– Я не обручен с ней и никогда не буду! На хрен ваше долбаное состояние, мне это все не нужно!

Ромео сжал мою руку и потянул к двери. Я увидела, как его мать бросилась за нами, и когда Ромео повернулся посмотреть, что привлекло мое внимание, она замахнулась и залепила ему пощечину, от звука удара я вскрикнула и прикрыла рот рукой.

– Бесстыжий мальчишка! Да как ты смеешь так с нами разговаривать после всего, что мы тебе дали? Ты худшее, что когда-либо случалось с этой чертовой семьей, ты неблагодарный кусок дерьма! Ты никогда не можешь поступить правильно, так? Всегда все портишь, и вот теперь притащил это, хуже и найти нельзя было, – пронзительно заорала она, едва ли не тыча мне пальцем в нос.

– Возьми свои слова обратно, – произнес Ромео сквозь зубы, закрывая меня своим телом.

Миссис Принс прижала свои наманикюренные красным лаком руки ко рту и ахнула.

– Или что, Ромео? Ты ударишь меня, свою маму? Ударишь женщину?

– Хватит! – рявкнул отец Ромео, заставляя всех замолчать. Выйдя вперед, он взял Ромео за ворот рубашки и притянул к себе. Ромео просто позволил ему это сделать, его глаза были пустыми.

– Еще раз так заговоришь с матерью, и я тебя прикончу. Больше я это обсуждать не стану. Хватит трахать эту девку, пора понять, что происходит. У тебя в жизни есть одна гребаная цель: делать так, как мы говорим, и исполнять свои обязанности Принса. Так что займись этим! И перестань быть таким тупоголовым засранцем. – Голос его отца был глубоким и зловещим, требуя полного повиновения Ромео.

Мистер Принс оттолкнул Ромео назад, и мне пришлось поймать его, чтобы не быть сбитой с ног. Ромео выпрямился и взял мое лицо в ладони, проверяя, в порядке ли я. Конечно, нет. Думаю, никто бы не был в порядке после таких отвратительных нападок. Он увидел боль в моих глазах и со стоном крепко прижал меня к себе.

Его самый страшный кошмар только что стал реальностью.

Ромео повернулся к своим родителям.

– Все кончено. С вами. Я выбираю Молли. Я больше не буду частью этой гребаной жизни. Господи боже! Что еще вы можете мне сделать?! Вы самые худшие чертовы люди, которых я когда-либо знал. Я ваш единственный сын, а вы меня терпеть не можете. – Он вышел вперед, заставляя их слушать внимательнее. – Вы вообще меня когда-то любили? Хоть однажды что-то ко мне испытывали?

Мистер и миссис Принс переглянулись и прыснули со смеху, их гогот отдался эхом в огромном холле. Я была уверена, что только что стала свидетелем воплощения чистого зла.

Его отец выступил вперед.

– Как тебя можно любить? Как можно любить камушек в ботинке? Ты просто одно гигантское разочарование. Но ты все равно выполнишь свой долг перед семьей. Мы заставим тебя это сделать, попомни мои слова.

Шелли поерзала на диване, не в силах спрятать свой дискомфорт от всей этой сцены. По крайней мере, она не казалась столь же кровожадной, как его родители, она больше смахивала на пешку в их игре.

Ромео взял меня за руку, и я чуть не вскрикнула от того, как сильно он сжал мои пальцы.

– Мы уходим. Самое больше разочарование вашей жизни больше не вернется.

Ромео потянул меня за собой, я рискнула оглянуться и увидела неприкрытую ярость на лицах его родителей.

– Вернись, мальчишка! Мы еще не закончили! – выкрикнул мистер Принс. Ромео не остановился, и у меня появилось чувство, будто мы только что разожгли очень опасное пламя.

Мы вылетели из дома, и Ромео потянул меня к пикапу. Открыл дверь и практически затолкал меня внутрь. Сел рядом и вырулил с подъездной дорожки.

Капельки влаги заблестели на моих бледных руках, крепко сжатых на коленях, и когда я подняла дрожащую ладонь, обнаружила, что это были слезы вперемешку с тушью – они ручьем лились из моих глаз. Ромео излучал напряжение. Он даже не взглянул на меня, пока я медленно впадала в отчаяние на мягкой черной кожаной обивке сиденья.

– Ромео… – прошептала я.

– Не сейчас! Боже! Просто… помолчи… – огрызнулся он, его глаза были полны боли.

Я вздрогнула и сжалась у окна, прячась от его гнева.

Он предупреждал меня, Элли предупреждала меня. Я не послушала, проигнорировала правду. Я видела, как его отец напал на него, но никогда не думала, что Ромео приходилось так жить. Многие годы он подвергался насилию и жестокости.

Мое плечо впечаталось в металлическую дверь, когда Ромео резко свернул направо, и я увидела, что мы едем к речке. А мне просто хотелось домой. Хотелось забыть весь этот вечер и подумать, что делать дальше.

Перед нами появилась медленно бегущая речка, мерцающая серебром в свете сумерек, но, к моему удивлению, мы не остановились.

