Эрика Джеймс - Мистер

«Черт побери, я люблю эту девушку».

Демачи громко откашливается, и мы с Алессией прерываем поцелуй. Демачи поводит стволом, и мы отступаем друг от друга, но я крепко держу Алессию за руку. Я никогда не отпущу ее. Алессия улыбается и краснеет, а у меня голова кружится от любви.

– Konteshë? – нахмурившись, спрашивает отец Алессии у Танаса.

Танас смотрит на меня, но я не понимаю, что сказал Демачи.

– Графиней? – говорит Танас.

– Да, графиней. Алессия станет леди Треветик, графиней Треветик.

– Konteshё? – снова произносит Демачи, словно пробуя на вкус слово и его значение.

Я киваю.

– Babë, zoti Maksim është Kont[23].

Трое албанцев смотрят на нас с Алессией так, будто у нас выросли дополнительные головы.

– Как лорд Байрон? – спрашивает Танас.

– Кажется, он был бароном. Но и пэром тоже. Да.

Демачи опускает ружье, не сводя с меня удивленных глаз. Все молчат. Неловкая ситуация.

– Поздравляю, Треветик, – подходя ко мне, говорит Том. – Не думал, что ты вот так вот сразу сделаешь предложение. – Он обнимает меня.

– Спасибо, Том.

– Будет о чем рассказать внукам.

Я смеюсь.

– Поздравляю, Алессия, – кивнув, добавляет Том.

Алессия лучезарно улыбается ему.

Демачи поворачивается к жене и что-то отрывисто ей приказывает. Она скрывается в кухне и вскоре появляется со спиртным и четырьмя бокалами. Алессия сияет от счастья, ничем не напоминая ту измученную девушку, которая недавно вошла в эту комнату.

Я гляжу на ее улыбку и глаза, и у меня захватывает дух.

«Я везунчик».

Миссис Демачи наполняет бокалы и раздает их – только мужчинам. Отец Алессии поднимает бокал.

– Gëzuar, – с облегчением говорит он.

Я уже знаю, что означает это слово, и поднимаю свой бокал.

– Gëzuar, – повторяю я, а за мной Том и Танас.

Мы пьем, и я безуспешно пытаюсь сдержать кашель. Убойней выпивки я еще не пробовал!

– Потрясающе… – лгу я.

– Это ракия, – шепчет Алессия, пытаясь скрыть улыбку.

Демачи снова наполняет свой бокал, затем наши.

«Еще? Вот хрень».

Я морально готовлюсь.

Отец Алессии поднимает свой бокал.

– Bija ime tani është problem yt dhe do të martoheni, këtu, brenda javës. – Осушив бокал, он весело взмахивает ружьем.

– Теперь ты заботишься о моей дочери, в течение недели вы поженитесь, – тихо переводит Танас.

«Что?! Охренеть!»

«Неделя!»

Я ошеломленно улыбаюсь Алессии, а она, улыбнувшись в ответ, выпускает мою руку и с криком «мама!» бежит к стоящей у кухни матери. Они обнимаются так крепко, словно больше никогда не оторвутся друг от друга, и начинают тихо рыдать, как это свойственно женщинам.

Трогательная сцена. Заметно, что они скучали. И не просто скучали – им отчаянно не хватало друг друга.

Миссис Демачи утирает дочери слезы и быстро что-то говорит ей на албанском. Алессия смеется вперемешку со всхлипами, а потом они опять обнимаются.

Демачи поворачивается ко мне.

– Женщины слишком эмоциональные, – переводит Танас его слова.

– Да, она скучала по матери, – сипло говорю я и мысленно добавляю: «Но не по тебе».

Миссис Демачи разжимает объятия, и Алессия идет к отцу.

– Baba, – бормочет она.

У нее опять глаза на мокром месте. Я задерживаю дыхание, готовясь вмешаться, если вдруг Демачи посмеет ее ударить.

Он нежно касается подбородка дочери.

– Mos u largo përsëri. Nuk është mirë për nënën tënde[24].

Алессия застенчиво улыбается, и отец, закрыв глаза, целует ее в лоб.

– Nuk është mirë as për mua[25], – шепчет он.

Я смотрю на Танаса в ожидании перевода, но он отвернулся от Демачи, даря им это мгновение. Наверное, и мне следует так поступить.

Уже поздно. Я устал, однако мне не спится. Слишком много событий произошло, и разум все никак не успокоится. Я лежу, уставившись на отблески воды на потолке. Их переливы настолько привычны, что действуют успокаивающе. Я не в Лондоне, а в доме будущих родственников, и отблески на потолке – от полной луны, отражающейся не в Темзе, а в глубоких темных водах озера Фиерза.

У меня не было выбора, где ночевать – Демачи настаивал, что я должен остаться в его доме. Мне предоставили комнату на первом этаже, скудно обставленную, но уютную и теплую. К тому же отсюда открывается замечательный вид на озеро.

Шуршание у двери – и в комнату тихо входит Алессия. Мои чувства обостряются, сердце начинает бешено биться. Алессия на цыпочках крадется к кровати, ее тело укутано в самую длинную и по-викториански целомудренную ночнушку, которую я когда-либо видел. Мне смешно – я словно очутился в готическом романе, но Алессия прижимает к губам палец и, одним движением сняв через голову ночнушку, бросает ее на пол.

Я забываю, как дышать.

Лунный свет омывает прекрасное тело Алессии. Она совершенна. Во всех смыслах.

