Эрика Джеймс - Мистер

– Гребаный ублюдок! – рычу я и, сев на него, бью по лицу – раз, другой.

Он пытается ударить меня, но я уворачиваюсь. Сильный, зараза! Он брыкается, и я хватаю его за горло, а он вцепляется в мои руки, пытаясь стряхнуть. Плюет мне в лицо, но я снова уворачиваюсь, и слюна падает ему же на щеку. От злости он начинает брыкаться еще сильнее и кричит на меня. Я не понимаю ни слова, и наплевать, я лишь крепче сжимаю его горло. Сдохни, ублюдок!.. Его лицо краснеет, глаза выпячиваются. Я бью его головой о плитки пола и радуюсь, слушая глухой стук.

Позади меня кто-то кричит.

«Алессия!»

– Слезь! – орет по-английски ублюдок.

Меня хватают и пытаются оттащить. Оттолкнув чужие руки, я наклоняюсь низко-низко, так, что чувствую вонь изо рта этого мерзавца, и рычу ему в лицо:

– Еще раз тронешь ее – и я тебя убью на хрен!

– Треветик! Максим! Макс! – кричит Том.

Он хватает меня за плечи и стаскивает на пол. Часто дыша, я поднимаюсь на ноги. Меня аж трясет от злости и жажды мести. Ублюдок пялится на меня с пола, а отец Алессии с ружьем наперевес встает между нами. Зло глядя на меня, он взмахивает ружьем, приказывая отойти, и я неохотно отступаю.

– Успокойся, Максим, ты ведь не хочешь вызвать межнациональный конфликт? – говорит Том.

С ненавистью глядя на меня, ублюдок поднимается с пола.

– Ты как все англичане – мягкий и слабый, а ваши женщины тверды.

– Слышь, ты, дерьмо, моей мягкости хватит, чтобы навалять тебе по первое число!

Приступ ярости сходит на нет, и я слышу, как за спиной волнуется Алессия.

«Черт».

Отец стоит между двумя мужчинами, оценивающе разглядывая обоих.

– Вы пришли в мой дом и учинили здесь насилие! На глазах моей жены и дочери! – говорит он Максиму и Тому.

«Откуда здесь взялся Том?»

Алессия помнит их встречу в Брентфорде и на кухне в квартире Максима. Помнит даже, что у него шрам на ноге.

Том взволнованно проводит рукой по рыжим волосам и смотрит на ее отца.

Переводчик шепчет слова ее отца на английском и отступает.

– Прошу прощения, мистер Демачи. Я люблю вашу дочь и не хочу, чтобы ей причиняли вред. Особенно этот мужчина.

Максим открыто смотрит на отца. Нахмурившись, тот переводит взгляд на Анатолия.

– А ты? Ты привез ее обратно, но почему она в синяках?

– Ты знаешь, какой у нее характер, Джак. Ее нужно обломать.

– Обломать? Таким образом? – Отец указывает на ее шею.

Анатолий пожимает плечами.

– Женщина. – Его тон подразумевает, что это само собой разумеющийся поступок.

Услышав перевод этих фраз, Максим стискивает зубы и сжимает кулаки. Его напряжение и гнев ощутимы почти физически.

– Не надо, – шепчет Алессия и кладет ему руку на плечо.

– А ты помолчи! – Отец поворачивается к ней. – Ты навлекла на нас позор. Ты сбежала и вернулась шлюхой. Раздвигала ноги для этого англичанина.

Побледнев, Алессия опускает голову.

– Babё, Анатолий убьет меня, – шепчет она. – Если ты хочешь, чтобы я умерла, лучше сам убей меня из этого вот ружья. Тогда я хотя бы умру на руках у того, кто меня любит.

Она смотрит на побледневшего отца, а Танас тихо переводит их разговор для Максима.

– Нет, – с твердой решимостью говорит Максим, и все смотрят на него.

Он быстро встает перед Алессией.

– Не трогайте ее. Никто.

Отец пристально смотрит на него, и Алессия не в силах понять – злится он, или его впечатлило поведение Максима.

– Твоя дочь – порченый товар, Демачи, – говорит Анатолий. – Зачем мне чужие объедки и ее ублюдок? Оставь их себе и попрощайся с деньгами, которые я тебе обещал.

– Ты и правда так поступишь со мной? – Отец хмуро смотрит на Анатолия.

– Ты нарушил обещание.

– Деньги? Этот мерзавец, что, купил тебя? – выслушав переводчика, тихо спрашивает Максим у Алессии.

Алессия краснеет, а Максим смотрит на ее отца и говорит:

– Я дам вам денег.

– Нет! – кричит Алессия.

Отец зло глядит на Максима.

– Этим ты его опозоришь, – шепчет Алессия.

– Carissima, следовало трахнуть тебя, когда была возможность, – стоя в дверях, заявляет Анатолий. Он говорит по-английски, чтобы понял Максим.

Загораясь гневом, Максим делает шаг к нему, но на сей раз Анатолий готов. Он достает из кармана пистолет.

– Нет! – Алессия быстро встает перед Максимом.

– Даже не знаю, кого лучше застрелить – тебя или его, – произносит Анатолий на албанском и смотрит на ее отца.

Отец переводит взгляд с него на Алессию.

Воцаряется напряженная тишина.

– Что ты собираешься сделать, Анатолий? – Алессия подается вперед. – Застрелить его или меня?

Переводчик произносит это по-английски для Максима, и тот хватает Алессию за руку, но она высвобождается.

– Прячешься за женщину? – презрительно произносит по-английски Анатолий. – У меня хватит пуль для вас обоих.

