Кэролайн Пирсон».

Да, ему приходилось получать от женщин и более романтичные любовные послания.

Однако Кэролайн Пирсон — женщина особенная. То, что она прислала ему это письмо, только подтверждает слова ее тетки. «Похоже, эти дамы приходили ко мне для того, чтобы, так сказать, прощупать почву и узнать, соглашусь ли я стать ее любовником», — размышлял Джеймс.

Кэролайн Пирсон, женщина, которая была для него эталоном английской красоты и женственности, является членом общества порочных женщин. Она хочет, чтобы он стал ее любовником. Что ж, если он поторопится, то сможет обсудить с Кэролайн условия этой «сделки» (она будет иметь все, что только пожелает), заняться с ней любовью и успеть на обед к Лэвенхему.

Забыв обо всем, Джеймс погрузился в сладкие мечты, и по его телу прокатилась жаркая волна желания… И все-таки легкая тень сомнения омрачала идиллию. «Все это слишком хорошо для того, чтобы быть правдой», — подумал он.

Однако Джеймс Феррингтон никогда бы не смог создать империю, которая простиралась на четыре континента, если бы не обладал одним ценным качеством. Он всегда и во всем дожидался благоприятного момента, и никогда его не упускал. «Я во что бы то ни стало должен добиться ее согласия и заключить эту «сделку»», — решил он.

— Каллео, — сказал он, приняв окончательное решение, — подскажи мне, где находится ближайшая цветочная лавка.

Глава 6

Когда Джаспер, постучав в дверь ее комнаты, пробормотал: «Приехал мистер Феррингтон, мадам», Кэролайн охватила настоящая паника. Да, она ждала его приезда, но, несмотря на это, его появление повергло ее в трепет.

Он уже здесь! В ответ на свое письмо она получила от него короткую записку, в которой он сообщал о том, что приедет ровно через час. Неужели уже прошел целый час? Нет, этого не может быть.

Джаспер снова постучал в ее дверь.

— Леди Пирсон? — позвал он.

— Джаспер, попроси его подождать в гостиной, — откашлявшись, сказала Кэролайн. Слава Богу, ее голос был ровным и спокойным, и она ничем не выдала смятения, в которое повергло ее появление Джеймса Феррингтона.

Она стояла возле зеркала, рассматривая свое отражение. Вот уже целых полчаса она вертела в руках ленты домашнего чепца, сделанного из черного кружева. «Я обязательно должна надеть этот чепец», — сказала себе Кэролайн. Этого требуют правила приличия. Все замужние женщины, достигшие «определенного возраста», носят чепцы.

Однако эта вещица напоминала Кэролайн одно из новомодных французских блюд, которое называется суфле. Ей казалось, что это самое суфле она надела сейчас себе на голову. Это кружевное уродство вызывало у нее отвращение. В этом чепце она выглядела ужасно нелепо, и ей не хотелось завязывать ленты. Глядя на чепец, она почему-то вспомнила морщинистые лица величественных старух — вдовствующих королев и герцогинь.

И впервые за все эти годы она поняла, что ей до смерти надоел черный цвет.

Джаспер снова постучал в дверь.

— Леди Пирсон, вы выйдете? — спросил он.

Похоже, Джаспер очень волнуется, и ей необходимо как можно быстрее спуститься в гостиную. Любопытство взяло верх, и Кэролайн, на ходу завязывая ленты чепца, подошла к двери и открыла ее. Джаспер посмотрел на нее, и его лицо расплылось в улыбке.

— В чем дело, Джаспер? — спросила она.

— Там внизу, в гостиной, мистер Феррингтон ждет вас, — сказал он. Его глаза просто светились от радости и возбуждения.

— Ты мне уже говорил об этом. Скажи мистеру Феррингтону, что я спущусь буквально через минуту.

— Нет, — Джаспер махнул рукой в сторону лестницы, — вы сами должны увидеть то, что он сделал.

Услышав его слова, Кэролайн насторожилась. Она побежала к лестнице, и Джаспер поспешил за ней.

Кэролайн спускалась по ступенькам, и слуга, что называется, следовал за ней по пятам, буквально наступая на подол ее платья. Повернув голову, она сердито посмотрела на него, и он пропустил ее вперед, но не более чем на один шаг. Так они вместе и добежали до последней ступеньки.

И тут Джаспер все-таки обогнал Кэролайн и первым оказался у открытой двери гостиной. Кэролайн была в полной растерянности. «Что ждет меня за этой дверью?» — подумала она и, смущенно развязав ленты чепца, медленно подошла к двери и осторожно заглянула в гостиную.

Она остолбенела от удивления.

Ее гостиную превратили в весенний сад. Везде: на столах, на полу, возле кресел, на письменном столе и даже на каминной полке — стояли вазы с лилиями, маками, розами и пионами, увитыми декоративными зелеными растениями. Из-за цветов не было видно мебели. И посреди всего этого великолепия возвышалась фигура Джеймса Феррингтона.

В своем темно-синем сюртуке, выгодно подчеркивавшем его широкие плечи, бриджах цвета буйволовой кожи, обтягивавших его мускулистые ноги, и до блеска отполированных сапогах, сшитых из кожи наивысшего качества, он казался олицетворением изысканности и аристократизма. Ослепительно красивый мужчина, стоящий среди великолепных цветов, — это зрелище не для слабонервных. Кэролайн была, что называется, потрясена до глубины души.

