– Деревянная королева, – припомнила Дездемона, очистив пальцами резьбу на верхних филенках в виде коронованного женского лица. – Корабль моих братьев был назван в честь утонувшей королевы Кориды, поэтому затонул сам. На его носу был твой деревянный портрет. И вход для жертвы тоже из дерева. Это как-то связано с тобой – первой добровольной жертвой Дарунона?

Корида, висящая в воздухе, напоминала пугающий бледный призрак в кровавых одеяниях. Дездемона не особо ждала ее отклика, но Корида ответила:

– В мое время не было еще ни картин на холсте, ни скульптурных портретов. Изображение, посланное жениху, вырезали из дерева, и оно настолько всех восхитило, что меня провозгласили живой богиней.

– А ты захотела стать мертвой богиней храма!

Дверь издала скрип, похожий на неодобрительное ворчание. Корида нахмурилась.

– План нарушен! Жертва осквернена, если эти двери не хотят ее впустить!

– Так может мне пойти домой?

Радость Дездемоны оказалось преждевременной. Цепи-кобры медленно отползли, открывая вход. Один коридор храма остался незатопленным. Здесь она могла пройти вперед. Лампады вспыхнули на стенах, подобно оранжевым звездам.

– Я не хочу туда идти! – заупрямилась Дездемона. Черный темный вход ее испугал. Он напоминал глотку громадного кита или левиафана, который проглотит ее, как мошку.

За спиной в бурном море что-то происходило. Там снова мелькали корабли призрачного флота. На этот раз даже гром канонады слышался.

– Не обнадеживайся! Они тебя не спасут! – предостерегла Корида. – Призракам нет дела до жертвоприношений. Ты сама это поймешь, когда станешь одной из нас.

– А что произойдет тогда? – Дездемона ломала голову, как бы ей спровоцировать Дарунона напасть на призрачный флот, чтобы тот его уничтожил. Ведь призракам это под силу, но вряд ли хитрое чудовище станет с ними конфликтовать.

– Боль любви пройдет совершенно точно, – пообещала Корида. – Ты и не вспомнишь про короля, когда очнешься после смерти. Я вот даже забыла, как выглядел мой жених. А когда-то страдала из-за его измен. В ночь после жертвоприношения я увидела его и не смогла припомнить, что именно в нем мне нравилось. Я забрала его жизнь, и его фавориток, но его страсть мне была уже не нужна. Я парила над балконами дворца, производя на всех впечатление алого призрака. Мой бывший жених со всеми своими любовницами захлебывался водой и кровью, а я не чувствовала даже капельки сострадания. Хорошо существовать, не испытывая ни голода, ни жажды, ни потребности в любви. Это свобода.

– А не рабство?

Но Корида уже полетела впереди, Дездемона неохотно поплелась за ней. Обручальное колечко на ее пальце дремало. Храм Дарунона действовал на него усыпляюще. Это хорошо! Оно не встрянет с советами в роковой момент. Бдительные Ливия и Берсаба тоже не учуяли, что королева ушла. Во всяком случае погони на мосту было не видно. Она осталась одна в борьбе за спасения Оквилании от жадного до крови монстра. Как настоящая героиня! Только вот идя на войну в затонувший храм, она рискует погибнуть. Но игра стоит свеч. На кону спасение родины.

Все мысли Дездемоны были о том, как вовремя извлечь кинжал и поранить чудовище, но морского бога в зале для жертвоприношений не оказалось. Пурпурные девы-русалки остались каждая в своей нише и томно вздыхали в ожидании крови новой подруги. На треножниках курились фимиамы. В храмовом помещении пахло ладаном, миром, брикетами чалящих благовоний и обгоревшими щупальцами. Дарунон пострадал сильнее, чем она думала. Ритуал вместо него должна была проводить Корида, которая оказалась ни чуть не менее пугающей, чем морское божество. Алый шелк платья слез с нее, как кожа при линьке. Ее тело состояло целиком из красных щупалец. Одежда скрывала океанскую богиню, которая однажды приняла страшную ритуальную смерть, чтобы очнуться всесильной и бессмертной.

– Это рок! Слабые женские тела погибают, чтобы вобрать в себя силу вселенной, – Корида прочла ее мысли. – Ты получишь больше всех! Бояться не нужно, какую бы боль ты не ощутила. Ритуальный круг отнимет все твое дыхание и немного крови, но пытка завершится быстро. Ты очнешься могущественной и бесчувственной, не нуждающейся ни в воздухе, ни в любви. Ты станешь нашей подругой навсегда! Разве союз со всеми нами не стоит жертвы?

Пухлые губы, подведенные пурпурной помадой, приблизились к ее пересохшим губам. Корида поцеловала ее, будто возлюбленную, и вдруг в рот проникли скользкие щупальца. Дездемона с трудом оторвалась от губ Кориды. Поцелуй оборвался, будто кошмарный сон. Изо рта Кориды выползало нечто вроде огромной морской звезды пурпурного цвета. Это существо уже залезло бы в горло Дездемоне, если б она вовремя не отстранилась. Интуиция ее спасла, но вот на ногах удержаться не удалось. Отступая, она упала. Вначале ноги заскользили по влажному мраморному полу, а теперь и вообще перестали подчиняться. Лишь бы только превращение в русалку не началось прямо сейчас.