Его торжествующий вид вызывает у Алессии отвращение.

– Нет, не хватит, – говорит она.

– Что? – Нахмурившись, Анатолий смотрит на пистолет.

– Этим утром в Загребе, пока ты спал, я вынула пули из твоего пистолета.

Прицелившись в Алессию, Анатолий нажимает на курок.

– Нет! – кричит отец и прикладом ружья сшибает Анатолия наземь.

Разозлившись, Анатолий наводит пистолет на него и нажимает курок.

– Нет! – хором кричат Алессия и ее мать.

Но пистолет лишь тихо щелкает.

– Твою мать! – Анатолий смотрит на Алессию со смесью восхищения и досады. – Как же ты меня бесишь, – бормочет он и встает.

– Уходи! – кричит отец. – Уходи сейчас же, Анатолий, пока я не пристрелил тебя. Или ты хочешь начать кровную месть?

– Из-за шлюхи?

– Она моя дочь, а эти люди – мои гости. Уходи. Немедленно. И больше не приходи сюда.

– Вы еще пожалеете. – С бессильной злобой Анатолий смотрит на отца и Максима и, развернувшись на пятках, выходит из комнаты.

Миг спустя до них доносится громкий стук входной двери.

Отец Алессии поворачивается к дочери и впивается в нее безумным взглядом.

– Ты опозорила меня. Свою семью. Свой город. И вернулась сюда в подобном положении? – Он указывает рукой на ее тело. – Ты опозорила себя.

Алессия опускает голову, по ее щеке бежит слеза.

– Смотри на меня! – рычит Демачи.

Она поднимает голову, и он заносит руку, чтобы ударить дочь по лицу, но я притягиваю дрожащую Алессию к себе.

– Не тронь ее! – Я нависаю над Демачи. – Эта девушка прошла через ад, и все из-за тебя и твоего дерьмового выбора мужа. Ее похитили негодяи, промышляющие продажей женщин в сексуальное рабство. Она сбежала от них и несколько дней шла пешком без еды и воды. После этого она оправилась и нашла работу, чтобы выжить, практически без посторонней помощи. Разве можно с ней так обращаться? Что ты за отец? Где твоя честь?

Я наступаю на него, и Алессия с ужасом хватает меня за руку.

– Максим! Это же мой отец!

Но я в ударе, а голос Танаса, переводящего мою речь на албанский, звучит так, будто он меня поддерживает.

– Как ты смеешь говорить о чести, если так обращаешься с дочкой? К тому же она может быть беременна твоим внуком, а ты собираешься ударить ее?

Краем глаза я замечаю мать Алессии – она комкает в руках фартук и с ужасом смотрит на нас. Это меня отрезвляет.

Отец Алессии глядит на меня как на чокнутого. Затем переводит взгляд с меня на Алессию. В его темных глазах плещется ярость и отвращение.

– В моем собственном доме ты указываешь мне, как себя вести?! Ты! Который не удержал свой член в штанах! Не говори мне о чести. – Переводя это, Танас краснеет. – Ты опозорил всех нас. Ты опозорил мою дочь. Единственное, что ты можешь сделать… – Стиснув зубы, он быстрым движением вскидывает ружье.

«Черт. Я зашел слишком далеко. Он убьет меня!»

Я скорее чувствую, чем вижу, как напрягся Том.

– Do të martohesh me time bijë! – тыча в меня ружьем, кричит Демачи.

Остальные албанцы выглядят ошарашенными. Том готов напасть на Демачи. Миссис Демачи, Алессия и Танас потрясенно смотрят на меня.

– Ты женишься на моей дочери, – спокойно переводит Танас.

– Babë, нет!

Лишь сейчас Алессия осознает, что не продумала последствий своей лжи о беременности. В панике она поворачивается спиной к держащему ружье отцу, отчаянно желая сказать Максиму правду. Она не хочет, чтобы он насильно женился на ней!

Но Максим широко улыбается, его глаза сияют от радости, и у Алессии перехватывает дыхание.

Максим медленно встает на одно колено и достает из внутреннего кармана куртки… кольцо. Красивое кольцо с бриллиантом. Ахнув, Алессия вскидывает руки к лицу.

– Алессия Демачи, окажи мне честь стать моей графиней, – говорит Максим. – Я люблю тебя и хочу всегда быть с тобой. Хочу, чтобы ты всю жизнь была рядом со мной. Всегда. Выходи за меня замуж.

Глаза Алессии наполняются слезами.

Он принес кольцо! Он приехал, чтобы жениться на ней!

От потрясения Алессия едва дышит. И неумолимо, словно поезд, на нее накатывает восторг. Максим и в самом деле любит ее! Он хочет, чтобы она была с ним. Не Каролина, а она.

– Да, – плача от радости, шепчет Алессия.

Потрясенные до немоты, все смотрят, как Максим надевает кольцо на палец Алессии и целует ее руку. С радостным возгласом он встает и заключает Алессию в объятия.

– Я люблю тебя, Алессия Демачи, – шепчу я и крепко целую, закрыв глаза.

Плевать на зрителей и на то, что у ее отца по-прежнему в руках ружье, а ее мать стоит в кухне и всхлипывает. И даже на то, что мой лучший друг смотрит на меня как на сумасшедшего.

Здесь и сейчас, в албанском городе Кукес, я счастлив, как никогда.

Она сказала «да».

Ее губы мягки и податливы, язык сплетается с моим языком. Мы не виделись всего несколько дней, но я ужасно по ней соскучился. Ее слезы текут по моим щекам, оставляя влажные прохладные дорожки.