Боже! Сейчас он был еще великолепнее, чем в восемнадцать.

Перестань пялиться на него, идиотка. Он зажал тебе рот рукой, не забывай. В любом случае, разве ты не должна была перестать любить его?

Это было так. То, что началось как подростковая влюбленность, постепенно, за годы их переписки, переросло во что-то большее. Что-то, что никогда не будет взаимным - это она тоже знала. Он никогда не чувствовал к ней того, что она чувствовала к нему.

Впрочем, сейчас это не имело значения. Не тогда, когда он стоял там, зажав ей рот рукой, бормоча что-то о том, что не хочет, чтобы его обнаружили, и о том, как они должны выбраться через окно.

В его глазах появилось напряженное выражение, и она вдруг поняла, что он говорит серьезно. Что он действительно хочет, чтобы она пошла с ним. Прямо сейчас.

Оливия открыла рот, чтобы сказать ему, что он может убрать руку и объяснить, что, черт возьми, происходит, когда его взгляд упал на дверь ее спальни. Он тихо выругался, а затем, прежде чем она поняла, что происходит, убрал руку от ее рта, обнял ее за талию, поднял и закинул себе на плечо, как будто она ничего не весила.

Слишком потрясенная, чтобы хоть что-то сказать, Оливия уставилась в землю, пытаясь понять, почему ее мир перевернулся и что именно она делает, перекинутая через одно из мощных плеч Вульфа.

Но у нее не было времени ломать над этим голову, потому что он обхватил одной рукой ее ноги, удерживая ее неподвижно, а затем двинулся к окну.

Ее сердце забилось быстрее, когда она услышала, как он отодвинул занавеску, и она повернулась, пытаясь увидеть, что происходит.

- Какого черта ты делаешь? - спросила она, затаив дыхание. - Отпусти меня!

Он не ответил, но потом мир снова накренился, и холодный воздух закружился под ее ночной рубашкой. И когда она посмотрела вниз, то обнаружила, что смотрит в темноту сада, который располагался под ее окном. Сад, который был на добрых три этажа ниже.

Головокружение охватило ее, а крик застрял в горле.

Дорогой милый младенец Иисус. Вульф действительно вылез из окна, и теперь между ней и трехэтажным обрывом не было ничего, кроме пустого воздуха и его. Она рефлекторно сомкнула руки на черной коже его куртки, крик вырвался хриплым криком.

- Вульф!

- Да, да, я знаю, - у него даже не хватило такта казаться обеспокоенным. Он просто казался раздраженным. - Только не сопротивляйся и все будет хорошо.

Его плечо резко толкнуло ее в живот, и она задохнулась, закрыв глаза, чтобы не видеть, как земля несется ей навстречу, чтобы убить ее.

Но удара не последовало, только еще пара падений и один сильный отскок. А потом ей показалось, что он идет, и быстро. Она снова открыла глаза и на этот раз увидела тротуар под его ногами. Было бы облегчением, если бы ее не держали перекинутой через его плечо, как мешок с мукой.

С усилием она заставила себя разжать челюсти.

-Т-ты можешь опустить меня.

- Нет, - он побежал трусцой, и она с трудом сглотнула, когда головокружение снова накрыло ее, и от этого движения она ударилась о его спину. - Хотя почти прибыли на место.

Оливия едва успела подумать, где это, как он внезапно остановился, и она услышала звук автомобильного замка. Потом ее стащили с его плеча и запихнули на заднее сиденье.

Она сидела так секунду, слишком ошеломленная, чтобы пошевелиться, ее мозг изо всех сил пытался смириться с тем, что она больше не в своей уютной постели и что человек, с которым она дружила больше десяти лет, очевидно, похитил ее. Затем, когда водительская дверь захлопнулась, она взяла себя в руки и потянулась к ручке.

Только чтобы обнаружить, что скользит по сиденью, когда Вульф отъехал от тротуара, визжа шинами. Она пискнула, цепляясь за одно из сидений перед ней, когда он сделал еще один резкий поворот, заставляя ее скользить в другую сторону.

Его взгляд встретился с ее в зеркале заднего вида, проходящий уличный фонарь осветил его разноцветные глаза, один зеленый и один синий.

- Пристегни свой гребаный ремень безопасности.

Ее сердце билось слишком быстро, и по какой-то причине она не была так напугана, как должна была быть. Или так же зла на него.

Отлично. Просто великолепно. Он похищает тебя, и все, о чем ты можешь думать, это то, как волнующе и как замечательно, что он здесь.

Боже! Неужели она настолько глупа?

Все это нужно было обсудить, но не пристегивать ремень безопасности просто потому, что он приказал ей. Вот это действительно было бы глупо. Тем более что он вел машину как маньяк.

Трясущимися руками Оливия схватилась за ремень безопасности и пристегнулась, все еще держась за переднее сиденье, так как даже с ремнем она продолжала скользить.

- Ты когда-нибудь скажешь мне, какого черта ты делаешь? - спросила она, надеясь, что ее голос звучит твердо, но зная, что, скорее всего, нет.