– Не трогай меня! – Дездемона попыталась отползти подальше, но цепкие перепончатые пальцы вцепились ей в шею и начали давить, заставляя склониться к бассейну в центре залы. Корида собиралась ее утопить. Клубки пурпурных щупалец связали ей руки и ноги, будто крепкими бечевками. Дездемона попыталась их разорвать, но они оказались прочнее канатов.

Долго ли тонут без воздуха? Лишь утонув, она очнется бессмертной. Но она не хотела бессмертия такой ценой. Ноги срастутся хвостом, голова опустеет от человеческих мыслей. Взгляд станет пустым и хищным, как у храмовых русалок. Это не бессмертие, а плен! Дездемона захотела закричать, что она против жертвоприношения, но раздалось только отчаянное бульканье. Ее голову уже окунули в воду. Воздух в легких кончился. Едва дышать стало нечем, как вода показалась горше отравы. Течение потянуло Дездемону вниз в бассейн, у которого нет дна.

И вдруг над головой прозвучал истошный вопль Кориды, который монотонно подхватили все восемнадцать русалок в нишах.

Кто-то вытащил Дездемону из воды, обрезав щупальце жрицы Дарунона, тянущее ее вниз. Это был Ловкач. Он успел раньше, чем она утонула, но все равно было поздно. Ноги уже срослись пурпурным хвостом. Неужели это превращение в русалку окончательное, и девушкой она уже никогда не станет! Дездемона могла только ползти по полу. Ловкач быстро наклонился над ней, почти с нежностью отвел мокрые локоны с ее лба, заглянул в глаза.

– Еще живая! – процедил он. – И во взгляде все еще кроется тень человеческого интеллекта. Ты ведь узнаешь меня?

Дездемона кивнула.

– Зачем ты-то здесь? Жаждешь искупаться в моей крови и снова стать красавцем?

– Хочу положить всему этому конец.

– Твоя попытка тоже провалится! – Дездемона безвольно била по полу хвостом. Она пришла в храм, чтобы убить чудовище, а чуть не утопили ее саму. Хоть щупальца Дарунона и вились повсюду, но дотянутся до них, чтобы поранить не представлялось возможности.

Корида корчилась с отрубленной клешней и молчала, но одна из восемнадцати русалок в нише, вдруг подала певучий голос:

– Ритуал должно завершить!

Напевное эхо подхватили сами стены. Пурпурные русалки в нишах хищно зашевелились. Щупальца Дарунона, черной сетью обвившие все водные каналы и арки, начали копошиться, как клубки змей. Спящее после ожогов Сепфоры божество просыпалось слишком рано. Дездемона поняла, что может каким-то образом улавливать мысли пурпурных жриц. Они волновались, что их божество не успело восстановить свои силы. Оно регенерировалось во сне. Вместе с ним слабели и его жрицы, скованные с ним незримыми узами.

– Скорее! – одна из пурпурных русалок, прижимавшая к лицу чешуйчатую полумаску с держателем-змеем, уставилась на Дездемону. А вернее на рукоять кинжала, выпиравшую у нее на груди. – Принеси себя в жертву сама! Иначе все мы уснем! Источник храмовой силы должен быть подпитан твоей кровью до полуночи, иначе ты уже не сможешь стать богиней при нашем божестве.

– Я этого не допущу! – Ловкач размахнулся серпом над спиной Дездемоны и торжествующе усмехнулся в сторону жриц. – Думали, я не разгадаю ваш секрет! Так морская гадалка мне подсказала.

– Рокуэла еще жива? – изумилась одна из жриц, у которой ветвистые рога с чешуйками росли не только из головы, но и из плеч.

– И не умрет никогда! – подтвердил Ловкач. – Она вечная хранительница всех ваших секретов. Сам морской царь перед ней в долгу.

– И какую плату она тебя назначила за наши тайны? – мелодично засмеялась жрица, стоящая в нише сразу на десятке ажурных плавников. В ее пурпурных волосах запутались стайки рыбок. Ожерелье на шее и браслеты на запястьях тоже были из живых рыбок.

Она была уверена в бессилие Ловкача, как и ее подруги. Ее заразительный ехидный смех подхватили все. Зловещее эхо вторило ему во всех уголках храма.

– Что ты, ничтожество, можешь отдать морской гадалке за все ее советы? – подколола жрица, длинный хвост, которой напоминал шлейф из чешуи, тянущийся по ступеням ниши.

– Ваши девятнадцать голов, – гордо выпрямившись, ответил Ловкач. – Но первой должна быть отрублена голова еще не принесенной жертвы. И всех вас не станет!

Пурпурные русалки ахнули монотонно, как один организм. Ловкач разыграл свою козырную карту. Ему удалось их запугать.

– Прости меня! – он снова размахнулся серпом уже над головой Дездемоны, а не над ее русалочьим туловищем. Неужели ее кошмарному сну про срубленную голову суждено сбыться! Пусть и ради благородного дела. Такое капище, как храм Дарунона, надо уничтожить, пусть даже ценой чьей-то жизни.

Серп угрожающе завис над ее шеей. Все это конец! Дездемона не стала даже возражать. Он прав! Нельзя давать чудовищу шанс на продолжение власти. Источник энергии нужно убить. А этот источник она. Ей захотелось убрать копну мокрых спутанных локонов, чтобы облегчить палачу работу, но сил двинуть рукой не хватило. Ее русалочий хвост беспомощно метался по мраморному полу. Он двигался независимо от воли хозяйки.