— Мэл сказала, что Верни хочет ребенка.

— Неужели? От кого? — рассмеялся Чарли. Вскоре, однако, его улыбка улетучилась, а ее место заняла некая философская мина. — Ну да, так оно и есть, — пожал он плечами. — Она только об этом и говорит. Даже не знаю, как мне выпутаться из этой истории.

— Все бывает, — подбодрил я его. — Вдруг окажется, что у тебя недостаточное количество сперматозоидов.

— Да я вообще не уверен, что хоть кто-то из этих малышей на что-нибудь сгодится, — загадочно проговорил Чарли. — Если, конечно, они наделены интеллектом своего производителя.

— Мэл тоже завела разговор о детях. Хотя не уверен, что она это серьезно. И вообще, я не понимаю, почему из-за того, что вы с Верни обсуждаете эти темы, мы тоже должны говорить о детях.

— Два сапога пара, — наполовину серьезно, наполовину шутя сказал Чарли. — Они это любят: в туалет в ночном клубе — вместе, за покупками в супермаркет — тоже вместе, обувь выбирать…

— Нет, — прервал я его, — обувь Мэл покупает одна. Она говорит, что обилие мнений вызывает у нее умственный паралич. После этого она покупает туфли на полразмера меньше, надеясь, что все равно сможет в них влезть. Хотя цвет и фасон всегда безупречны.

— В общем, ты понял, о чем я.

Мы остановились и освободили дорогу человеку, бегущему нам навстречу с клубком из собачьих поводков в руках. За ним неслись три шотландских терьера.

— Ну и как? Ты собираешься сдаваться? — вернулся я к разговору после того, как собаки пробежали мимо.

— Не знаю, — сказал Чарли. — Не то чтобы я вообще не хотел детей. Ну, там, девчушечку, с которой можно будет поиграть во что-нибудь, или мальчишку, который возненавидит меня в подростковом возрасте. Но дело в том, что… — Он умолк. Я ободряюще кивнул. — Дело в том, что, как только у нас появятся дети, все изменится. Уже не будет просто нас. Мы больше не сможем, бросив в багажник пару сумок, отправиться в неизвестном направлении на выходные. Мы больше не будем сидеть с вами в «Хавершеме». Больше не будет… как бы это сказать… удовольствия. Начнутся пеленки и кормления… светло-зеленые детские «неожиданности»… вставания по ночам… няньки… постоянные визиты моих родителей по выходным… коляски… а потом, однажды, она захочет второго ребенка, потому что одного окажется мало.

— Кажется, я тебя понимаю, — вяло ответил я, все еще находясь под впечатлением от светло-зеленых детских «неожиданностей».

— Думаешь? — скептически переспросил Чарли. — Дело в том, что я сам в это не очень верю. По-моему, это все чистой воды отмазки. Просто я еще не готов. Мне страшно от одной мысли, что я стану отцом.

— В каком-то смысле у меня то же самое: я не уверен, что готов жениться, — с готовностью признался я. Тут же мне на ум пришел Дэн, его отказ от Миены и приглашение на свадьбу. — Кажется, и у Дэна тоже. Он не готов стать ни отцом, ни мужем, ни даже постоянным партнером.

— Как ты думаешь, когда мы будем готовы? — спросил Чарли.

Взглянув друг на друга, мы пожали плечами, произнесли «Не знаю» и побежали догонять Мэл с Верни.


Четыре дня спустя я все еще не мог отделаться от мысли, что Дэн, Чарли и я представляем собой ходячую картину современного мужчины и его болезней. Скоро женщины будут называть нас на индейский манер: Он-чья-сперма-принадлежит-только-ему, Он-кто-должен-быть-один, Он-который-любит-свою-девушку-но-боится-женитьбы.

Отлично поставлен свет

Это случилось в конце следующей недели. Я как раз заканчивал свое пятнадцатиминутное выступление в клубе «Гигл», занимающем нижнее помещение в «Таверне Амбфи» в Айлингтоне. Хотя я был уже вторым по счету комиком за сегодняшний вечер, публике мое выступление явно нравилось. Поэтому я решил опробовать на них несколько совсем новеньких шуток, придуманных мною в автобусе по пути сюда. «Сегодня, — думал я, — отличный вечер».

Когда ведущий объявлял десятиминутный перерыв, я уже сидел в гримерке и обсуждал последние сплетни со Стивом и Элисон, клубными промоутерами. Тут же сидели Грэг, Лиз и Джим, тоже выступающие на сегодняшнем вечере. Все еще находясь под впечатлением от реакции зрителей, я сделал благородный жест и предложил каждому выпивку за мой счет. Это было большой ошибкой. Все согласились. Стараясь не думать, во что мне это обойдется, я отправился в бар. В тот миг, когда я собирался сделать заказ, кто-то легонько потряс меня за плечо.

— Бен Даффи? — Повернувшись, я увидел стоящую за моей спиной женщину. — Я хотела сказать вам, что мне очень понравилось ваше выступление. По-моему, вы выступили блестяще.

Даже на таких выступлениях, низкий уровень которых я прекрасно осознавал, время от времени встречались поклонницы нашего комедийного дарования. Я, правда, таковых еще не видел. Но даже в безумнейших своих мечтах не мог я надеяться на то, что эта женщина окажется моей поклонницей.

