— Хорошо.

Мэри взяла письмо. Няня ушла. Она не рассказала даже Нэнси про встречу с Беллой. Ей не хотелось лишний раз волновать нянюшку, да и смысла в этом она не видела. Что ей до сплетен и зависти Беллы? Она далеко.

Письмо начиналось в обычной манере Беллы — с льстивых заверений в вечной дружбе. Как будто между ними ничего не было. Может, и правда не было, может ей, Мэри, просто показалось? Или может Белла была в этот день очень уставшей, больше чем обычно? В любом случае, эти мысли Мэри, быстро развеялись, как только она прочла о том, что в домовой книге сделана соответствующая запись, и что всё жалование Нэнси выплачено. Иначе и быть не могло! Чтобы Белла, и что-то выплатила! Мэри не особо и расстроилась. Но в конце письма была приписка мелким почерком, которую поначалу она даже и не заметила. А теперь прочитала подробно.

"Мэри, дорогая, я думаю, есть человек, судьба которого тебе не безразлична. Да, да, я говорю о мистере Треверсе. А ты знаешь, что он обручён, и через две недели со своей невестой возвращается в своё маленькое имение, то самое, где мы гостили после пикника? Его ждёт праздничная встреча и свадьба в саду, полном роз. Как романтично, не правда ли? Но, насколько мне известно, он недолго проживёт в этом имении, потому что его невеста — та самая миссис Сара Кронфорд. Её муж умер, завещав всё имение ей. Так что, теперь она — одна из самых богатых женщин в округе. И, я думаю, молодые сразу после свадьбы переедут жить в её поместье, а домик продадут. В общем, как бы там ни было, совет им, да любовь. А ты, надеюсь, почтёшь за честь, если тебя пригласят к ним хотя бы на один из вечеров. Засим, остаюсь вечно твоя, кузина Изабелла".

Мэри вздрогнула и ещё раз пробежала глазами письмо. Нет, ошибки не было. Её ночной кошмар сбылся. Сначала она не почувствовала ничего, но потом её словно поглатила пустота. Голова закружилась. Она присела на кресло и облокотилась на спинку. Ей казалось, что она теряет силы. И в то же время она лихорадочно думала. Потом пришла простая мысль, и она ухватилась за неё, как за спасение: Белла лгала, намеренно и злобно. Она клеветала на того, кто выше всякой клеветы. Но как проверить, как узнать, что она точно лжёт? Надо срочно написать письмо Мег. Кузина там рядом. Она узнает и выяснит, обязательно!

На ватных ногах она добралась до стола. Голова ещё кружилась. Потом достала бумагу, взяла перо и трясущимися руками начала писать письмо Мег. Постепенно она успокоилась. Такого не может быть, Белла лжёт! Зачем она переживает? Сейчас Мег просто развеет её опасения и всё, незачем волноваться.

Письмо было отправлено в этот же день, и Мэри стала ждать ответа. Она просто места себе не находила. Работа в саду не приносила удовлетворения, а Нэнси раздражала своими вопросами. Вернулись ночные кошмары. Всю ночь она ворочалась на постели, а к утру, уставшая, засыпала. Просыпалась она ещё более усталой. Дни стали тяжёлыми и душными. Природа, казалось, задыхалась от жары. Колодцы пересыхали, и даже кошки не выходили на улицу. Мэри не хотела принимать друзей. Она перестала гулять и навещать Норхеллов и только ждала заветного письма. От каждого стука в дверь сердце начинало колотиться в груди.

И, наконец, Нэнси, которая видела, что с хозяйкой творится что-то неладное, но не смела спрашивать, принесла ей письмо. Мэри жадно выхватила его и унесла к себе в комнату. Там она подошла к окну, чтобы лучше видеть. В глазах внезапно потемнело.

"Милая Мэри, я узнала то, что ты просила. Я понимаю, как тебе будет трудно, но, держись. Эдвард сказал, что мистер Треверс действительно возвращается и с какой-то девушкой. Их ждут через несколько дней. Я узнала и про миссис Кронфорд. Она, правда, теперь богатая вдова. Но вот больше я ничего не смогла выяснить. Мы даже получили пригласительные письма на вечер в имении Треверса. Но думаем отказаться. Я не буду мучить тебя своими соболезнованиями и сочувствиями, но надеюсь, ты найдёшь, в чём черпать силы.

Остаюсь вечно твоя, кузина Маргаретт Скотт.

P. S. — Тысяча поцелуев тебе от маленького Джона. Он уже скучает по тебе и своей маленькой подружке. Мы всегда рады тебе и ждём в гости."

Мэри прочитала письмо. Голова у неё закружилась. Она почувствовала, что пол уходит у неё из под ног. Это было такое знакомое беспамятство, без надежд и мыслей. Всё. Всё кончилось, резко и бесповоротно.

Глава 8

Она не помнила, сколько так лежала на постели, без снов и слёз. Но постепенно она очнулась, и апатию сменила боль. Как бы ей не было стыдно, но чувствовала она себя хуже, чем после смерти матери. Тогда была надежда, сейчас — пустота. Наконец, она попыталась встать и взгляд её тут же, как магнитом притянуло к письмам. Она взяла их дрожащими руками и перечитала ещё раз. Бросилась в глаза дата, о которой говорит Белла — две недели, а потом упоминание о вечере в письме Мег. Когда же этот вечер, в который приезжает мистер Треверс?

Правда ускользала от неё, было тяжело сосредоточиться и сосчитать. Она посмотрела на дату отправления писем, отсчитала две недели, а потом проверила по письму Мег. Дата сошлась. Мистера Треверса ждут сегодня.

