– Ты не обязана делать того, что не хочешь, – поддержала меня Сабрина в отличие от других, а после добавила. – Хотя признаюсь, я буду расстроена, если ты бросишь меня с группой.

Я не хотела расстраивать Сабрину. За эти недели она стала мне очень близкой и окрасила мою будничную унылую жизнь. Она так старалась найти нам место получше, а теперь из-за собственной неразберихи в жизни, я подводила ее. А ведь она в каком-то смысле спасла меня от жалкой участи неудачницы без друзей. Пришло время отплатить за чужую доброту.

– Тем более, это отличный шанс. И не из-за Инфила, а ради себя – показать то, на что ты способна.

– Было бы что показывать.

Однако мы все же стали обсуждали варианты для постановки. Удивительно, но я читала практически все книги, на основе которых планировали ставить пьесу. Ну что ж, может я и не настолько ужасна. Один вариант мне особенно нравился.


* * *


– Ты злишься? – спросил Ноа.

На следующий день он пришел в школу и теперь пытался поговорить со мной, хотя я старательно игнорировала парня, ковыряясь в шкафчике.

– Прости меня. Думал, заскочу к Иллу на час, но потерял счет времени, а потом просто забыл.

– Зачем ты вообще пошел туда перед ужином с моей мамой? Ты хоть понимаешь, как мне было неловко? – я закрыла шкафчик и, наконец, посмотрела ему в лицо.

– Я… так виноват, – раскаяние сверкало в глазах, но это не трогало мою уязвленную гордость.

– И что вообще произошло? Ты так напился, что даже в школу не пришел? Как я должна себя чувствовать, когда ты два дня не отвечал на звонки, а узнавать о тебе пришлось у Айка?

– Это все травка. Мы немного покурили, и я потерял контроль.

– Класс. Ты променял меня на косяк? Ноа, заканчивай с этим! Одно дело немного повеселиться, но отключиться на два дня? Мне не нужен парень-торчок, потерявшийся во времени и пространстве. Если ты думаешь, что это круто – ты ошибаешься, – он пытается задержать меня, хотя я и шла прочь.

– Не говори ерунду, всего лишь…

– Ты всего лишь просрал наши отношения! Ноа, мне нужно прийти в себя. Оставь меня в покое, – я поспешила в класс.

На математике не было никого из моих девочек, зато была Инга с подругами. Когда я прошла мимо них с Александрой, они провели меня ехидными взглядами и засмеялись исподтишка.

Я была уверена, что они обсуждали произошедшие посиделки у Илла, где их не могло не быть. Меня злило, что одновременно и хотелось знать, что там происходило, и нет. Вход в этот дом для меня теперь был закрыт, хоть мы и виделись иногда с Иллом и нормально общались в компании ребят. И все же это была территория Инги, и Ноа продолжал там появляться.

Я верила, что ему не интересна Инга, тем не менее он не понимал, каково мне от того, что он продолжает проводить много времени в их компании, таким образом сам того нехотя, создавая между нами стену преткновения.

Весь урок я наблюдала, как Александра и Инга обменивались сообщениями и смешками, а время от времени поглядывали в мою сторону, хоть я и делала вид, что полностью поглощена вычислением уравнений и не замечаю их.

Я не хотела ничего решать прямо сейчас в отношении Ноа. Мне нужно время, чтобы остыть. И второй раз подряд рубить с плеча, ничего не обдумав заранее, а потом жалеть, тоже не хотелось.

Однако планам не суждено было сбыться. Я вышла из класса одной из первых, и только у выхода из школы поняла, что забыла под партой тетрадь с записями. Тяжело вздохнув, уныло поплелась обратно в аудиторию, поскольку она была мне нужна, чтобы подготовиться к ближайшему тесту.

Я подошла к своему месту, тетрадь лежала теперь сверху на парте, а не там, где я ее оставила. Кто-то переложил ее. Может, чтобы ее быстрее нашли и забрали. Я пыталась засунуть ее в сумку, когда из нее что-то выпало.

Конверт.

Подняв его, внимательно осмотрела, но он был без всяких пометок и надписей. Внутри оказалась фотография. Я смотрела на распечатанный снимок, не веря глазам.

Ноа и Инга. Инга и Ноа. Зажатые в поцелуе.

Я бы узнала это место даже по одному описанию, не глядя на фото. Гостиная в доме Инги, где раньше проводила половину своего свободного времени.

В легких внезапно стало мало воздуха. Появилось ощущение, что я задыхаюсь. Это было похоже на паническую атаку. Проведя рукой по лбу, стерла капельки пота. Стало очень душно. Мне захотелось выйти из этих стен и оказаться на воздухе.

Сжав конверт и его содержимое в руке, я вылетела из класса. Но во дворе были люди, разговоры, взгляды, а видеть никого не хотелось, поэтому я шагала не вниз по лестнице, а вверх. На крышу. Если повезет, иногда там бывало не заперто.

Я схватилась за решетку, она легко поддалась, и я вышла на открытое пространство.

Скинув с плеча сумку, села на ближайший парапет. Меня трясло, но я не замечала этого, пока не попыталась обнять себя руками.

Мой самый страшный кошмар сбылся. Инга вернула то, что я у нее забрала. Я вспомнила их разговор с Александрой, подслушанный мною в туалете: «....ты можешь по праву вернуть свое».

