Тамара Шатохина - Мистика

-  Туманно все… - задумчиво  кивнул полноватый, бритый под ноль парень.

-  Да.

-  И неправильно, - продолжил студент, - госпитальное судно "Армения", затонувшие во время войны вместе с экипажем и  персоналом четырех севастопольских и ялтинских госпиталей... с семьями, раненые... всего около десяти тысяч - кто их считал тогда, при погрузке?  Искали семьдесят пять лет... обнаружили и не поднимают.  Никогда не поднимают такого рода  объекты, даже если нашли.  Максимум – забивают координаты и опускают  в волны венок.  Корабль считается  неприкосновенным захоронением, братской могилой.  Так зачем  рыться в человеческих костях, если можно  освятить  территории, наподобие  этого Черного леса,  как освящают кладбища, не тревожа воинские останки?  Их же не так и много – этих мест.

-  Не знаю, -  тяжко вздохнул старый  подполковник, - но так не делают.  Наши кладбища освящают по православному канону, а воевал и погибал народ разных верований, может поэтому?  Я не думал об этом так, как ты, Саша.  Обязательно поинтересуюсь потом у священника.

-  А что дальше было с этой  Аней?  - спросила  одна из девочек, вытирая мокрые щеки.

-  Ходят с мужем в церковь, вдвоем молятся за  того солдата.

-  А как, если  они не знают его имени? – уточнил  бритый парень.

-  Может, это не так и важно?  Не знаю...  Говорила, что молится за  него, за погибшего воина.

    Ближе к полуночи все разошлись спать.  Я проследила, чтобы костер затушили и тоже ушла в свой угол.  Удобно  устроилась на постели, открыла ноут  и  влезла в интернет.

     Хрономиражи… эта мистическая, что бы там ни говорил командир,  потому что научного объяснения ей не было, хрень условно называлась  хрономиражами.  Места,  где они возникают, называются  аномальными биоэнергетическими зонами.  При работе в таких зонах рекомендуется максимально избавляться от любых сильных эмоций.  Ага…  Я  задумчиво  хмыкнула, уставившись в темный провал ночного окна – а каким, собственно, образом это можно сделать?  Какими, интересно, методами и способами?  Мне вот тоже не помешало бы – взять  да  и избавиться.

   Как-то не верилось, что огромное количество людей – молодых и здоровых, побывавших  в таких  зонах  и ставших свидетелями непонятного явления, почти  поголовно имели проблемы с психикой.  Даже если их  запрограммировали на видения, как этот Степан Григорьевич.  Я вот не стала  бы рассказывать такие вещи впечатлительным девочкам, даже если полностью уверена в том, о чем говорю.  Уже на месте, если вдруг случилось бы – другое дело.  Но он в своем праве и, наверное, предупредить об осторожности, запугав, намного эффективнее, чем просто предупредить.

   Я рвалась пойти туда вместе с ними.  Просто невыносимо сильно тянуло посмотреть на то  место, услышать самой…  и  что?  Я же тоже пошла бы за ним, как та Аня.  Я себя знаю –  поперлась бы однозначно.  Больше того –  кинулась бы к призраку,  чтобы тащить его на себе или оказывать  помощь.  А  молча идти вот так, как шла она, это сойти с ума, проклясть весь мир и Бога тоже…  Вывод -  мне туда нельзя.

    Я  психически неустойчива – не по-больному, а в силу  своей дурной эмоциональности и склонна к импульсивным поступкам, как  уже показала жизнь.   Случись  со мной, как с Аней, и я тоже поседею там от боли – настоящей, глубинной, которая неистребима и непоправима, не просто так  же она  ходит с мужем  и молится.  Они делают хотя бы что-то, иначе  эта мука, вызванная почти невыносимым состраданием и  абсолютной невозможностью помочь, захлестнет с головой и отравит жизнь.

    Тут я их понимала, а еще подумала, что  мои страдания  из-за Олега  это, конечно,  очень сильные личные переживания, но они  со временем пройдут, уже проходят.  Я уже сейчас могу  вызывать воспоминания,  не впадая при этом в подобие эмоциональной комы.  Еще больно – да. Но эта боль не идет ни в  какое сравнение  с той, что я могла бы узнать там.  И не только могла, а и узнала бы – почему-то  я в этом уверена.  Она  полностью  перевернула бы мое представление об окружающем мире и  напрочь  убила  всякую веру во вселенскую справедливость, потому что такого быть не должно – только не с ними.  Значит,  идти туда, чтобы лично удостовериться в существовании всей этой чертовщины  нельзя – захлопнула я крышку ноута.  А еще мне нужно работать.

    Весь следующий  день я работала, хотя  настроение с утра было сумрачным, тяжелое впечатление от разговора у костра не проходило.   Я даже не стала завтракать, заводить кофе, и пробовать сыр, который мне посоветовала продавец, а моя хозяйка потом одобрила – «Российский», с кислинкой, оказывается.   Я всегда покупала тот, что с большими дырками, и мне было все равно на его вкус и название – сыра не было в списке моих любимых продуктов.

    Вначале я поднялась на ту высоту, с которой лучше всего просматривался участок.  То, что основа холмов под слоем чернозема песчаная, было только плюсом – на песчаных подушках  хорошо стояли фундаменты.  Слежавшийся песок был малоподвижен, в отличие от тяжелых пучинистых  грунтов – той же глины.  Так что, выбирая место для дома, я стану руководствоваться  только его расположением относительно колодца – других коммуникаций здесь не предполагалось.  Настоящего водопровода, кстати,  тоже, но его роль будут выполнять  ПНД-труба и центробежный насос, удобный и простой в управл…  та-ак…  да что такое у меня с головой?

