Наверное, именно из-за этого я и предложил ей завтра составить мне компанию.

— А я могу?.. В смысле, не помешаю?

— Ты же хотела узнать больше о Горелове, вот и предоставится шанс лицезреть его в деле. К тому же, я так и не услышал от тебя вопросов, ответы на которые хочешь получить.

Ветта задумчиво покрутила бокал с вином в руках.

— Мне бы хотелось узнать, что им двигало, чтобы разбогатеть. Я понимаю, что каждый человек в той или иной мере хочет преуспеть, но у Горелова ситуация все же несколько иная. Добиться таких высот так рано — никогда не поверю, что не было особой причины.

Я внутренне похолодел.

Этим вопросом она приковала меня к стулу. И тут же нашла самое слабое место.

Только если представить, что он адресован лично мне, становилось жутко. Эта девушка предлагала вывернуть душу наизнанку. Рассказать про драму, благодаря которой я теперь с такой «любовью» отношусь к ее собрату.

Нет. На этот вопрос она ответа не получит. Ни сейчас, ни позже.

— Еще вопросы?..

— Я ничего не нашла на счет информации о личной жизни Вячеслава Ивановича. Он ведь не женат? Есть ли спутница? Любовница? Несколько? Внебрачные дети?

Да, лучше говорить об этом.

— Насколько я знаю, Вячеслав не моногамный по своей натуре. В его характере обращать внимание и окружать себя красивыми женщинами. Однако детей нет, как ни странно. Впрочем, может, он сам не знает, что где-то бродит его маленькая копия.

— Значит, у него тоже нет постоянной подружки?

Царапнуло слух «тоже».

Она нас сравнивает? Так скоро?

Я прищурился.

Может, девочка действительно не так проста, как хочет казаться. Аккуратные вопросы способны больно уколоть. И попасть в цель.

— Нет.

Ветта кивнула, отправляя в рот аппетитный кусок стейка. Прожевав, она продолжила допрос:

— Общественности известно лишь про несколько фирм, которыми управляет Горелов. А ты знаешь, сколько их на самом деле?

Вот. Теперь она практически прямым текстом заявляет, что знает про наш слух. И включилась в игру «Миллиардер В.И. Горелов». И отличный шанс мне закинуть удочку.

— Почему ты считаешь, что в массы попала не вся информация?

— Мне стало кое-что известно о нем. Но пока не получу подтверждение, не могу с уверенностью говорить, правда ли это.

— Может, расскажешь, откуда информация?

Ветта подмигнула.

— Тайна. Она просила не выдавать ее.

Она. Источник — женщина! Людмила? Ветта связана с ней напрямую?

Однако спрашивать такое в лоб не имело смысла.

Пока хватит неопределенной «ее».

К тому же оставалось непонятным, почему, имея доступ к Славке, эта самая Людочка не направила свои буфера к нему, а решила действовать в этот раз таким сложным путем. Поменяла схему ради страховки? Догадалась, что могла в прошлый раз дать осечку?

— Как скажешь, — я обезоруживающе улыбнулся. — Еще вопросы?

Ветта прикусила вилку.

— У меня много вопросов. Но давай их отложим на потом? Я бы хотела узнать еще о тебе. Все же мы…

— Спим вместе, а друг друга совершенно не знаем?

Она мило покраснела.

— Да.

Обожаю ее смущать!

— Мне тридцать семь, на год старше Горелова. Как уже говорил, мы пару лет вместе учились в Москве… Я не знаю, что рассказать о себе. Спрашивай.

— Ты знаешь много языков? Про русский и немецкий я уже поняла. Английский?

— Разумеется, без него сейчас никуда, хотя я предпочитаю все же немецкий. Немного знаю итальянский и самую малость французский.

— Полиглот.

— Способность к языкам не делает меня сверхчеловеком.

— Да еще и скромный. Кстати, ты говоришь совсем без акцента.

— Я с пеленок разговаривал на двух языках. Знаешь, если учить несколько наречий, пока ребенку не исполнится пять, он будет считать их родными. Так что я даже думаю не только на немецком.

— Ты единственный ребенок в семье?

Черт. Сам привел разговор к теме семьи. Идиот, ничего не скажешь.

А она молодец.

— Да. — надеюсь, короткий ответ не заставит репортера копать глубже. — А ты? Есть братья или сестры?

— Нет. У меня в живых-то осталась только тетя. Благодаря ей я и пошла на журналистику.

Удар ниже пояса.

— Прости, я не знал.

— Ничего. Я уже привыкла к относительной самостоятельности.

Я не хотел спрашивать. Это не мое дело. Но, видимо, глаза задали вопрос, что так и не сорвался с губ.

— Мои родители погибли в автомобильной аварии, когда мне едва исполнилось девять. Папина сестра взяла надо мной опеку, увезя из Калуги. С тех пор я живу в Петербурге. В шестнадцать тетя передала мне ключи от квартиры, объявив, что негоже подростку жить со старой теткой. Про свою старость она, конечно, утрировала. Но я была счастлива почувствовать на себе свободу взрослой жизни. Разумеется, тетя трижды в неделю наведывалась, чтобы проверить, как я справляюсь по дому, есть ли еда в холодильнике, и не нужны ли мне новые джинсы, к примеру. Ну и контролировала меня, пусть и в разумных рамках.

