– Нет, мне нравится пить то, что предпочитаешь ты, – она глотнула еще. В горле взорвались синим фейерверком вкусы моря, пены и целого набора ягод. Интересно, если смертная девушка пьет морское вино, сможет ли она стать ближе к водяному?

Жемчужины, приставшие к коже, подобно пиявкам, мгновенно отлипли. Моран собрал их в ларец и убрал.

– Больше не носи жемчуг, если не хочешь оказаться в оковах. Здесь полно рубинов, опалов, изумрудов, сапфиров и даже радужных камней, какими обычно владеют только феи.

– Ты советуешь мне даже обручальное кольцо снять? – лукаво улыбнулась Дездемона.

– Не вздумай! С ним ты уже успела подружиться. Морские обитатели не прощают, если кто-то предал их дружбу.

Может, стоит расспросить его о тех существах, которых он отправил под пытки? Дездемона не решилась. Жестокое пророчество Ловкача засело в мозгу. Она не сможет быть с Мораном, не став русалкой, и она не сможет стать русалкой, если выберет Морана, а не Дарунона. Ну как тут выйти из ситуации? Милее думать, что Ловкач соврал.

– Ты веришь в пророчество, что вся Оквилания может затонуть, если Дарунон не получит свою жертву?

– Ну, на моей памяти ни одного пророчество не сбывалось, – откликнулся Моран. – Но если Оквилания и впрямь затонет, моей матери это будет неприятно. Она любит эту страну до сих пор. Ведь здесь она родилась.

– Морской царь мог бы уберечь от затопления родину своей супруги?

– Отцу все равно! Он бы сам охотно затопил все земли вокруг моря, кроме пустынь. Ведь там обитает древнее божество по имени Алаис, из-за которого отец стал монстром. Оно сильнее всех. Земная принцесса Лилофея внешне была похожа на Алаис. За это морской царь и выбрал ее. Проникнувшись легендами о золотых кудрях Алаис, я тоже подыскивал возлюбленную-блондинку. Но надо же! Мне понравилась брюнетка!

Моран коснулся ее кос, перевитых лентами. Впервые Дездемону не испугала его перепончатая рука.

– Никогда не думал, что полюблю брюнетку, – признался он.

– А Лилофея, наверняка, никогда не помышляла стать царицей на морском дне. Предания о том, что она собиралась сбежать от супруга назад на землю, правдивы?

– Она имела право выходить назад на берег, но не больше, чем на день. Был случай, что она задержалась в гостях дольше, чем положено. Тогда отец послал за ней послов из моря.

– Чудовищ?

– Ну, мы их так не называем. Не знаю, что произошло тогда при оквиланском дворе, но отец припугнул ее, что если она не вернется, то сможет забрать с собой на землю только половину сыновей, то есть троих, а нечетного седьмого придется разрубить надвое.

– Страшно! – Дездемона поежилась, как от холода.

– Ариана говорит, что ничего страшного в этом нет. Обе мои части остались бы жить, как близнецы. Морген не убить одним взмахом меча, пусть даже волшебного меча. Если отрубить им, скажем, клешню, то она останется ползать по дну сама по себе, будто краб. Например, если б я в качестве наказания решил лишить Кво какой-либо его конечности, то мне пришлось бы запереть ее в клетку, ведь она осталась бы жить отдельно от тела.

– Похоже, с моргенами не справиться никакими усилиями. Мы, люди, полностью в вашей власти.

– Но и нам опасно жить среди своих. Даже отец может лишь замуровать бунтарей в особой зале для наказаний. Убить их насовсем не выйдет.

– Мучатся взаперти вечно это намного страшнее, чем сразу умереть, – Дездемона ощутила, что в ней проснулся философ. И все из-за того, что она сама как-то раз примерила на себя облик волшебной русалки. Бессмертны ли русалки? Наверное, да. Ведь они тоже относятся к морскому народу.

– Главные враги отца это люди. За что-то он очень сильно ненавидит их всех. Например, меня отец собирался уничтожить первым за то, что я родился наполовину человеком. Но моя мать любила меня. Она не дала ему разделить меня мечом и вернулась в подводное царство, но следы попытки остались, если только это не врожденное уродство. Тогда легенды соврали даже мне, – Моран распахнул мантию, показав что-то похожее на шрам в том месте, где человеческая часть его тела переходила в морскую. – Легенды о том, что я был рассечен из-за легкомыслия Лилофеи, могли сформироваться из-за того, каким я родился. Тогда они не имеют ничего общего с реальностью. Я знаю лишь,, что после меня других сыновей у морского царя не было. Я младший и последний. После меня появились лишь дочери, целый сонм подводных принцесс. Мать полюбила их больше, чем всех сыновей подряд, и я почувствовал себя лишним.

И поэтому кто-то из моря сжил со свету ее братьев, чтобы Моран не стал лишним и для нее? Или коварный замысел тут со всем не при чем? Моргены могли напасть на «Королеву Оквилании» лишь из азарта. Дездемона решила перевести разговор в безобидное русло:

– Сколько у тебя сестер? Ты меня с ними всеми познакомишь?

– Это вряд ли!

– Почему?

– Они же все русалки.

– Все до одной?

Он кивнул.