За черными овальными очками — такие обычно носят красивые женщины единственно для того, чтобы подчеркнуть красоту своего лица, — видна была пара прекрасных карих глаз, глубоких и вполне пропорциональных. Густые черные волосы были уложены столь совершенно, что казалось невежливым тут же на них не уставиться. На женщине были джинсы, кроссовки, бежевая футболка в обтяжку и хлопчатобумажный пиджак. Короче говоря, она сразу выделялась из местной публики: студентов и айлингтонских завсегдатаев. У нее на лбу было написано: «Я знаю, кто я — я само совершенство».

— Спасибо за комплимент, — сказал я, подавая руку. — Рад, что вам понравилось.

— Меня зовут Алекс Веллс, — произнесла она свое имя с таким выражением, как будто я не мог его не знать. — Я немного знакома с клипмейкером Марком Бассетом и его невестой Джулией Ватсон.

— Неужели? — удивился я, про себя поздравляя Марка с тем, что он попал наконец в компанию избранных, чьи титулы предшествуют их именам.

— Когда я заходила к ним в последний раз, я сказала Марку, что ищу комика для одной телевизионной программы, над которой сейчас работаю. Он рассказал мне о вас и дал видеозапись вашего недавнего выступления. Я только вчера смогла наконец посмотреть ее. Мне очень понравилось. Очень, очень понравилось.

Немного смутившись собственной экспрессивности, она на секунду замялась.

— Нда-а… так вот, узнав, что вы сегодня здесь выступаете, я примчалась, прихватив с собой нескольких сотрудников программы и помощника продюсера… — Она указала на группу супермодных молодцов, чьи лица скрывались в облаках дыма от «Мальборо Лайтс». — Должна признать, что дело того стоило. Вы были просто великолепны. Такой раскованный и уверенный в себе…

— Здорово, — как-то неуверенно пробормотал я.

Все это меня настораживало: во-первых, я вообще начинаю нервничать, когда меня хвалят, а во-вторых, убей бог, я не понимал, откуда у Марка взялась видеозапись моего выступления. Пару недель назад он действительно говорил мне о каком-то приятеле с телевидения, которому требовался комик. Он даже дал мне адрес этого приятеля, куда я должен был послать видеокассету. Разумеется, бумажка с адресом валялась нетронутая на холодильнике.

— А чем вы теперь занимаетесь? — спросила Алекс, закуривая сигарету и прищуриваясь от дыма невероятно сексапильным образом. Заметив, как я на нее смотрю, она сказала: — Ах, извините ради бога, вы тоже хотите?

— Пока нет, — несколько нервно ответил я.

Молчание.

— Итак?

Я в замешательстве взглянул на нее.

— Чем вы сейчас занимаетесь?

— Прямо сейчас?

Она кивнула.

А чем я сейчас занимаюсь?

— Ничем, — ответил я с такой задержкой, что было ясно — я пытался найти достойный ответ на ее слова и не смог. — А почему вы спрашиваете? Вы что-то хотите предложить?

Она громко рассмеялась, совсем не рассердившись на мои дурные манеры.

— Присядем где-нибудь, — сказала она. — Я закажу выпить, и мы побеседуем.

Я нашел местечко подальше от бара, так как опасался появления моих друзей, разыскивающих пропавшую выпивку. Укрывшись за огромным картонным меню, я наблюдал, как Алекс идет по залу с двумя бокалами, оглядываясь в поисках меня по сторонам. При этом она совсем не замечала устремленных на нее мужских взглядов. Я осторожно махнул ей рукой. Помогая Алекс поставить напитки, я подумал, что сейчас, наверное, весь бар задает себе один и тот же вопрос: что она забыла с ним?

— Итак, — сказал я, садясь за стол, — чем именно вы занимаетесь? Марк сказал, что вы работаете на телевидении. Вы ведущая, редактор или продюсер?

— Еще недавно я работала в МузТВ на кабельном, — сказала Алекс. — А теперь ведущая в «Шоу звезд».

— Я смотрю эту передачу! — радостно воскликнул я.

Это была чистая правда. С тех пор как мы с Дэном поселились вместе, мы постоянно смотрели детские и молодежные программы, наслаждаясь ими от всей души.

— Причем каждую неделю. Я большой фанат этого шоу. — Я помолчал. — А почему я вас в нем не видел?

— Возможно, вы действительно большой фанат этой передачи, — с улыбкой сказала Алекс, — но последние две недели вы были заняты чем-то другим, иначе бы меня увидели.

Так и было. Последние две субботы я провел в обществе Мэл, занимаясь всякими «семейными» делами.

— Вы знаете, я, кажется, где-то читал о вас, — сказал я. — В одном из мужских журналов с кучей рекламы машин и одежды.

Улыбнувшись, Алекс достала из сумки журнал и передала его мне со словами:

— Страницы пятьдесят шесть и пятьдесят семь.

На указанных страницах я обнаружил фотографию сидящей напротив меня женщины, на которой из одежды были только нижнее белье в стиле La Perla и улыбка. Заголовок гласил «Самая горячая штучка на ТВ!».

— Отлично поставлен свет, — только и смог сказать я.