- Да, - он сделал еще один визгливый поворот, зигзагами пробираясь через то немногое движение, которое было на дороге, со всей небрежностью опытного гонщика. - Но не раньше, чем я доставлю тебя в безопасное место.

Пузырь какого-то чувства застрял у нее в горле. Возможно, это была паника? Если так, то, вероятно, так и должно быть.

- Я была в безопасности в своей спальне, - заметила она, крепко вцепившись в дешевый винил.

- Возможно. Но это не так, - Вульф продолжал смотреть в зеркало заднего вида, но не на нее. Он проверял, не следят ли за ними?

- Папе, наверное, не понравилось бы, если бы ты был в моей спальне в четыре утра. Но это не так…

- Обещаю, что все объясню, когда мы приедем на место, - прервал он ее, нахмурившись. - Но ты можешь просто заткнуться на пару секунд? Мне нужно избавиться от этого хвоста.

Очень мило. Она не помнила, чтобы он был таким грубым с ней раньше.

Оливия открыла рот, чтобы сказать ему, что именно он может сделать со своим чертовым хвостом, но тут машина вильнула несколько раз, затем ускорилась, и все, что она собиралась сказать, вылетело у нее из головы, поскольку смерть в лобовом столкновении маячила в ее будущем.

Она подавила еще один крик, когда прямо перед машиной выехал мусоровоз, и приготовилась к столкновению. Но, опять же, его не последовало. Вульф просто опустил ногу, обогнул грузовик, увернулся от мотоцикла, резко свернул налево в переулок, потом еще раз направо, пересек главную улицу и едва не столкнулся с еще одним грузовиком, прежде чем нырнуть в еще один переулок.

К этому моменту Оливия уже была сыта всем этим по горло.

Она закрыла глаза и прислонилась лбом к сиденью перед собой, молясь, чтобы кто-нибудь услышал и вытащил ее отсюда целой и невредимой. О да, и, возможно, спас Вульфа тоже, хотя она не возражала бы, если бы он получил травму в качестве расплаты за то, что напугал ее до полусмерти.

Она не знала, сколько прошло времени, но, наконец, тошнотворные рывки машины прекратились, и она поняла, что на самом деле машина тоже остановилась.

На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем мотора. Дверь со стороны водителя открылась, затем захлопнулась, звук странно отдался эхом в салоне автомобиля, открылась другая дверь, холодный воздух ворвался в машину и заставил ее вздрогнуть.

- Лив? - грубый, скрипучий голос Вульфа, гораздо более резкий и глубокий, чем она помнила. - Мы на месте.

Она сглотнула и подняла голову, глядя в окно машины.

«На месте» оказалось подземным гаражом.

Вульф стоял у открытой задней двери машины, глядя на нее, скрестив массивные руки на такой же массивной груди. И несмотря на то, что ее похитили из спальни в четыре утра, не говоря уже о том, что она едва пережила путешествие из ада на машине, маленький пузырь радости взорвался в ее груди.

Теперь, когда стало светлее и ее не тащили перекинутой через плечо, она могла видеть, что на нем было что-то похожее на черную термозащитную водолазку с черной кожаной курткой, наброшенной поверх, поношенные джинсы и тяжелые черные ботинки. Термоткань любовно облегала его широкую грудь, подчеркивая каждую великолепную мышцу, в то время как джинсы облегали его стройные и мощные бедра.

Она не могла оторвать от него глаз.

Гм. Он похитил тебя, не забывай.

Оливия прерывисто вздохнула и попыталась взять себя в руки. Она действительно должна кричать на него, а не пялиться, как влюбленный подросток. Это был шок, определенно шок.

Его прямые темные брови нахмурились, глаза сузились.

- Ты в порядке?

Сглотнув, она попыталась разжать руки, вцепившиеся в сиденье, и дрожь пробежала по ее телу. Боже, как холодно. Очень, очень холодно.

-Х-хорошо, - сказала она, решив не обращать внимания на легкое заикание. - Если не считать, что меня разбудили в четыре утра, перекинули через чье-то плечо, спрыгнули вниз из окна, а потом маньяк загнал тебя в подземный гараж – то прекрасно.

- Да, я понимаю. Я знаю, что это чертовски неожиданно, но у меня не было выбора. Давай, выходи из машины. Ты выглядишь так, будто отмораживаешь свои сиськи.

Очень осторожно Оливия начала выбираться из машины, стараясь не смотреть вниз на свою грудь, хотя она буквально отмораживала свои сиськи. Ей не нравилось не управлять ситуацией, очень, очень не нравилось, а быть похищенной - не важно, что ее похититель был другом - было само определение неуправляемой ситуации.

И было очень важно, чтобы она хоть какой-то контроль получила обратно.

- Я никуда не пойду, - отчетливо произнесла она. - По крайней мере, пока ты не скажешь мне, что, черт возьми, происходит.

Вульф издал нетерпеливый звук, его ботинки заскрипели по бетону, когда он переступил с ноги на ногу.

- Я скажу тебе наверху. Здесь слишком холодно, а на тебе только... - он замолчал, опустив взгляд на ее ночную рубашку. - Что это? Монашеский наряд?