– Кто? – Моран бросил косой взгляд на пустую нишу среди пурпурных русалок. Если она будет занята, то власть Дарунана превысит все лимиты.

– Жертва, которая замкнет круг.

– Вдруг я ее тоже хочу? Не уступишь свою избранницу правителю государства, в котором осел?

– Боги ничего не уступают правителям, – задиристо откликнулся Дарунон.

– Тогда уступи сыну морского царя, к вассалам которого ты между прочим до сих пор относишься, – надавил Моран. Происхождение его последний козырь.

Дарунон засомневался. Отвратительная жижа его щупалец заворочалась во всех уголках храма.

– Тебе понадобилась конкретно моя жертва? – недовольно проворчал он. – Я прав?

– Да!

– Знаешь, какая разрушительная сила в ней сокрыта? Лишь на вид это обычная девушка. Но из-за нее может погибнуть все, что ты лелеешь. И ты, и я, и морской царь под угрозой, если не совершить обряд вовремя. Она ведь девятнадцатая. Ни больше, ни меньше. Другие восемнадцать избранных морем могущественны, но она одна роковая.

– Я все о ней знаю, – отрезал Моран.

– И все равно хочешь ее, не на один медовый месяц, а навсегда?

– Верно! Хочу владеть ею, ни с кем не делясь.

– Ты же не планируешь воздвигнуть в Оквилании храм самому себе и провозгласить себя местным богом?

– А почему бы и нет.

– Но здесь уже есть я.

Щупальца Дарунона попытались обвить тело Морана, но поранились об острые шипы на его спине.

– Прошло девятнадцать раз по девятнадцать лет с того момента, когда государство отвергло первенца Лилофеи. Ты понимаешь, что у меня осталось мало времени, чтобы их покарать. Нужно замкнуть круг последней жертвой.

– Я не люблю старшего брата. То, что отвергли его, мне только на руку. Король теперь я.

– И зачем тебе сдалась эта жалкая земная страна? Под водой жить комфортнее.

– Зато девушки на земле красивее.

– Я бы не сказал.

– Мне нравится на земле, хоть здесь со мной и не радушны.

– Твое королевство затонет до конца этого года, если жертва не будет принесена.

– Та, которую уже выбрали? Или возможна замена?

– Избранная лишь одна, – возмутился Дарунон. – Ее нельзя никем заменить. Магия содержится лишь в ее крови.

– Как думаешь, одна девушка стоит целого королевства? – Моран бы пожертвовал державой ради любви, даже если всю страну придется уступить этой твари.

– Ты намекаешь: уберусь ли я отсюда сразу после того, как ты выдашь ее мне?

Дарунон неправильно его понял, но спорить уже не было сил.

– Твой храм все больше погружается под воду, – сменил тему Моран. – Скоро люди не смогут находить к нему путь.

– Ничего страшного. Мне надоела плоть больных, – Дарунон полез назад к круглому бассейну, из которого легко можно было проникнуть обратно в море. Этот же бассейн служил ритуальным кругом для приношения человеческих жертв.

– Ты не присутствовал на строительстве моего храма. Знаешь, как заложили для него основу?

– Выжгли факелом огромный круг на песке, и принесли в жертву девятнадцать дочерей министров и советников, которые отказались провозгласить наследником Оквилании первенца Лилофеи. После этого был колдовской обряд, а на месте круга заложили фундамент. Изначально до храма не доставали даже волны прилива, а сейчас он почти весь оказался под водой. Как это произошло?

– Люди начали меня изводить и пытаться выжить отсюда. Я хотел призвать шторм на их головы, а получилось наводнение. Со штормами ты колдуешь удачнее меня, но это совсем еще не значит, что ты сильнее.

Моран хотел бы выжить отсюда эту тварь, но извести Дарунона можно лишь огнем. Лучше пригласить сюда Сепфору.

– Помни, что король здесь я, – напомнил он чудищу.

– А ты помни, что я здесь – бог.

Похоже на ультиматум! Моран прислушался.

– Не слышу музицирования твоих пленниц.

– Они жрицы, а не пленницы.

– Разве это ни одно и то же?

– Нет.

– Они напоминают мне родню из океана. Так же любят пурпурный цвет и так же одуряют своими напевами.

– Я жил в пирамиде на границе с океаном много столетий, так что твое предположение разумно.

– Ты хочешь восстановить круг дев апокалипсиса?

– Нет, всего лишь создать себе достойное общество.

– Лучше будет, если жители Оквилании забудут о тебе, едва твой храм полностью затонет.

– Тогда я сам приползу на улицы и напомню о себе.

– Не стоит.

– Не защищай людей, которые только и думают, как свернуть тебя. Мне ты нравишься, хоть ты наполовину очень даже человечен. Я могу ужиться с тобой в одной стране, а вот люди не смогу. Поверь мне на слово. Не через век, так через два убедишься, как я был прав.

– Я не заставляю тебя убраться подальше от Оквилании, но у меня есть одно условие.

– И какое?

– Найди другую жертву вместо уже отобранной.

– Это невозможно.

– Почему же? Правила здесь устанавливаешь ты.

– Но даже сотня отборных красавиц не заменит ту девушку, в которой просыпается талант к магии.

– Так найди ведьм, ворожей, колдуний! Сколько кругом моря бродят нищенок, уверяющих, что именно у них есть особый дар к предсказаниям и ворожбе. Оставь мою жену!