— Кэролайн, — сказал Джеймс и улыбнулся ей своей ослепительной улыбкой. Женщина может купаться в лучах такой улыбки целую вечность. — Вам они нравятся? — спросил он, обведя руками комнату.

— Что? — спокойно поинтересовалась Кэролайн, пытаясь оправиться от потрясения. Господи, ну почему у нее так сильно бьется сердце? Обычно учащенное сердцебиение бывает у пожилых людей, а она еще слишком молода и у нее не может быть недугов подобного рода…

— Цветы, — сказал он, сделав шаг вперед.

Кэролайн сразу вспомнила о том, как он прижимал ее к своему телу, и ее бросило в жар.

— Они прелестны, — выдавила она, испуганно попятившись.

Она была не готова к тем волнующим, возбуждающим, бурлящим, захватывающим чувствам, которые испытывала всякий раз, когда видела его. Неужели этот человек обладает особым очарованием? Может быть, он наложил на нее магическое заклинание и она потеряла рассудок, лишившись покоя и сна?

Кэролайн отступала до тех пор, пока не уперлась в письменный стол. Ей хотелось закричать от радости. Такую радость обычно испытывают утопающие, когда впереди неожиданно появляется берег. Обойдя стол, Кэролайн подошла к креслу и, облегченно вздохнув, опустилась в него, чувствуя, как к ней возвращаются обычное спокойствие и ясность мысли.

Так, а теперь необходимо вспомнить, зачем она пригласила его… Документы на дом! Она должна забрать у него документы на свой дом.

Кэролайн откашлялась, собираясь объясниться с Феррингтоном, но так ничего и не сказала. Весь стол был буквально завален букетами цветов, и Кэролайн ничего кроме этих букетов не видела. Ей казалось, что она попала в цветочную западню.

Феррингтон подошел к письменному столу, и над живой изгородью из цветов появилась его голова.

— Кэролайн, я глубоко сожалею о недоразумении, которое произошло вчера между нами, — сказал он.

— В самом деле?

— Да, и надеюсь, что вы примите мои извинения.

Улыбнувшись, он наклонился над цветами. Теперь его лицо находилось буквально на расстоянии ладони от ее лица. Кэролайн посмотрела в его бездонные зеленые глаза и увидела в них свое отражение. Нет, у мужчины не должно быть таких красивых, длинных ресниц и морщинок, которые обычно появляются у людей, часто бывающих на солнце или часто смеющихся…

Кэролайн так резко поднялась с кресла, что чуть не опрокинула его. Однако, схватившись руками за спинку, сумела его удержать. Отойдя от стола, она буквально уперлась в грудь мистера Феррингтона.

Он обнял Кэролайн за талию и так сильно прижал ее к себе, что она чувствовала каждый изгиб его тела. Наклонив голову, он посмотрел на нее серьезным пристальным взглядом.

Она снова уловила мятный запах пены для бритья. Он побрился. Специально для нее. Кэролайн протянула руку (ей очень хотелось погладить его по щеке), но замерла на полпути. Нет, нельзя прикасаться к нему…

Повернув голову, Джеймс прижался губами к ее пальцам. Она слышала, как стучит его сердце. Слышала это так же ясно и отчетливо, как собственное сердцебиение. Его щека была гладкой и упругой, а губы мягкими. Кэролайн почувствовала, как по всему ее телу пробежала дрожь, и у нее закружилась голова.

— Всю ночь и все утро я думал только о тебе, — сказал Джеймс своим низким, с легкой хрипотцой голосом. — Кэролайн, я хочу, чтобы между нами не было никаких недомолвок. Давай все выясним раз и навсегда.

— Все выясним? — У Кэролайн задрожали колени, и, чтобы удержаться на ногах, она прижалась к нему.

Его глаза потемнели. Теперь они стали темно-зелеными, такой цвет обычно имеют мрачные и густые лесные заросли. Кэролайн знала, что глаза Джеймса потемнели от охватившего его желания, и почувствовала ответное влечение. Ее тело откликнулось на его призыв. Ей еще никогда не приходилось испытывать такого страстного, такого невероятного томления.

— Да, — сказал он. — Я хочу, чтобы у нас с вами завязались близкие… очень близкие отношения.

— Очень близкие, — словно эхо, шепотом повторила Кэролайн. «Он собирается поцеловать меня», — подумала она и подняла голову. Теперь его лицо было совсем близко. «Как забавно! Я никогда не замечала, что у мужчин нижняя губа имеет такой красивый, невероятно чувственный изгиб. Ах, как она изящно вытягивается, как двигается», — думала Кэролайн, глядя на него.

— Однако я не хочу, чтобы ты носила этот смешной чепец. Никогда больше не надевай его. В нем ты выглядишь довольно нелепо.

— Что? — Кэролайн удивленно заморгала.

— Я говорю о твоем чепце. Такое впечатление, что у тебя на голове сидит огромный паук. Я не хочу, чтобы ты носила его, — сказал Джеймс и, сорвав с ее головы чепец, отбросил его в сторону. Джеймс улыбнулся ей и, посмотрев на нее влюбленными глазами, добавил: — А теперь я буду целовать тебя. Страстно, пылко, неистово.