– С чего злиться? Капитаны и купцы тонут, целые флотилии терпят крушения, а вас одних море пощадило. Вы действительно избранные, раз не утонули, как к примеру, мои братья!

– Посмотри на меня! – Ловкач распахнул хламиду. – И скажи, что было лучше выжить или утонуть.

Дездемона отшатнулась, мельком увидев черное склизкое тело со множеством раздвоенных щупалец. Ног не было, лишь какие-то хвосты вились клубком. А она еще думала, что сложно обращаться в русалку! Как же живется такому существу? В отличие от Морана он был настоящим полноценным монстром. Ничего человеческого в нем не осталось.

– Я знаю разные колдовские средства, – признался Ловкач, запахивая накидку. В ней он, по крайней мере, был похож на придворного мага, изуродовавшего себя экспериментами, а не выходца из трясины. – К примеру, я могу сделать русалку на целый день двуногой девушкой, но я не могу вернуть себе человеческий облик. Так, что ты правильно делаешь, что избегаешь меня. Моран хотя бы наполовину красавец, я урод целиком от макушки до пят, то есть до кончиков хвостов.

– Чего ты от меня добиваешься? С какой целью ты вообще начал ко мне приставать?

– Заигрывать с тобой, – поправил он. – Во мне еще не умерли все те симпатии, которые я испытывал к прелестным дамам, когда и сам был кавалером им под стать.

– То есть ты хочешь сказать, что до сих пор не убил и не утянул на дно ни одной земной женщины?

– Я не топлю красавиц, если ты об этом. И на дне я тоже не живу. Нашему обществу приходится ютиться на болотистых задворках человеческих селений, например в топях за злачными районами столицы. Мы чудовища, но женщин мы не обижаем.

Она видела другое! Распотрошенный серпом труп женщины под дождем не шел у нее из головы. Совершало ли ритуал то самое общество, к которому принадлежал Ловкач.

– Ты давно стал таким? – осторожно начала выспрашивать она. – Уже хорошо изучил все повадки подобных тебе существ? Ты сказал, что вы становитесь озлобленными. Подразумевает ли это акты жестокости?

– Все уже неважно, – остановил допрос Ловкач. – С тех пор, как король обратил свое внимание на тебя, все наши планы вынужденно изменились. Нельзя было допустить, чтобы он тебя увидел, но это произошло. Я ничего не смог предпринять, хоть и вертелся рядом. Я нашел тебя, но и он тоже тебя нашел. К сожалению, он сильнее, чем все мы. И от его силы в итоге рухнет все королевство.

– С чего ты решил?

– А как ты сама думаешь? Неужели морген навечно останется на земле?

– Он для этого и приплыл в страну.

– Нет, тебе просто удобно так думать. Ведь если выяснится, что он не сможет навсегда остаться на суше, то и ты станешь для него обузой. Как увести с собой в морское царство жену, которая не сможет дышать под водой?

– Говорят, есть средства, которые позволяют на время дышать на глубине.

– Не для тебя! Избранная Даруноном жертва не подвержена их влиянию. И как же ты собираешься последовать на дно за моргеном.

Есть одна средство! То что казалось Дездемоне проклятием, вдруг начало представляться благословением. Она ведь смогла превратиться в русалку один раз, значит можно это повторить.

– Даже не думай, – Ловкач угадал ее мысли. – В русалку навсегда ты перевоплотишься только в том случае, если станешь жрицей Дарунона. Отвергнешь морского бога, и русалкой тебе больше никогда не быть.

– Откуда ты-то узнал, что я могу превращаться в русалку?

Неужели он за ней подглядел? Тогда он постоянно прячется где-то во дворце.

– У тебя по лицу заметны признаки превращения, – признался он. – Я достаточно опытный в магии, чтобы их разглядеть. А если осмотреть твои ноги, то, наверняка, на ступнях обнаружатся наросты в форме чешуек.

И в этом он прав! Дездемона с трудом сглотнула. Роскошная золотая корона с рубинами и изумрудами давила на лоб. Ее тяжесть символична. Быть королевой оказалось очень тяжело. Даже при муже-монстре, который способен силой и магией решить большую часть проблем.

Может донести ему на Ловкача. И тогда наглым двусмысленным советам придет конец. Только Дездемона доносчицей не была. Она предпочитала молчать о своем странном знакомом. А он все пророчествовал, пугая ее до учащенного сердцебиения.

– Если выберешь Морана, то уже не сможешь стать русалкой, а если станешь русалкой, то никогда больше не сможешь быть вместе с Мораном.

– Но это равносильно тупику. Не став русалкой, я не смогу жить вместе с моргеном. Я просто задохнусь под водой.

– Этот замкнутый круг можно разорвать, но как я не знаю. Разве только у тебя такая мудрая голова, что ты сама найдешь выход.

Мудрой ее никто и никогда не считал, но раз уж стала королевой, придется оттачивать свой ум и смекалку. Как же править целой страной, не постигнув житейских премудростей?

В соседних помещениях раздались какие-то звуки. Дездемона тут же воспользовалась шумом, чтобы распрощаться с надоедливым гостем.

– Уходи! Или уползай! И не появляйся тут больше. Как мне оправдаться перед Мораном, если он застанет тебя здесь?

