она не привыкла к такому, но это покажет её слабые стороны.

Встаю со стула, но не ухожу, а присаживаюсь перед ней на корточки. Плечи девушки сразу стали чаще подниматься и опускаться вслед за участившимся дыханием. Опускает глаза. Нервно сглатывает.  Аккуратно заправляю прядь её мягких тёмных волос за ухо, слегка касаясь кончиками пальцев кожи на лице. Неспешно наклоняюсь к плечу. Втягиваю ее цитрусовый аромат. Двигаюсь медленно к шее. Чувствую, как пульсирует вена на шее.

В следующий миг приближаюсь к ней. Застываю в нескольких сантиметре от губ. Слегка приоткрывает их, желая меня. Хочет, чтобы поцеловал. Знаю теперь её слабость.

Говоришь, плевать на меня...?!

6 миль над землей. Эмили

Я надеялась, что этап моей жизни, связанный с ним, закончился. Оборвала все нити, общих друзей, поменяла номер телефона. Думала между нами навсегда выстроена глухая стена. Ни единой возможности встретится и поговорить. Мечтала оставить в прошлом то, что и так принадлежало прошлому. Вычеркнуть из памяти этого человека. Но всё имеет свою судьбу. И наша снова подталкивала нас друг к другу. Зачем? Я догадывалась зачем, но это будет слишком тяжело для нас обоих.