– Твою жену! – мрачным эхом повторил Дарунон. – Плохо, что новая жрица не невинна, но она все еще пригодна. И раньше я отнимал чужих невест.

– Не невест морген! Это противозаконно.

– Как и то, что ты избрал ее, уже зная, что она предназначена мне.

Моран прикусил губу до крови, чтобы не заругаться. Все правильно! Он знал и все равно не смог сдержаться. Дарунон почти нежно коснулся кончиками щупальцев его плеч.

– Король Оквилании расстроен, – с лицемерным сочувствием протянул он. – На Оквиланию мне плевать с высокой скалы. Но то, что я расстроил морского принца, может дорого мне стоить.

– Не бойся! Я не нажалуюсь отцу.

– Отлично! А то младший сын морского царя, наверняка, и самый любимый. Ты ведь родился калекой. Наполовину человек, наполовину морген. Чужой и там, и здесь. И даже в моем храме для тебя не найдется места. Королева Дездемона вскоре займет свою нишу в числе жриц, а тебе придется подыскать новую жену.

– А если я не отдам тебе эту?

– Я не опечалюсь. В море плавают роскошные галеры и каравеллы, которые перевозят наложниц. Я уже умыкнул нескольких. Не думай, что не получив жизнь избранной жертвы, я утрачу все свои силы. Найду замену. Но много она не даст. Я продлю ее кровью лишь свою жизнь, а ниша девятнадцатой жрицы так и останется пустой. Зато Дездемона за короткий срок зачахнет и умрет. От своей судьбы ей не убежать. И даже белая морская фея по имени Ариана не исцелит ее своими настойками и отварами.

– А если я выкуплю ее! Сколько сокровищ ты хотел бы за ее жизнь?

– Шутишь? – Дарунон обвил щупальцами колонны. – Под сваями этого храма столько драгоценностей, что я мог бы сам озолотить целую страну.

– Но все золота с затонувших кораблей принадлежит морскому царю, а не его вассалам вроде тебя.

– А кто говорил о затонувших кораблях? Кроме человеческих жертв мне приносят разные подношения. За годы много ценностей накопилось, ведь я ни на что их не трачу. Это ты завел мотовку-жену, которая за твой счет меняет наряды каждый день. Мои жрицы одеты лишь в чешую.

– Их становится все больше, но ценны для тебя лишь те, кто в нишах.

– Что ты знаешь о таинствах моего храма? Даже морской царь не вмешивается в религиозные ритуалы.

– В колдовские! – резонно поправил Моран.

– Что есть религия, если не колдовство.

– Так говорят все еретики.

– Но ты-то знаешь, для чего морские обитатели изобрели религию – чтобы подчинять себе людей. Объяви магию чем-то священным, и люди склонятся перед ней. Мне, например, доставляют роскошные закуски в виде милых дев. Ты тоже можешь потребовать толпы девушек. На земле тебя, наверняка, мучит жажда. Так напейся их крови. Зачем тебе одна?

В глубине храма раздались магические песнопения. Стаи алых жриц проносились над водой или шеренгами блуждали по темным закоулкам. Она напоминали красные тени.

Моран знал, что жриц в храме бесчисленно. Все жертвы морского бона так или иначе после смерти становятся его жрицами. Но ценны только те восемнадцать, которые стоят в нишах. Их прекрасные зловещие лица, поросшие масками из чешуи, способны свести с ума. В их деформированных полу-русалочьих телах кроется невероятная сила. Нельзя допустить, чтобы к ним присоединилась девятнадцатая избранная жертва. Все это капище нужно уничтожить!

Плохо, что оно почти целиком ушло под воду. Спалить храм, находящийся под водой, не сможет даже целая стая драконов Сепфоры. А иначе уничтожить его нельзя. Только огнем! Или если одна из жертв вырвется. Но все они уже мертвы и злонравны! Их память стерлась. Храм стал их домом.

Святые утопленницы! Так их называли суеверные люди. Если такие красавицы попытаются растерзать кого-то, то запуганные люди не станут им сопротивляться, как и Обществу Избранных. Ведь их считают всесильными божествами! От части так оно и есть.

– У тебя сложная ситуация, – заметил Дарунон. – С одной стороны мои жрицы окружают и топят оквиланские корабли. С другой стороны компания Неутонувших бродит по столице, размахивая серпами, и люди, которых они собираются убить вместо того, чтобы защищаться из суеверного страха падают перед ними на колени.

– Перед Алаис склоняются все. Даже мы с тобой.

– Но ее здесь нет. И неизвестно, когда она вернется нами править. А вождь Неутонувших слишком распоясался. Его надо осадить. Для этого нам с тобой стоит объединиться. Ты правитель Оквилании, наместник морского царя, а я морской бог, посланным им же, как кара для этой страны. Мы должны работать тандемом. Ради целей твоего же отца.

Голос Дарунона гипнотизировал. Он исходил казалось отовсюду: из каждой щели древнего храма. Моран припомнил ночь, когда стаи его алых жриц вылетели пурпурной тучей из грозы и уничтожили население прибрежного городка. Они нападали на людей вместе со струями ливня, будто пираньи. В грозу или в шторм они всегда нападают стаей. Часто их путают с дождевыми призраками.