– Скажи ему, что у тебя есть тайный любовник, – съязвил Ловкач.

– Не шути так! Я не влюбляюсь в монстров!

– Кто бы поверил, услышав такое от супруги монстра! – поймал ее на слове угрюмый гость.

– Скорее всего. Моран решит, что мы затеваем против него заговор, если застанет нас вместе, и казнит нас обоих. Он ведь может найти управу и на такое существо, как ты.

Ловкач отрицательно мотнул безобразной головой.

– Мы все в тупике: и ты, и я, и Моран, и мое общество. Нельзя оставить в живых избранную жертву Дарунона, и нельзя дать тебе остаться вместе с королем. Выхода нет.

– Но тогда может быть тебе и твоему обществу лучше забросить всю эту головоломку и заняться чем-то другим, – осекла его Дездемона и хотела идти прочь. Как назло никто из прислуги или охраны не спешил распахнуть дверь спальни королевы, чтобы проверить, с кем она тут спорит. Нужно уходить от Ловкача. Он кажется безумным. Вдруг все его истории о том, что он превратился в урода по воле случая, это всего лишь им же сочиненный бред. Сложно было поверить в то, что когда-то он был красив.

Дездемона обернулась, чтобы отдать ему медальон и чуть не вскрикнула. В его руке, подобной черным щупальцам, сверкал золоченый серп. Он совершенно точно был оружием, а не орудием труда. Рукоятка, испещренная рунами, очень сильно напоминала про кинжал Алаис.

– До жертвоприношения осталось девятнадцать дней. На девятнадцатый закат серп будет окрашен кровью девятнадцатой русалки! – гробовым тоном пообещал Ловкач.

Дездемона ощутила укол в сердце и дикий страх. А с чего бы так пугаться? Разве она уже русалка?

У нее сейчас две стройные ноги. Она легко передвигает ими, ступая по начищенному паркету. Если повезет, то в хвост они больше не срастутся. Хотя если будет так, то и с Мораном, ее почти ничто не объединяет. Ему бы больше подошла в жены русалка.

Дездемона ощутила себя под взглядом Ловкача, как рыба, выброшенная на песок. До ее девятнадцатого дня рождения осталось ровно девятнадцать дней.

Холодные ветра

Моран разговаривал с послами в тронном зале. Это были не шпионы морского царя, а самые обычные люди, которые начали захлебываться водой, едва их речь не понравилась королю. Угрозы военной атаки Моран проигнорировал. Ему легко было затопить еще один флот, как он сейчас топил послов, при этом не прикасаясь к ним.

Дездемона притаилась за колонной и наблюдала, как у несчастных изливается изо ртов целый поток соленой морской воды. Они задыхались. Их кожа синела. Моран наблюдал за их мучениями равнодушно. Так же он посмотрит и на обломки вражеской армады.

Его стоило бояться. Когда нужно, он умеет проявить жестокость.

Лучше оставить его разбираться с государственными делами одного. Тронный зал с огромным бассейном начал ее пугать. Дездемона поспешила прочь. У выхода ее фрейлины приседали перед ней в реверансах. Она даже не знала их всех по именам. Зато она слышала, как они шептались о давнем пророчестве.

Дездемона и сама видела, как мрачнеет небо над Оквиланией. Народ ожидает самый сильный шторм в истории страны, когда море выйдет из берегов и либо затопит все королевство, либо отступит, едва прольется кровь одной избранной жертвы.

По рациональному мнению некоторых даже кровь сотен жертв не утихомирит прибой. Но большинство людей в островных королевствах, зависящих от гнева стихии, к сожалению, рациональным не было. Тут царили древние суеверия.

Море в Оквилании становилось все более холодным. Пару десятков лет назад побережье было значительно солнечнее и теплее. Теперь тут все время было пасмурно. А говорили, что в дни юности старых министров климат тут был таким жарким, что у моря невозможно было находиться без опахала. Теперь от волн веяло почти льдом. Странно, учитывая то, что чуть в сторону от берега все еще царит тропический рай, зреют апельсины и бананы под палящим солнцем. Их рощи часто называют плантациями. Хозяева таких плантаций имеют хороший доход, сбывая тонны ананасов и мандаринов купцам из соседних стран. Да и рынки Оквилании ломятся от фруктов, которые созревают лишь в жаре. На глубинке страны всегда тепло, а у берега холодно без накидки.

– Говорят, водяные злятся, – часто слышала Дездемона. Какой-то бродяга у берега, которого моргены не трогали, уверял в этом фрейлин. Когда-то он был ныряльщиком за устрицами, теперь собирал ракушки и пытался продать. Иногда в них находили жемчуг.

Дездемона ему нравилась. Он смотрел на нее как-то особенно, будто видел в ней жертву, которая всех спасет. Как бы он не решил убить ее сам, чтобы избавить страну от затопления.

Глупое поверье, что принеся жертву, можно умилостивить богов, но люди, перепуганные и беспомощные перед стихией, готовы лелеять любую надежду, даже самую абсурдную. Даже если Моран будет против, народ соберется толпами, устроит восстание и сам зарежет королеву над кромкой моря, чтобы задобрить гнев волн, угрожающих затопить их дома.