– У обычных водяных голубая кожа и наросты на висках и лбу в форме раковин. Ты точно не перепутаешь их с людьми, даже если они накинут на плечи мантию с горностаем.

– И в жертву избранных девушек приносят таким созданиям?

Моран угрюмо промолчал.

– Кто такой для тебя морской бог: досадная помеха к неограниченной власти или незначительный обитатель моря?

– Само море становится опасным! – Моран сощурился на волны, как на нападающего врага. – Оно принадлежит отцу и братьям, не мне. Поэтому я здесь. В королевстве, куда вернулась бы мать, если б могла уйти из глубин.

– Что будет, если море не сможет обойтись без жертвы?

– На этот случай у меня есть подружка по имени Сепфора, которая может обратить волны в огонь. В буквальном смысле. Есть талисманы делающие омут воды огненным. Так мы с ней и познакомились. Я отбил себе большой залив, не принадлежащий отцу, а она пролетела мимо, и вода стала пламенем. Я чуть не поджарился, но Сепфора меня спасла. Потом оказалось, что она подружилась с моей матерью задолго до моего появления на свет. Я увлекся ею зря. Для нее я ребенок давней знакомой и все. Но она может воспламенить все море вокруг Оквилании, если ее попросить.

От сердца Дездемоны отлегло. Значит Сепфора ей не соперница! Зато появилась другая причина для переживаний.

– Превратить целое море в огонь! Такое возможно?

– Это крайняя мера, – подметил Моран.

– И на нее придется пойти из-за чего-то?

– Если иначе тебя нельзя отбить у твоей судьбы, поджидающей в древнем храме. Или если мои недруги окажутся вдруг сильнее меня, что вряд ли, – начал перечислять Моран. – Сепфора запросто воспламенит хоть весь океан. Об этом с ней можно договориться. Плохо, что тогда погибнем в огне и мы, и земляне, и все, кто обитают в воде.

Значит, выхода нет. Если возникнет необходимость сразиться с Даруноном, страна либо сгорит, либо затонет. Дездемона вернулась к себе, глянула на пышный букет роскошных лилий, который принес ей утром Моран, и поняла, что красивые цветы ее больше не радуют. Ведь пропасть близко. Пол под ногами уже не ощущается, будто она вот-вот станет русалкой с хвостом, а жуткий морской бог потянет ее на дно.

– Деревянная королева уже затонула, очередь за живой, – повторила она, глядя в волшебное зеркало.

Зеркало тут же показало ей деревянный обломок с носа корабля, который качался на волнах, а вокруг него плескались русалки. Это была часть резной женской фигуры, какими обычно украшают корабли. Действительно, похоже на изваяние королевы. В соленой морской воде дерево быстро загниет и почернеет. От красивой фигуры скоро ничего не останется.

Дездемона не могла припомнить эта фигура или какая-то другая украшала нос затонувшей «Королевы Оквилании».

Теперь королева она! Очередь за ней?

– Иди ко мне! – голос точно звал не из зеркала, но оно внезапно показало затонувший храм. Его шпили и купола рельефно изгибались над чернильно-черной водой. Солнце садилось, озаряя их кровавым светом.

Дездемона ощутила внезапный порыв выйти к морю. Кто-то словно зашептал ей на уши:

– Ты рождена плавать, а не ходить по земле!

Ступать стало больно. В ступни как будто попало мелкое битое стекло. Дездемона разулась и осмотрела ноги. Чешуйки прорезались под пятками и ногтями. Ее ноги стали похожи на двух рыб. Ими едва можно волочить по песку.

– Плыви! – велел чей-то властный голос.

Это шепчет сам ветер? Дездемона хотела оглядеться в поисках говорившего, но сил стоять на берегу не осталось. Ей стало трудно дышать. Она сама не помнила, как упала в море. Корсет, сдавивший грудь, то ли лопнул, то ли она сама его разорвала. Вместо изысканной оквиланской парчи по груди протянулась жесткая пурпурная чешуя. На ощупь она напоминала броню. Ноги, очутившись в воде, срослись хвостом с длинными плавниками.

Так она русалка! Наяву, а не во сне. Дездемона ударила хвостом по волнам и стрелой понеслась вперед. Так быстро ни один парусник не плывет. У нее возникло ощущение, что она летит, опережая волны. В голове билась лишь одна мысль: ей нужно спешить, потому что кто-то дожидается ее. Этот кто-то ее и позвал. Зов исходил как будто с морского дна, но плыть нужно было вперед к горизонту.

Над головой неистово кричали чайки. Обручальное колечко почему-то не забило тревогу. Очевидно, оно само удивилось, что вместо пальца королевы вдруг оказалось на руке русалки. Дездемона так часто обманывала его, что, наверняка, оно решило, что она потихоньку обменяла его на что-то. Жемчужина сонно зевнула, но панику поднимать не стала. Видимо, она устало от прошлой хозяйки и более уютно чувствовало себя на пальце молчаливой морской девы.

Стоило на миг нырнуть поглубже под воду и Дездемона увидела потрясающий мир ярких красок, магических рыб и морских чудес. Поющие раковины сияли в глубине, колыхались кружевом сети водорослей, высились песчаные пирамиды, сверкали затонувшие сокровища. Но ей надо было спешить. Зов, исходивший издалека, тянул ее вперед магнитом. Небо над морем стремительно темнело, надвигалась гроза. Скоро разразиться буря. Дездемона не замечала надвигавшейся опасности.