Мы проехали еще около мили дальше по дороге среди хлопковых полей, и нашему взору открылась маленькая одноэтажная деревянная хижина. Пикап резко затормозил, Ромео распахнул дверь и бросился в хижину, после чего последовали треск и грохот.

Я осталась в «додже». Мне не хотелось заходить. Впервые поведение Ромео меня напугало. Я знала, что он не причинит мне вреда, но и находиться рядом с ним сейчас не хотела. Сейчас он был совершенно непредсказуем.

Я прислонилась головой к холодному стеклу и залюбовалась миллионами звезд на ночном небе – я всегда ощущала себя маленькой и незначительной перед просторами Вселенной. Но сегодня это изменилось. Несмотря на то, как мало мне было известно, я понимала, что наши проблемы просто невероятных масштабов, и невольно снова и снова проигрывала в памяти произошедшее совсем недавно.

Боже мой, я никогда такого не видела.

Принсы ненавидели Роума. Его родители искренне его презирали и, казалось, гордились этим фактом. Они били его, угрожали ему и словесно порвали меня в клочья.

Как он справлялся с этим всю свою жизнь?

Пусть я и пережила многое, потеряв свою семью, но знала, что такое любовь, безусловная любовь. Ко мне никогда плохо не относились. Жизнь Ромео, очевидно, была сущим адом.

Я ощутила укол вины, когда подумала о том, как он постоянно помогал мне, говоря, что я смелая и сильная, вытаскивал меня из моей раковины. И хотя на самом деле его сила вдохновляла меня, ему нужна была поддержка.

Время шло, ночь становилась устрашающе тихой. И я поняла, что мне нужно пойти к нему, успокоить его, показать, что я не сдалась, и наконец-то сказать, как сильно я его люблю.


Глава 18


Покосившаяся дверь хижины открылась со скрипом, являя мне крошечную пыльную комнатку, которая могла похвалиться лишь неровными потрескавшимися половицами, старым потертым коричневым диваном и нечистым столиком на двоих. Ромео стоял у дальней стены, прислонившись к ней лбом. Его рубашка была не заправлена, рукава закатаны до локтей, а воротник все так же помят в том месте, за которое дергал его отец.

Судя по тому, что у него на спине напряглись мышцы, он услышал, как я вошла. Я прикрыла дверь, а когда обернулась, Ромео уже смотрел на меня, злость искажала его прекрасные черты.

– Ты не должна была заставлять нас туда идти! – закричал он так громко и эмоционально, что я аж подпрыгнула. – Я тебя предупреждал! Говорил, что они не в восторге от наших отношений, но ты меня не послушала. Сказала, что все будет хорошо, они увидят нас вместе и поймут, как мы друг другу дороги. Но нет! Вместо этого ты попала на гребаную экзекуцию. Боже, Мол! Как они с тобой обращались…

Я дала ему выговориться. Ничего не отвечала, просто держала голову высоко поднятой и позволяла ему выплеснуть накопившееся.

Он подошел ко мне и остановился в паре сантиметров.

– Я говорил, что они меня ненавидят, и тебя тоже возненавидят. Мы попали под удар, и теперь я тебя потерял. Ты уходишь от меня, не так ли?

– Роум…

– Я мог это остановить, нет, должен был! Я знал, на что они способны, и все же поверил, что ты с этим справишься. Но я видел твое лицо, Мол! Ты, блядь, закрылась от меня!

Я протянула руку, успокаивая его.

– Мне плевать, что они мне сказали, но мне не безразлично, что они делают с тобой. Почему они так сильно тебя ненавидят, Ромео? Должна же быть причина. Это было за гранью жестокости. Родители не могут просто так ненавидеть своих детей! – Я обняла себя за талию, ощущая холод печали. – Твоя мать… то, как она тебя ударила. Как она может так относиться к своему единственному сыну?

Ромео провел рукой по спутанным волосам. Я знала, что означал этот жест – он решал, стоит ли мне рассказывать.

В конце концов он подался вперед и в отчаянии схватил меня за плечи.

– Потому что я не ее сын! – выкрикнул он так громко, что у меня зазвенело в ушах.

– Ч-что?

– Потому что. Я. Не. Ее. Сын. Ты так сильно хотела знать, почему они меня ненавидят. Что ж, теперь ты знаешь.

– Нет… – едва прошептала я.

Он выпустил меня из своей хватки и провел руками по лицу, вышагивая по старому потертому желтому ковру.

– Мать не могла иметь детей. Эта чертова сучка бесплодна. Единственное, что она должна была сделать как идеальная жена, так это родить, но она не смогла, не смогла подарить великому Принсу, нефтяному магнату всея Алабамы, наследника.

– Боже мой, Роум…

– Они не могли усыновить ребенка, ведь это было бы позором. Не могли найти суррогатную мать, не оповестив всю Таскалусу, что она не может иметь детей. Но судьба вовремя решила вмешаться.

Мое сердце разрывалось с каждым ударом, пока я слушала признание Ромео. Я не могла говорить. Я была не в силах помочь ему справиться с грузом, который он носил в своем сердце все эти годы.