У меня пересыхает во рту, тело напрягается. Я откидываю покрывало, и великолепная в своей наготе Алессия ложится рядом со мной.

– Привет, – шепчу я и приникаю к ее губам.

Не говоря ни слова, мы сливаемся в объятиях. Ее страсть застает меня врасплох. Алессия ненасытна, ее пальцы, руки, язык и губы исследуют мое тело.

Я погиб. И заново родился.

И когда Алессия в экстазе запрокидывает голову, я поцелуем глушу ее крики, зарываюсь лицом в роскошные шелковистые волосы и присоединяюсь к ее наслаждению.

Потом она спит в моих объятиях, утомленная событиями этого дня.

Я чувствую себя полностью удовлетворенным.

Я вернул Алессию. Любовь всей моей жизни со мной. Хотя если ее отец узнает, где она сейчас, то наверняка пристрелит нас обоих.

Наблюдая за Алессией и ее родителями, я многое узнал о ней. Ее эмоциональное воссоединение с матерью и отцом было трогательным. Кажется, отец в самом деле ее любит, причем сильно. Однако она явно сопротивлялась его воспитанию, стремясь вырасти независимой. И ей это удалось. А еще Алессия подтолкнула меня на удивительный путь самопознания. С этой девушкой я хочу провести всю оставшуюся жизнь и готов подарить ей весь мир, не меньше.

Шевельнувшись, Алессия открывает глаза и широко улыбается. От ее улыбки в комнате становится светлее.

– Я люблю тебя, – шепчу я.

– Я тоже люблю тебя. – Она гладит меня по небритой щеке и нежно, словно дыхание бриза, произносит: – Спасибо, что не бросил меня.

– Этого никогда не будет. Я с тобой. Навеки.

– А я – с тобой.

– Твой отец наверняка пристрелит нас, если здесь тебя застанет.

– Нет, он пристрелит меня. А ты ему нравишься.

– Ему нравится мой титул.

– Может, и так.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – серьезным тоном спрашиваю я, обеспокоенно разглядывая ее лицо в поисках тягот, которые ей пришлось перенести за последние два дня.

– Сейчас, когда я с тобой – да.

– Я убью его, если он еще хоть раз подойдет к тебе.

Алессия прикладывает палец к моим губам.

– Давай не будем.

– Хорошо.

– Прости меня. За ложь.

– Ложь? О беременности?

Она кивает.

– Алессия, это было гениально. К тому же я не прочь завести детей.

«Наследника основного – и запасного».

Она улыбается и целует меня, лаская мои губы язычком, пока я не начинаю жаждать большего. Я переворачиваю Алессию на спину, чтобы снова заняться с ней любовью. Вдумчивой, прекрасной, приносящей удовлетворение любовью.

На этой неделе мы поженимся. Жду не дождусь.

Придется рассказать об этом матери…

Глава 2

Пьеса «Кукушка», композитор Луи-Клод Дакен.

«Прелюдия № 2 до минор (BWV 847)», композитор Иоганн Себастьян Бах.

Глава 4

«Прелюдия № 3 до-диез мажор (BWV 848)», композитор Иоганн Себастьян Бах.

Глава 6

«Прелюдия и фуга № 15 соль мажор (BWV 884)», композитор Иоганн Себастьян Бах.

«Прелюдия № 3 до-диез мажор (BWV 872)», композитор Иоганн Себастьян Бах.

Глава 7

«Годы странствий. Третий год. Фонтаны виллы д’Эсте», композитор Ференц Лист.

Глава 12

«Прелюдия № 2 до минор (BWV 847)», композитор Иоганн Себастьян Бах.

Глава 13

«Прелюдия № 8 ми-бемоль минор (BWV 853)», композитор Иоганн Себастьян Бах.

Глава 18

«Концерт для фортепьяно с оркестром № 2 до минор ор. 18», композитор Сергей Рахманинов.

Глава 23

«Прелюдия № 15 ре-бемоль мажор» («Капли дождя»), композитор Фредерик Шопен.

Пьеса «Кукушка», композитор Луи-Клод Дакен.

«Соната для фортепьяно № 17 ре минор, ор. 21, № 2» («Буря», часть 3), композитор Людвиг ван Бетховен.

Глава 26

«Прелюдия № 23 си мажор (BWV868)», композитор Иоганн Себастьян Бах.

Глава 28

«Прелюдия № 6 ре минор (BWV851)», композитор Иоганн Себастьян Бах.

Моей издательнице, редактору и дорогой подруге, Анне Мэсси. Спасибо тебе. За все.

Я в долгу перед всей командой «Кнопф» и «Винтаж». Ваша внимательность, приверженность делу и поддержка выше всех похвал. Вы проделали невероятную работу. Отдельная благодарность Тони Кирико, Лидии Бюхлер, Полу Богаардсу, Расселу Перро, Эми Броси, Джессике Дейхер, Кэтрин Хуриган, Энди Хьюзу, Бет Лэм, Энни Лок, Морин Сагден, Ирене Вуков-Кендес, Меган Уилсон и Крису Цукеру.

Селине Уокер, Сюзанне Сэндон и всей команде «Корнерстоун» – за труд, воодушевление и чувство юмора. Я ценю это.

Манушак Бако за перевод на албанский.

Моему мужу и опоре, Найлу Леонарду, за первые правки и бессчетные чашки чая.

Валери Хоскинс, моему бесподобному агенту, за вдумчивые советы и шутки.

Ники Кеннеди и всей команде «ИЛА».