— Очень интересно, — пробормотала леди Лэвенхем. — Он сказал, для чего было куплено это платье? — спросила она у модистки.

Прищурившись, мадам Бертран посмотрела на нее своим проницательным взглядом и пожала плечами.

— Вы не получите больше ни цента, — сказала леди Лэвенхем. — Советую вам рассказать мне все, что вам известно. Вы же не хотите, чтобы по городу поползли неприятные слухи о том, что вы продали платье, предназначавшееся для герцогини Бедфорд, другой женщине, не так ли? Как вы объясните герцогине, что не успели закончить ее платье к назначенному сроку? Скажете, что заболела одна из ваших швей или что не привезли вовремя нужную ткань?

Мадам Бертран сразу поняла, что дело приобретает серьезный оборот.

— Эта женщина наденет платье сегодня вечером на бал, — сказала она. — Мне известен только адрес, по которому нужно доставить пакет.

Сегодня вечером на бал? Теперь все было предельно ясно. На сегодняшний вечер был назначен только один светский раут — бал у Эндрюсов. Непонятно только одно — зачем Джеймс попросил, чтобы платье доставили от имени Элизабет Эндрюс?

— Дайте мне адрес, по которому нужно доставить платье, — мило улыбнувшись, произнесла леди Лэвенхем. — Мне вдруг захотелось немного прогуляться по городу.

Глава 9

Выйдя из своей комнаты, Кэролайн встретила в коридоре Минерву и баронессу.

— Я думала, что ты никогда не вернешься домой!

— Но ведь еще не поздно. Сейчас только начало пятого… — ответила Минерва и, посмотрев на племянницу, ахнула. — Кэролайн, ты решила снять траур?

— Да! Тебе не кажется, что пришло время сделать это? — спросила она и, увидев удивленное лицо Минервы, весело засмеялась. Кэролайн хорошо понимала недоумение тетки. По правде говоря, она и сама себя не узнала, когда надела платье, которое ей прислала Элизабет. Сделав небольшой реверанс, Кэролайн, танцуя, вошла в свою комнату. Минерва и баронесса последовали за ней.

Встав перед зеркалом, Кэролайн еще раз окинула себя критическим взглядом.

— Что ты об этом думаешь? Тебе действительно нравится, как я выгляжу? — спросила она у тетки.

— Мне трудно судить, ведь я видела тебя только в черных платьях, — сказала Минерва. Казалось, что она все еще не может привыкнуть к новому облику Кэролайн.

— Этот блекло-желтый цвет совершенно тебе не идет. В этом платье ты похожа на моль. К тому же этот фасон вышел из моды лет пять или даже семь назад, и кружевной шлейф — полная безвкусица, — откровенно высказала свое мнение баронесса.

— Шарлотта! — воскликнула Минерва, укоризненно посмотрев на подругу.

Баронесса удивленно взглянула на Минерву.

— Но ведь ты же сама просила меня высказать свое мнение.

— Ну зачем же сразу критиковать? Ты сейчас высказалась как настоящая француженка.

Баронесса открыла рот, собираясь что-то возразить, однако Кэролайн встала между ними.

— Баронесса права, — сказала она Минерве. — Но у меня нет выбора — я надену либо это платье, либо черное. У меня нет ни одного серого или лилового наряда. Я перерыла все сундуки на чердаке, но не нашла ничего подходящего. У меня нет такого платья, в котором можно поехать на бал.

— Куда ты собираешься ехать? — спросила Минерва.

— Элизабет Эндрюс, моя школьная подруга, которая приезжала ко мне сегодня утром, пригласила меня на бал. И он назначен на сегодня! О, я совсем забыла! Ты поедешь со мной?

Минерва покачала головой.

— Прости меня, но сегодня я не смогу с тобой поехать, — сказала она. — Вечером я буду занята.

— Это плохо, — вздохнув, сказала Кэролайн.

«Может быть, мне вообще не стоит туда ехать?» — подумала она.

Как будто прочитав ее мысли, Минерва произнесла:

— Ты обязательно должна поехать. Пришло время отказаться от траура. На балу ты сможешь приятно повести время.

— Конечно, Кэролайн должна поехать, — поддержала подругу баронесса. — Что ее останавливает?

— Ей нужна компаньонка.

— Компаньонка? — удивленно спросила баронесса. — Но зачем? Кэролайн взрослая женщина.

— Шарлотта, в Англии так принято. Знатные дамы, как молодые, так и пожилые, не должны являться на светские рауты без сопровождения, — объяснила Минерва. — Ты столько лет прожила здесь и до сих пор не знаешь об этом?

— Ха! Какое мне дело до ваших нелепых английских обычаев? — Баронесса, внимательно оглядев Кэролайн, спросила: — Горничная может быть компаньонкой?

— Да, может, — сказала Минерва, — если, конечно, эта горничная не молоденькая девица, а женщина средних лет, умеющая вести себя в приличном обществе.

— Моя помощница Мирабель подойдет на эту роль? Она примерно моего возраста. К тому же она весьма строга и добродетельна, — сказала баронесса. — Если ей что-нибудь не нравится (например, то, как я веду себя), она всегда открыто говорит мне об этом.