С каждым ее словом ситуация с Людмилой все больше не вязалась. Девочка, познавшая утрату, но сумевшая справиться с горем и не озлобиться на весь мир (а на обиженную и озлобленную Ветта никак не походила), поддалась на уговоры шпионки?

Ей нужны были деньги?..

Может, если предложить больше, она все расскажет?..

Я не успел ничего сказать, наш разговор прервал знакомый голос:

— Артем? Бреннер, ты ли это?!

К нашему столику направлялся тот человек, которого я совсем не ожидал здесь увидеть. Более того, я поклялся, что при следующей встрече сломаю ему нос. А, может, еще и пару ребер.

Глава десятая

Как смеет этот ублюдок улыбаться мне в лицо после всего, что сделал?!

Я сжал кулаки, всеми фибрами души желая блондину провалиться в бездну. И счел бы лицезрение корчившегося в адских муках немца самым желанным развлечением.

— Рихтер, — надеюсь, получилось выплюнуть это слово, чтобы он понял, насколько я взбешен появлением его туши.

— Ну зачем же так официально? Карл, можно просто Карл. — Он перевел взор на мою спутницу. — О, какая прелестная девочка. Не познакомишь?

— Катись к черту, Рихтер!

— Неужели ты до сих пор переживаешь из-за фрау Амалии?

— Не смей произносить ее имя!

— У, сколько экспрессии. Вижу, не забыл. Да, это интересно, учитывая сколько уже лет прошло.

— Что ты вообще забыл в России?

— А вот это уже совсем другой разговор, — не спрашивая разрешения, Карл устроился на пустующий стул, повернувшись всем корпусом к Ветте, и перешел на русский язык. — Прекрасная фройляйн, позвольте узнать Ваше имя?

— Ветта. А Вы?..

— Гер Карл. Карл Рихтер, давний знакомый Вашего… друга.

Ветта перевела взгляд на меня, как будто спрашивая, что этот тип забыл за нашим столом. И меня интересовал тот же вопрос.

— Вы вместе работали?

— Учились. В одном университете, только на разных курсах.

— Карл, как видишь, мы немного заняты, не мог бы ты оставить нас с Веттой наедине?

Рихтер приподнял брови.

— Да-да, разумеется. Но сперва не могу не воспеть красоту твоей подруги. Вы прекрасны, Ветта, как ранняя осень.

Это он считает комплиментом?

И какого черта вообще решил отвешивать дифирамбы моей… спутнице?!

Ветта, не ожидая подобного, рассеянно кивнула.

— Ох, я же даже не рассказал, чем занимаюсь! — не обращая внимание на мой гневный взгляд, продолжал петь соловьем этот белобрысый гад. — Сейчас я веду набор моделей в мою модельную школу, и Вы, Ветта, могли бы стать нашим новым лицом!

А не пошел бы он?!

Журналистка ненадолго зависла, несколько раз моргнув.

— Простите?

— Я, в принципе, и приехал в Россию, чтобы найти новые кадры. Вы, русские девушки, обладаете поистине глубоким очарованием. В ваших глазах кроется что- то такое, отчего мы, западные мужчины, теряем голову. Правда, Артем?

Это было последней каплей.

Я вскочил с места, отчего стул противно проскрежетал по полу.

— Пойдем выйдем, нужно потолковать с глазу на глаз.

Карл неторопливо поднялся, выуживая из кармана визитку и оставляя ее на скатерти перед не понимающей, что происходит, Веттой.

— Рад был познакомиться с Вами, фройляйн. Можете звонить мне в любое время, я надеюсь на дальнейшее плодотворное сотрудничество.

***

Пусть я и не знаю немецкого, но тон беседы между Темой и подошедшим незнакомцем явно был негативный. Артем не был рад видеть этого человека, и даже не пытался этого скрыть.

Да, возможно все германское наречие звучит несколько грубовато, но резкие ответы моего любовника лишь больше убеждали в том, что блондин не является его другом.

И все же этот немец нагло воспользовался свободным стулом, присаживаясь за наш стол! А после начал говорить какую-то ерунду про мои глаза и модельный бизнес.

Неужели девочки на подобное ведутся?

Благо Артем быстро вывел недоразумение из ресторана, а я воспользовалась моментом, чтобы подозвать официанта и попросить принести свечу. И вовсе не для сгущения романтизма, а в более практичных целях.

Я как раз поднесла прямоугольник с личными контактами к пламени свечи, как Артем вернулся в зал, замерев возле меня и не верящим взглядом смотря, как я сжигаю протянутую тем типом визитку.

— Что ты делаешь?

— А разве не понятно? Избавляюсь от навязчивого внимания. — Я покрутила бумажку, чтобы огонь поглотил ее полностью, да положила догорать в блюдце.

— Неожиданно.

Я пожала плечами.