Ну и семейство! И это короли Оквилании! Они могут стать и королями всего мира, если отец Морана в итоге рассвирепеет из-за очередного побега жены и решит затопить все окрестные земли.

– Вроде бы Кво уверял, что две из твоих сестер пошли в Лилофею. То есть они не русалки.

– Как тебе сказать… – Моран замялся. – Вроде и не русалки, но и не девушки. Ты слышала когда-нибудь о сиренах?

– О тех созданиях, которые своим пением сводят с ума моряков.

– В данном случае еще и игрой на флейте или лире. Мирель и Лорелея уже столько флотилий перетопили. Если они приплывут сюда и заиграют, то все жители Оквилании бросятся топиться в море по собственному желанию. И страна, даже не затонув, полностью опустеет.

– Ты считаешь, для меня небезопасно знакомиться с такими сказочными созданиями?

– Считаю, что со знакомством с моей семьей нам лучше подождать.

Значит ли это, что он считал ее недостойной его морского семейства? Дездемона молча рассматривала дары, оставленные на подоконнике феей Арианой. Тут были сверкающие бутылочки и склянки с цветными жидкостями. В одном флаконе свился кольцами миниатюрный морской дракончик.

– Все это волшебные зелья, но есть духи. Довольно стойкие! Если надушишься один раз, то будешь благоухать лилиями целый год.

Над комнатой и так витали приятные запахи. Дело в том, что Вайра любила смешивать ароматы мускуса, лаванды, шалфея и шафрана. А еще пихтового масла. Облако ароматов висело над будуаром. Духи, которые принесла Ариана, были необычными. В пузатом флаконе плавала то ли лилия, то ли целая пирамида белых лепестков. Они жили и шевелились. Это они выделяли благоухающую жидкость.

– А это лучший из ее даров, – Моран протянул Дездемоне нечто, цветущие ворохом кружевных лепестков. – Морская роза!

– Она синего цвета!

– Бывают еще голубые, но синяя красивее.

Роза напоминала целую пирамиду. А роса на ней оказалась настоящими мелкими бриллиантами. Она поместилась у Дездемоны на раскрытых ладонях. От ее лепестков на коже оставалась благоухающая влага. Сама роза была мокрой, будто ее сорвали под дождем.

– Из ее выделений можно сцеживать духи. Так говорит Ариана.

Дездемона кивнула, но мысли ее были далеко – в пыточной камере. Вопросы об обществе избранных так и вертелись на языке, но она не смела их задать. Хорошо, что Моран не умеет читать мысли или не делает этого из деликатности. Вайра уверяла, что моргены могут легко залезть тебе в голову и выудить оттуда всю информацию. Пока ты задумалась или спишь, морские твари легко внушают тебе свои мысли и делают из тебя послушную марионетку, которая по их воле сама сиганет в пропасть с утеса. Может ли Моран проделывать все это? С послами он поступил жестоко, но они его к этому сами спровоцировали. С нею он был обходителен.

Дездемона отвела с его лба непокорный локон.

– Твоя кожа нежнее, чем лилии. Твои кудри, как золото. Чешуя в твоей коже, как драгоценные украшения. Кто бы подумал, что я сочту моргена совершенством?

Она и сама сейчас хотела стать поэтессой, чтобы навсегда воспеть красоту морского принца. Что если однажды он навсегда исчезнет в волнах, и у нее останутся на память о нем одни стихи.

– Не бросай меня! – Моран попросил первым о том, что мучило их обоих. – Не поступай так, как Лилофея с водяным царем. Она всегда любила его дразнить и доводить до бешенства. Сепфора тоже любит изводить капризами и огнем всех своих поклонников. Я не хочу, чтобы в любви было, как на войне. Мне хочется иметь ту возлюбленную, которой я могу доверить все свои секреты.

– А что взамен? – Дездемона скользнула рукой по его холодной груди. – Я получу взамен твое морское сердце?

– Если оно у меня есть, то, конечно же, да. А все чудеса морского дна ты получить совершенно точно.

– Но я не могу дышать под водой. И даже волшебные эликсиры феи Арианы или чудодейственная травка, растущая под песком, тут не помогут. Все дело в правилах Дарунона.

– Зато я смогу вызвать все чудесное со дна, чтобы показать тебе, – самоуверенно заявил Моран.

Наверное, он имел в виду дивную поющую раковину, которую принесла все та же Ариана. От нее исходило золотистое свечение, и лилась тихая музыка, будто внутри раковины засел миниатюрный квартет. Наверняка, таких чудесных сюрпризов со дна можно достать еще очень много.

Но Моран, как оказалось, имел в виду не это. Он легко оторвал Дездемону от пола. Она и опомниться не успела, как он уже спрыгнул вниз и оказался в море. Погружение в воду стало бы неожиданно неприятным, если б Моран не успел закинуть жену себе на спину.

– Держись крепче! – посоветовал он, но и сам плотно обвил ее за талию одним щупальцем.

Он плыл быстро, как демон ветра. Дездемоне казалось, что они летят над волнами. Отлетающие брызги приятно холодили кожу. Солнце садилось за горизонтом, а впереди синели какие-то рифы. Вблизи они оказались благоухающими зарослями морских роз, вздымающихся прямо над водой. Розы были синими, голубыми, зелеными. Они кружевом нарастали над волнами, а не качались на них, как лилии. Дезмона ахнула.