Луиза Бей - Мистер Мейфэр

— Я знал.

И я буду наслаждаться каждой секундой, когда она будет меня наставлять и объяснять, как именно я должен ее любить.

И я буду любить ее так, как она захочет, и так, как смогу.

Я скользнул руками по ее бедрам, поднимая ее юбку.

— Ты знаешь, к чему это приведет.

— Я знаю, что ты пытаешься залезть в мои трусики, — ответила она, откинувшись на стол и раздвинув ноги. Жалоб не прозвучало. — Но не знаю, что именно ты имеешь в виду.

— Ты же понимаешь, что я только что признался тебе в любви, и ты, очевидно, тоже меня любишь, что мы впервые за много дней остались наедине и что я мечтаю прикоснуться к твоей коже с тех пор, как мы покинули Шотландию?

Она усмехнулась в ответ. Эта женщина одной только улыбкой способна прикончить меня.

— А помимо этого? — спросила она, запрокинув голову, когда я все настойчивее и настойчивее целовал ее в шею.

— Мы должны окрестить твой новый офис. Таким образом, каждая встреча, каждый телефонный звонок, каждая мысль здесь будут напоминать обо мне.

Я начал расстегивать ее блузку, но она остановила меня.

— Бек, нас видит весь Лондон.

— Нет, если только кто-то не стоит на куполе собора Святого Павла. — Она попыталась меня прервать, но мое веселье, должно быть, отразилось на моем лице, и она остановилась. — Прежде чем ты скажешь что-нибудь о людях, наблюдающих из Золотой Галереи или Каменной галереи — они закрыты. — Я закончил расстегивать ее блузку. — А если проходила какая-то частная выставка или объявился нарушитель, проникший после закрытия. — Я наклонился и поцеловал ее между грудей. — Тогда думаю, они заслуживают шоу.

Я опустил руку между ее ног и стянул с нее трусики. Она ахнула, стоило мне провести пальцами по ее киске.

— Вау, ты такая чувствительная.

— Не дразни меня, — взмолилась она. — Только не сегодня.

Я погрузил в нее два пальца, и она застонала.

— Обещаю, никаких поддразниваний.

Не совсем поддразнивания. Но самое лучшее происходит тогда, когда очень сильно стремишься к желаемому.

Я убрал руку и выпрямился, пробуя ее на вкус, облизывая пальцы.

— Слаще меда, — промурлыкал я.

Она села и потянулась к моей ширинке. Я сделал шаг назад, снял куртку и повесил ее на вешалку за дверью.

— Бек, — взмолилась она.

Я перевел дыхание. Нам не куда было спешить. Нас впереди ждала целая жизнь, чтобы...

Заставлять ее умолять.

Заставлять ее кончать.

Делать ее счастливой.

И я собирался наслаждаться каждым моментом.

Расстегнув запонки на рубашке, я положил их на стеклянный стол и закатал рукава. Стон Стеллы дал понять, что, несмотря на все протесты, ей понравилось немного помучиться.

Она была моей идеальной женщиной во всех отношениях.

— Ты такая нетерпеливая. Что мне с тобой делать? — спросил я.

— Все, что захочешь, — ответила она.

Как я уже сказал — идеальная женщина.

Я не стал больше ничего говорить, просто стоял, любуясь ею, любуясь ее восхитительной киской, готовой к моим пальцам, губам и члену. Стелла застонала и опустила руку, чтобы коснуться себя.

В мгновение ока я обхватил пальцами ее запястье.

— Нет, ты должна спросить у меня. Играть с ней позволено только мне. — Я взял ее руку и приложил к своему покрытому тканью члену. — А это твое.

Стелла нащупала молнию, а затем вцепилась в нее пальцами.

Такая охренительно нетерпеливая.

Такая чертовски идеальная.

Моя.

Я стиснул зубы, но не смог удержаться и толкнулся в ее руку. Черт, даже ее пальцы были лучше, чем все, что у меня было до Стеллы.

— Не думаю, что ты сможешь сдержаться, — заявила она. — Даже если очень того хочешь.

— Желаешь проверить эту теорию? — уточнил я, отступая от нее.

Она покачала головой; паника отразилась на ее лице.

— Нет!

Я толкнул ее на стол. С одной стороны он был освещен уличными фонарями, с другой — затененный.

Я развел ее колени в стороны и наклонился, чтобы в очередной раз восхититься ее лоном. Оно было прекрасно — мягкое, сладкое, горячее и нуждающееся. И теперь оно принадлежало мне.

Стелла заерзала под моим взглядом, но не от смущения, а от желания. Черт, как же мне так повезло?

— Пожалуйста, Бек.

Она была права. Я не мог сдержаться, да и не хотел. Прижал головку члена к ее входу и постарался не взорваться от обжигающего жара. Боже, как же мне этого не хватало. Я скучал по этому. Скучал по ощущению, что у меня есть все, что мне нужно. Только когда она ушла, я понял, что она значила гораздо больше, чем я мог себе представить.

Она была всем.