-   Мария Львовна,  у меня к вам все тот же  вопрос  - кем приходится вам  Беркутов  Владимир Борисович?

    Моя хозяйка пожала плечами,  откладывая в сторону нож и пучок зеленого лука и тихо ответила:

-  Внуком?

-  То есть…  этот домик, что он заказал, мы будем строить для вас?

-  А вот это ты у него и спрашивай, -  ответила она, принимаясь отрезать хвостики у редисок и крошить их в миску колечками.

-  Понятно…

   Связь  брала и возле дома, но  я  забила себе контактный номер Беркутова, который он оставил под договором, и опять ушла на горку.  Удобно уселась на траву  там, где открывался   шикарный вид на село,  и сделала звонок:

-  Здравствуйте, Владимир Борисович!  Узнали меня? Не отвлекаю?

-  Здравствуйте,  Алена, - почти промурлыкали мне в ответ, - я рад, что вы позвонили.  Возникли какие-то вопросы по строительству?  Вы уже на месте?

-  На месте.  И уже приступила к работе.  А вопрос у меня один – я должна была задать его сразу, но ситуация  не располагала.  Поэтому спрашиваю сейчас – кто будет жить в этом доме?  Вы строите его для вашей бабушки?

-  Ммм…  для…  да?  А  какая, собственно, разница? – осторожно поинтересовался мужчина.

-  Я потому спрашиваю, что старики не очень разбираются в технике жизнеобеспечения, особенно женщины.  Я не знаю – сообразит ли она, да просто вспомнит ли, что насос  нужно включать и выключать, электр… ладно – щиток ей знаком.  Но будет еще  септик-станция и теплый пол, там тоже автоматика и даже электронное управление.  В принципе, сложного ничего, но я не могу не волноваться -  Мария Львовна очень  старенькая и может  просто забыть, понимаете?  Получается  какой-то абсурд -  встроенные  удобства  предполагают сложности такого порядка, что проще  обойтись без них.  Я  не могу принимать такие решения сама.

-  Я знаю, как мы с вами поступим.  Завтра с утра я подъеду, и мы все решим  на месте, вы согласны?  Это не будет  слишком поздно?

    Судя по голосу, поездка не должна быть  ему в тягость.  Лишний повод увидеть бабушку?  Или меня?  Вспомнилось, что он не отказался бы от реванша… хм-м…,  так был интерес или нет?  Но с этим я справлюсь в любом случае - в отличие от меня этот мужчина  прилично воспитан и выдержан.   Да и…   скорее всего, это все же  бабушка -  она же просто прелесть, а он любящий внук, который строит для нее дом.  Мой голос потеплел:

-  Да почему же поздно? Сроки-то не оговорены? Буду  очень рада видеть вас.   Всего доброго. О!  - спохватилась я, - Владимир Борисович, извините!  Просьба!

-  Да-да, Алена, я  внимательно слушаю, - улыбался  мужчина.

-  Если можно, заскочите в магазин «Рыбацкая симфония» и купите, пожалуйста,  карповые бойлы  э-э-э…  наверное, лучше всего – конопляные.  Там пачки по полкило… штуки четыре.  Это дорого, но я возмещу.  И-и…  одну  фруктовую… клубнику, например, или ананас – попробуем  экзотику.

-  Я все записал, Алена, завтра ждите ваши бойлы.  А я с нетерпением  буду ждать объяснения - что они такое?

-  На упаковочке  почитаете, там все подробно написано. До завтра,  - отключилась я, чувствуя, что настроение стремительно улучшается.   Лесное озеро и карпы…  это же просто песня!  Зерна они не хотят, паразиты?  А это будет по-настоящему интересно…

     Мне как-то рассказали  любопытную  историю о почти такой же проблемной рыбалке в  одном из ставков где-то в глухом углу Белгородской области.   Тоже  все было сложно – огромные карпы  брали наживку, но обрывали любую снасть – здоровые были просто страх.   Тогда один студент, который гостил летом у деда с бабкой,  накачал автомобильную камеру и стал  ловить рыбу с нее.  При поклевке он не пытался  вытащить добычу, а просто не давал леске слабину.  Рыбина таскала его на резине по ставку  несколько  часов, устала, выбилась из сил, и уже потом он спокойно подвел ее к берегу.  Так за  пару недель он выловил больше десятка  монстров.  Хитрость!  Сноровка и ум – вот что главное в рыбалке, а не азарт и жадность.   Хотя и без азарта  не рыбалка -  немножко его можно.  А у меня  есть месяц – приучу их к лакомству, подманю к берегу,  и потом останется просто взять на острогу – судя по тому шлепку, вытащить такую рыбину из зарослей снастью будет нереально.

   Уже подходя к дому, спохватилась, что даже  приличия ради не поинтересовалась здоровьем  Руси.  Хотя  от одного только воспоминания о ней меня перекашивало, как от оскомины.  Нужно было срочно занять себя работой,  и я ушла с  блокнотом, карандашом и большой строительной рулеткой на рельеф.  Просто прикинуть – без лазерного отвеса и разметки – старинным дедовским способом.