У Мэри вдруг защемило в груди. Она поняла, что просто обязана увидеть мистера Треверса и его невесту, хотя бы мельком. Она просто обязана быть там сегодня! Эта мысль, которой она не отдавала отчёта, цепляясь за неё, как за последнюю надежду, овладела всем её существом. Она могла бы бороться, но потеряла смысл.

Лихорадочно, бездумно, Мэри начала собираться. Её трясло, пока она искала деньги на дорогу, вытряхивая мелочь из всех ящиков. В этом месяце они ещё не платили ни мяснику, ни молочнику. Но это всё не важно. Она заработает, потом. Сердце билось от боли, страха и ожидания. В нём уже не было надежды, одно дикое, сумасшедшее желание увидеть его и её. А потом, потом может быть успокоиться. Проплакать неделю, отрубить все концы, перечеркнуть всю прошлую жизнь, выйти замуж за мистера Викерса. Что она теряет?

Она достала платье, самое лёгкое и самое красивое из тех, что у неё были и самую плотную вуаль. Наспех одевшись, она крикнула Нэнси, что уезжает и скоро приедет и, не слушая никаких вопросов, бросилась к гостинице, где можно было нанять экипаж.

Мэри почти бежала по жаре, не обращая внимания на удивлённые взгляды знакомых. Она объяснит им всё, потом. Но с каждым шагом, приближавшим её к цели, она всё яснее чувствовала, что теряет себя. Её, такой, какой она была, больше не существовало.

Она вбежала в гостиницу и попросила экипаж. Хозяин, полный, добродушный человек, поспешил его предоставить. Наверное, подумал, что у неё какое-то горе. Было ли это горем в полной мере? Мэри не знала, хотя ей было с чем сравнить. Она заставит себя вытерпеть и привыкнуть, ведь она отвечает теперь за Луизу. Но это будет потом. А сейчас она просто отдавалась без остатка своему горю.

— Довезите меня до Н. сегодня к шести часам, заплачу вдвое! — Крикнула она кучеру срывающимся голосом, усаживаясь в экипаж. Он лишь молча кивнул, и стегнул лошадей. И они буквально полетели.

Мэри ещё никогда не ездила в экипаже с такой сумасшедшей скоростью. Кучер постоянно хлестал лошадей, подгоняя. Экипаж трясло на кочках. Он подпрыгивал, и вместе с ним подпрыгивала девушка. В другое время она обратила бы внимание на неудобства, но сейчас они только радовали её, потому что отвлекали от мыслей, не давая забыться, застыть в в своих чувствах. Сколько продолжалась эта странная поездка, она не знала. Время словно остановилось.

Пришла в себя Мэри только, когда лошади замедлили бег. Неужели они приехали? Сердце забилось ещё отчаянней, заставив прижать руку к груди.

— Ждите здесь, я скоро приду! — нетвёрдым голосом приказала она кучеру. Потом медленно пошла по направлению к саду, за которым был дом. С каждым шагом в ней словно просыпалась почти забытая аристократичность. Она вела себя так, что кучер не посмел ослушаться. Гордо подняв голову, Мэри не шла, а ступала медленно с достоинством, как всходила, наверное, на плаху Мария Стюарт.

Она слышала людские голоса и смех и понимала, что вечер, наверное, в самом разгаре. У главной аллеи стояло уже с десяток экипажей, и постоянно прибывали всё новые и новые, сновали лакеи, а кучера открывали дверцы, помогая сойти на землю новым гостям.

Мэри прошла через старую калитку, едва державшуюся на заржавленных петлях, — наверное, такие были в каждом саду. Она хорошо помнила этот сад, хотя видела его только один-единственный раз. Но сколько раз он являлся ей потом в снах! Сейчас здесь всё изменилось. Видно было, что ждали богатых гостей. Деревья аккуратно подстригли, цветники оградили и пропололи. Этот сад был совсем не похож на тот, заросший и заброшенный хозяином из-за отсутствия средств. Но он никак не походил и на мистера Треверса. Мэри не знала, почему она так подумала. Но вспоминая о клёнах в его имении, о которых он говорил с такой болью в голосе, она чувствовала, что сад, в котором нет места простору и свободе, не может принадлежать тому мистеру Треверсу, которого она знала.

Осторожно, прячась за деревьями, она медленно шла к дому. Ей не хотелось быть узнанной. Она не боялась, просто не хотела слышать сплетни за своей спиной и не хотела, чтобы её жалели.

Все гости собрались перед домом возле парадной двери. Они смеялись и смотрели в сторону аллеи, словно кого-то ждали. Мэри отчётливо видела их. Она разглядела в толпе несколько знакомых лиц. Кажется, там были мистер и миссис Камминг, родители Мег, на секунду ей даже показалось, что она узнала полковника Фарджела. Но потом она всё же обернулась туда, куда были обращены все взгляды, и невольно вскрикнула.

По главной аллее, от экипажей, шёл мистер Треверс, ведя под руку какую-то даму. Мэри сразу узнала его, как будто они только вчера расстались. И в то же время это был не он, не прежний мистер Треверс. Словно тот человек, кого она знала, сильно изменился и повзрослел. Он улыбался гостям радостно и непринуждённо. Лицо дамы было закрыто вуалью, но Мэри всё равно безумно хотелось его увидеть, хотя бы на миг. Она готова была увидеть её красоту и преклониться перед ней, готова была унизить себя. Ей болезненно хотелось измучить себя, и избавиться от того кошмара, что преследовал её последние дни.