Я глубоко вдохнул и скользнул в Стеллу, наблюдая за ее реакцией. И она была именно такой, как я помнил. Близость с другим человеком, казалось, обрела новый смысл со Стеллой. Наш союз словно был предсказан тысячелетием назад всезнающим Богом или был предначертан судьбой.

Мы должны были быть вместе.

Я никогда ни в чем не был так уверен, как в ней. Как в нас.

— Я не знала, что можно так относиться к кому-то. Это больше, чем любовь, — прошептала она, вторя моим мыслям.

Я накрыл ее своим телом.

— Знаю.

Я начал входить и выходить, чувствуя, как узы судьбы опутывают нас, связывая все сильнее.

Стелла схватила меня за подбородок, впиваясь пальцами в щетину, и приблизила мои губы к своему рту. Погрузив свой язык в мой рот, она застонала, посылая вибрации удовольствия вниз по моему телу.

Прервав наш поцелуй, я собрался с духом, положил руки на стол по обе стороны от нее и глубоко вздохнул. Это было уже слишком. Эта женщина была слишком хороша для меня.

Ее волосы разметались по стеклянному столу. Ее тело отражалось от каждой поверхности, куда бы я ни посмотрел: от стеклянных окон до хромированных ножек стола. Она окружала меня, что ошеломляло и восхищало. Я бы хотел, чтобы это длилось вечно.

Но мне нужно было трахнуть ее. Мне нужно было кончить. А после, мне нужно будет сделать это снова, и снова, и снова.

Целой жизни с этой женщиной не будет достаточно.

Я был в двух секундах от того, чтобы сдаться, от того, чтобы отдаться своему оргазму, но я жаждал ее удовольствия сильнее, чем своего собственного, поэтому с невероятной силой воли адреналин обжег мои конечности, давая мне силы продолжать толкаться, продолжать двигаться.

— Бек! — воскликнула она.

Отчаяние в ее глазах кричало, что она на грани.

— Давай, Стелла. Кончай со мной.

Она вздохнула с благодарностью и тоской, пока ее тело взрывалось. Красивее этого зрелища я еще не видел. Толкнувшись еще раз, я кончил, задыхаясь от яростного оргазма, который вышел с ревом из моих легких.

Силу наслаждения со Стеллой я выдерживал с трудом.

Через мгновение темноты я открыл глаза и увидел, что она смотрела на меня. Тяжело дыша, я положил голову на ее груди и прохрипел:

— Скажи мне, чего ты хочешь?

— Тебя, — прошептала она. — Я хочу тебя. Я нуждаюсь в тебе. Только в тебе.

С момента нашей встречи, сам того не понимая, я ждал от нее именно этих слов. Только услышав их, я успокоился. Как будто был найден последний кусочек головоломки. Сам я также не нуждался ни в чем, кроме нее: ни в зданиях, ни в новостройках, ни в одобрении той части общества, которая решительно меня отвергла. Мне не нужно было ничего, кроме женщины, которая изменила мое представление о самом себе. Она исцелила мои раны, стерла шрамы и показала будущее.

Было ли неправильным чувствовать сексуальное притяжение к камню? Я изучала взглядом тонкие серые прожилки белого мрамора статуи и наслаждалась. Прекрасно.

— Стелла? Это текут слюни? — пробормотала появившаяся рядом Флоренс.

— Возможно. Что ты здесь делаешь? — Может, я была настолько поглощена убранствами, что пропустила обеденную встречу?

— Я позвонила в офис, и мне сказали, что ты здесь.

В последний раз она звонила в другой мой офис на другую работу... Сейчас я вела совершенно другую жизнь.

— Все в порядке? — спросила я, скользя ладонью по холодной гладкой поверхности. Но отвернулась, дабы не поддаться соблазну лизнуть ее.

Флоренс поморщилась, когда я повела ее к лифту из пентхауса, над которым мы работали.

— Давай выбираться отсюда.

— Я хотела, чтобы ты услышала это от меня, — начала Флоренс, ступая в кабину.

— О, боже, может, ты прекратишь так начинать предложения? — рассмеялась я. — Сейчас я хотя бы уверена, что ты не собираешься мне сообщить, что Карен сбежала с Беком.

Не было и дня, чтобы я засомневалась в любви Бека ко мне. Он был человеком, который верил, что любовь — это глагол, и находил множество способов показать мне, что он чувствовал.

Благодаря ему я теперь знала, что такое настоящая любовь.

— Нет, но ты не поверишь, когда я скажу, что она натворила сейчас.

Грузовой лифт с глухим стуком остановился на нужном этаже.

— Что?

— Ну, она бросила Мэтта. Оставила его.

Несмотря на все недостатки Карен, я не могла и предположить, что она откажется от брака, срок которого составлял шесть месяцев.

— Судя по всему, она поймала его, когда он сунул руку под юбку одной из подруг ее матери на новоселье. И они целовались. Виноватым стал в этот раз выпитый алкоголь.

Я рассмеялась, хотя это было совсем не смешным. Я никогда не думала, что Мэтт такой. Возможно, он и изменял мне, но я не думала, что это было для него обычным делом. Но, похоже, это было заложено в его ДНК.