Так вот, что это? И ведь, я даже не могла возразить, потому что я первая так поступила с ней. Знала, что она была влюблена в него с двенадцати лет, и все равно ничего не смогла поделать с собственными чувствами, которые с каждым днем только росли, когда мы стали тесно общаться как друзья. И я отобрала его, несмотря на нашу дружбу.

Я согнулась пополам и поняла, что слезы уже какое-то время стекают по щекам. В этот раз я ревела на разрыв, но буквально несколько секунд. Быстро успокоилась.

Мое состояние было каким-то нервным, дерганным. Мне хотелось и плакать, и уничтожить все вокруг, и спрятаться, и больше никогда никого не видеть. Я металась по всей площадке. Может, мне стоит просто отступить, оставить все позади и перевестись в другую школу? В городе множество отличных школ и это был мой первый год в старшей школе, было еще не поздно. Следующий семестр я бы могла уже учиться в новом месте.

Я тяжело вздохнула и вытерла лицо, избавившись от жалкой влаги вокруг глаз. Пытаясь собраться с силами, чтобы добраться домой, я услышала, как дверь на крышу еще раз скрипнула, оповещая, что я теперь не одна.

Пришлось нервно оглядываться. Черт, моя сумка осталась где-то там, я в спешке скинула ее с плеча у самых дверей. Если это охранник или кто-то из персонала школы, будет плохо, потому что ученикам нельзя сюда подниматься. Хотя может это отличный способ получить наказание и быть исключенной? Хотя я не знала, исключают ли за такое.

Я стояла на месте и ждала, пока гость покажется, потому что в любом случае он уже должен был найти брошенные мною вещи. И тут из-за поворота появилась фигура.

Это был всего лишь школьник. Один из тех, кого я тем более не хотела видеть в данный момент. Уж лучше бы сюда зашел директор.

– Что, твою мать, ты здесь делаешь? – взволнованно, в совершенно несвойственной ему манере, спросил Кристоф, держа в одной руке мою сумку, в другой – сигарету с едва тлеющим фильтром.

Ну почему я опять натыкаюсь на него? Что это за удача такая. Казалось, скрыться от него в стенах этой школы было невозможно. И что я должна  ему ответить?

Я впервые задумалась о том, как должно быть выгляжу сейчас. Опухшее от слез лицо, размазанный макияж. Стою тут одна на крыше, трясусь. Может, решил, что я чокнутая самоубийца? Хотела броситься вниз? По сути, именно поэтому школьникам сюда и было запрещено заходить, ведь XXI век – опасное время для детей. Шейминг, буллинг, шутинг, селфхарминг, депрессии, подростковые беременности, проституция, изнасилования, психические расстройства и венерические заболевания и, конечно же, суицид. Было где разгуляться. Эти мысли почему-то развеселили меня, хотя это явно была нездоровая реакция.

– Могу задать тебе тот же вопрос.

Правильно, лучшая защита – нападение.

– Иногда прихожу сюда покурить в одиночестве, – он пожал плечами и подошел ближе, все еще внимательно рассматривая меня. – Ты плакала? – конечно, он заметил. Не слепой же. И бестактный, ведь мог сделать вид, что не заметил.

– Одолжишь сигарету? – я курила в очень редких случаях, но сейчас отчаянно захотела, наблюдая, как он выдыхает дым. Он протянул мне пачку и помог закурить. Я затянулась и прислонилась к стене, прикрыв глаза. Я не хотела говорить, особенно с ним о том, что я здесь делаю.

Знала, что он не уйдет. Когда снова открыла глаза, он облокотился об стену по соседству со мной и продолжал сверлить меня глазами. И не надоедало ведь!

– Не спрашивай, – прошептала я.

– Окей, – удивительно, но он понял, как важно было сейчас не задавать лишних вопросов. Неужели Инфил все же обладал хоть каплей деликатности?

– И часто ты хочешь побыть один? Мне казалось, ты всегда в компании, – нарушила гнетущую тишину, все еще боясь, что он передумает, а разговор отвлечет его от предположений на мой счет.

– Каждому время от времени нужно побыть одному, – я понимающе кивнула. Сейчас он остановил свою шутливую манеру позади. – Знаешь, это уже похоже на традицию, находить тебя такой расстроенной, – я легко улыбнулась.

И то правда: тогда в комнате я тоже плакала из-за Ноа. И вот опять.

– Вот только тогда все пошло не в то русло, – заметила я, делая очередную затяжку.

– Ну, я не жалуюсь. Мне все понравилось, – я засмеялась. Удивительно, что в нынешнем состоянии он смог меня рассмешить.

– Ага, тут бы нас не прервали, – ухмыльнулась я.

– Разве что, старик, – я вопросительно посмотрела на него. – Охранник. У меня с ним договор: он оставляет решетку на крышу незапертой, и я могу спокойно насладиться видом и посмотреть на школу с высоты. Он знает, что мне незачем спрыгивать вниз, поэтому мы пришли к соглашению, – так вот почему дверь сюда бывала открыта.

– Инфилы везде имеют связи, – я закатила глаза. Эти слова напомнили мне кое о чем. – Кстати, зачем ты сказал Анье, что будешь играть, только если мы будем в паре? Я же сказала, что больше не приду туда.