— Она подходит как нельзя лучше, — обрадовалась Минерва, хлопнув в ладоши. — Спасибо тебе, Шарлотта.

— Да, спасибо вам, — повторила Кэролайн.

Великодушие баронессы тронуло ее до глубины души. Теперь она понимала, что Минерва была права, когда говорила ей о том, что баронесса, миссис Миллз и леди Мэри относятся к ней, как к крестной дочери. И впервые со дня своей злосчастной свадьбы Кэролайн поняла, что она не одинока в этом мире, что есть люди, к которым она может обратиться за помощью в трудную минуту. На душе у нее стало легко и спокойно. Повинуясь минутному порыву, Кэролайн наклонилась и поцеловала баронессу в щеку.

— Я очень рада, что смогла помочь тебе, ma petite[16], — улыбнувшись, сказала Шарлотта.

Повернувшись к зеркалу, Кэролайн снова посмотрела на себя.

— Лиззи одолжила мне это платье. У нее есть и другие, но до них добралась моль, и только это уцелело. — Она нахмурилась. — Если я не надену это платье, то мне придется пойти на бал в траурном одеянии, а это значит, что я не смогу танцевать, а если я не смогу танцевать, то зачем вообще ехать на бал? — сказала Кэролайн. Она подняла подол, потом снова опустила его. Баронесса права. Это платье давно вышло из моды. К тому же кружева, украшавшие лиф, слишком обтягивали грудь.

— Что за ерунда! — воскликнула баронесса. — Ты должна поехать. Ты себе даже не представляешь, как долго я ждала, когда ты снимешь траур. Думаю, что я смогу подобрать для тебя что-нибудь.

Минерва и Кэролайн, одновременно повернувшись, посмотрели на баронессу. Шарлотта была одета в платье из ярко-желтого бархата, отделанное вишнево-красным атласом. К тому же на платье был до неприличия глубокий вырез. Минерва решила облечь сомнения Кэролайн в слова.

— Спасибо тебе, дорогая Шарлотта, за щедрость, но мне кажется, что твои платья не совсем подходят для английских балов. У тебя несколько экстравагантный вкус.

— И что в этом плохого? — удивилась баронесса. — Зато все сразу заметят Кэролайн и скажут: «Какая красивая женщина!» — Протянув руку, она взяла Кэролайн за подбородок и осторожно приподняла его. — Все мужчины захотят потанцевать с тобой, а женщины просто позеленеют от зависти.

— Да, но Кэролайн уже давно не выезжала в свет, и я думаю, что ей нужно одеться так, чтобы… — Минерва замолчала, подыскивая нужные слова, — не привлекать к себе излишнего внимания.

— Ох уж эти англичане! — воскликнула баронесса, воздев к небу глаза. — Ты права. Кэролайн не должна выглядеть слишком вызывающе, — сказала она и, взяв Кэролайн за плечи, повернула ее к себе лицом. — Ну-ка давай посмотрим на это платье. Думаю, что мы сможем привести его в надлежащий вид.

Сев в маленькое кресло, стоявшее возле кровати Кэролайн, Минерва начала растирать свои колени.

— Вы только представьте себе, Кэролайн сегодня снова уезжает из дому. Что происходит? За последние три дня она уже второй вечер проводит вне дома. Такого не случалось уже более полугода.

— Значит, настало время выйти из заточения, — сказала баронесса. Она накинула на голову Кэролайн кружева, пришитые к лифу платья, и начала рассматривать крой задней части лифа.

— Да, ты права, — согласилась Минерва. — Такая неожиданная перемена.

Убрав с головы кружева, Кэролайн смахнула с лица выбившуюся из прически прядь.

— Вас послушать, так я просто святая отшельница, отказавшаяся от жизни мирской, — сказала она. — Я довольно часто выезжаю по делам.

— Да, дорогая, — сказала Минерва. — Ты ходишь в библиотеку и в пансион…

— И в церковь, — напомнила баронесса. — Кэролайн так много времени проводит в церкви, что это даже как-то подозрительно. Наверное, она хочет выйти замуж за священника, которого мы с тобой хорошо знаем.

— Он не священник, а викарий, — возразила Кэролайн.

— Qulle difference?[17] Он холост и ужасно благочестив.

— Мне уже пятьдесят три года, но у меня жизнь более интересная, чем у тебя, Кэролайн, — сказала Минерва. — Однако после того как ты познакомилась с мистером Феррингтоном…

Кэролайн перебила ее, сердито фыркнув:

— Прошу тебя, не упоминай при мне этого имени.

В этот момент баронесса повернула ее лицом к зеркалу. Посмотрев в зеркало, Кэролайн увидела, как обе женщины обменялись понимающими взглядами.

— Какого имени? — спросила баронесса, изображая святую невинность.

— Вы знаете, кого я имею в виду, — сказала Кэролайн. — Он негодяй и мерзавец. Однако подождите. Мне еще нужно уладить с ним одно дело. Феррингтон думает, что одинокая женщина совершенно беззащитна и он может делать с ней все, что ему заблагорассудится? Ну ничего, скоро он поймет, что я могу постоять за себя.

В этот момент постучали. Баронесса подошла к двери и открыла ее. В комнату вошел Джаспер. В руках он держал шляпную коробку, чехол в красно-белую полоску и письмо.