– Плыви в храм! – призывал кто-то.

Храм! А в каком он направлении? Дездемона озиралась по сторонам. Кругом лишь волны. Они становятся все мощнее и выше. Вода все больше темнеет. Скоро она станет совсем черной.

Дездемона отплыла так далеко, что берегов Оквилании позади было уже не видно. А ведь она находилась в море всего несколько минут. Неужели русалки способны плавать так быстро? Или смотря какие русалки? Она-то не была русалкой всю жизнь и вдруг стала. Как раз накануне своих девятнадцати лет.

В мозгу забили тревожные колокола. Вдруг ее превращение это подарок накануне дня рождения, а за ним последует смертельный ритуал. Голос, исходящий неизвестно откуда, звал ее в храм. В какой именно храм, она почему-то ни на миг не сомневалась. В затонувший!

Но как туда доплыть? И стоит ли туда плыть вообще? Она не сумасшедшая, чтобы добровольно приносить себя в жертву. У нее есть Моран, ее возлюбленный и ее король. Нужно плыть домой к нему. Он важнее какого-то жуткого божества, требующего дань девичьими жизнями.

Вопреки зовущему голосу Дездемона развернулась и поплыла назад к берегам Оквилании. Кто-то сильно разозлился на нее. Она ощущала чью-то ярость, сгустившуюся над ней, подобно черной туче. Как назло разразилась гроза. Это начало бури. Порыв сильного ветра буквально швырнул Дездемону под воду. В глубине было немного спокойнее, но повстречавшиеся скаты, медузы и рыбы-мечи старались поскорее уплыть от Дездемоны. Наверное, ощущают, что она заколдованная русалка, а не настоящая. Вот только кто ее заколдовал? Древний бог, который давно ее ждал? Она ведь даже не уверена, существует ли он вообще или это всего лишь страшные предания, чтобы запугивать народ. Своими глазами она Дарунона никогда не видела. И хорошо бы в будущем не увидеть.

Одной ожившей морской легенды – Морана, для нее вполне хватает. Дездемона вынырнула на поверхность с трудом. К хвосту словно приделали противовес. Какая-то сила тянула ее ко дну.

Быть русалкой хорошо и приятно только до тех пор, пока чувствуешь себя в воде невесомой. Тогда волны несут тебя вперед, как песчинку. Дездемона попыталась вернуть чувство легкости и проплыла немного. Море все сильнее штормило. Стемнело стремительно. Скоро наступит ночь, а она одна в открытом море, и вместо ног у нее чешуйчатый хвост. Любопытно, примут ли русалочьи стаи ее за свою соплеменницу, если увидят. Пока кругом не было ни других русалок, ни тритонов. Дездемона наткнулась на бревно, качающееся на волнах, и обомлела. Это же та самая резная фигура с носа корабля, которую ей показало утром волшебное зеркало.

Вблизи деревянная королева оказалась красивой и зловещей. Пустые глаза почему-то казались хитрыми, как и деревянные губы, изогнутые в усмешке. Дездемона ощутила себя так, будто наткнулась на труп утопленницы или еще хуже на спящее магическое создание. Моран говорил что-то насчет того, что океаниды могут задеревенеть, чтобы спастись от преследования.

– Ты живая или деревянная? – Дездемона прикоснулась к изящно вырезанному лицу. Каждый деревянный локон, каждый зубец короны был выструган так искусно, что фигура казалась спящей. Любопытно, в честь которой из королев Оквилании она сделана? Вряд ли в честь Лилофеи. Та королевой Оквилании так и не стала, потому что ушла в морское царство. Может, эта деревянная королева скопирована с ее матери?

– Плыви назад! Ко мне!

Дездемона пропустила мимо ушей последний призыв. Он мог быть всего лишь иллюзией, созданной завыванием штормового ветра.

Вдруг что-то сильнее потянуло ее ко дну. Кажется, хвост раздвоился. Чешуйки на груди начали исчезать. Дездемона ахнула, когда поняла, что тонет. Как не вовремя она снова стала девушкой. Побыть бы еще немного русалкой. Ей бы всего пяти минут хватило, чтобы доплыть обратно до берега.

Она попыталась ухватиться за деревянную королеву, но пальцы лишь скользили по ее поверхности. Кажется, она подцепила занозу. Уже было не важно! Очередная накатившая волна накрыла ее с головой.

– Королева тонет! – запищало внезапно проснувшееся колечко.

Как запоздало оно проснулось! Чтобы возбудить его бдительность оказалось и нужно всего-то превратиться назад в девушку.

Что-то скользкое, похожее на конечность осьминога обвило Дездемону за щиколотку и потянуло вниз. Да еще и шторм усиливался. Это конец! Дездемона приготовилась утонуть, так и не дожив до своего рокового девятнадцатого дня рождения, как вдруг кто-то невероятно сильный обхватил ее за талию. Он подплыл внезапно, просто вынырнул из штормовой волны и обнял ее.

– Держись! – это был голос Морана. В штормовом море он оказался слаще райской музыки.

Сколько Морану потребовалось, чтобы доплыть до нее. Минута? Полминуты? Сколько времени прошло с тех пор, как колечко подало голос?

Что-то подобное громадному кракену тянуло ее на дно, но стоило Морану рвануть ее к себе, и нечто отступило.