Мишин уже был в дверях, когда услышал судорожный вздох, а следом удушающий кашель. Он думал, она хотя бы завизжит… Но Рита никогда не визжала.

Потом он вспоминал её восемнадцатый день рождения. Господи, какой же он идиот… был.

Сергей тогда поймал Ритку буквально у выхода, приобнял, проникновенно поздравил с такой важной датой, а сам в это время прицепил сзади ей на кофточку бумажку с надписью: «А мне сегодня 18! Теперь я могу заниматься СЕКСОМ!».

Все вокруг хихикали, некоторые даже ржали, но никто не говорил Ритке, в чём дело. Она смотрела удивлённо, озиралась по сторонам, однако ей и в голову не приходило сунуть руку за спину.

Закончил веселье декан их факультета. Он, в отличие от одногруппников, Риту любил. Сорвал с её спины листок, прищурился, глядя на притихших студентов, и процедил:

— Это кто сделал?

Все, конечно, молчали. И смотрели на декана. И только Мишин — на Ритку. Она, конечно, задрала голову ещё выше, но в глазах дрожали слёзы.

— Хорошенькое дело, — усмехнулся преподаватель. — Как маленьких девочек обижать, так вы первые. А как в поступке своём сознаваться — так в кусты. Рита, ты знаешь, кто это сделал? Он ведь должен был подойти близко…

— Не знаю, — отрезала Ромашкина. Не выдала его почему-то.

И тогда Сергея прорвало:

— Да я это был, я! — завопил он, шагая вперёд и закрывая собой почти плачущую девчонку. — Я пошутил просто, Михаил Эдуардович…

Мишин потом почти целый месяц ездил, как декан это называл, на «исправительные работы» в главный корпус. Территорию убирал, бумажки с место на места перекладывал, стены какие-то мыл.

Перед Ритой он тогда извинился, но когда декан ушёл, приблизился и шепнул ей на ухо:

— Так ты довольна, что теперь можешь заниматься сексом?

Она толкнула его в грудь ладонью, зашипела в лицо, словно змея:

— Иди ты в задницу, Мишин! Сволочь!

И убежала. На следующую пару не пошла.

А он все полтора часа сидел и осторожно трогал рукой место на груди, куда его толкнула Рита.

Придурок. Лучше бы цветы ей подарил. Нормальные цветы, а не те дурацкие, которые ты перцем посыпал. И не лень тебе было, идиоту?

Понимал же, что над ребёнком издеваешься. От этого тебя и колбасило. Желания-то у тебя к ней были совсем не детские…

Но неужели она так и не поняла?.. Теперь Сергею казалось — это было очевидно…

Кристина приехала к восьми. Привезла с собой кучу еды, а ещё какую-то розовую коробку. Мишин хмыкнул, взял её в руки, погремел содержимым.

— Очередное приобретение?

— Осторожно! — надулась Крис. — Знаешь, сколько это всё стоит?!

— Даже представить боюсь, — фыркнул он. — Ну, показывай, на что ты в этот раз решила разориться.

Это было последнее увлечение Кристины — «Пятьдесят оттенков серого». Точнее, сопутствующие ему товары. Ох и здорово обогатились секс-шопы на этой дурочке…

Крис открыла коробку, с важным видом достала оттуда какую-то длинную палочку с пёрышками. Мишин глубокомысленно помолчал, глядя на ярко-красные пёрышки с бусинками. В голову пришло сравнение с ёршиком для унитаза, но раздражать Кристину с порога Сергею не хотелось.

— Детка, а ты магазины не перепутала? У моей матери есть такая фигня. Она её дразнилкой для кота называет.

Крис надулась.

— Это стимулятор сосков!

Мда. И зачем он пять лет рекламе учился? Взял палку, приклеил на неё какие-то дурацкие перья — и на тебе, стимулятор сосков.

С тем же успехом это может быть и ёршик для унитаза.

— Хорошо, опробуем сегодня эту драз… то есть, стимулятор. Показывай, что ещё привезла.

На этот раз Крис достала из коробки пушистый розовый ошейник.

— Ага… — протянул Сергей. — Мексиканский тушкан?

Она, конечно, не поняла. Где Крис — а где Ильф и Петров.

— Не нравится? — протянула разочарованно. — А я долго сомневалась, красный взять или розовый…

— Бери синий. Синий — мой любимый цвет. Надену этот ошейник и пойду на работу. И снимать откажусь, пока Юрьевский мне зарплату не поднимет.

Она опять не врубилась. Ну и ладно. Зато ему самому весело.

— Эх, жалко, первое апреля не скоро. Ну, чего ты застыла? Показывай, что ещё принесла.

— Ты меня не любишь, — Крис надула губы.

— Я тебя обожаю, детка, — Сергей подошёл ближе и обнял девушку. — Не обижайся, я дурак.

Она моментально растаяла, как сахар в чае.

— А там самое интересное осталось! Вот! — и достала из коробки… нечто.

Хм. Нет, конечно, Мишин сразу догадался, что это, всё же большой мальчик.

Стало ещё веселее.

— Так. Дай угадаю. Это пробка для бутылок? Шампанское затыкать?

— Серж! — возмутилась Крис.

— Что, не угадал? Дай подумать. Может, это пробка для излишне болтливых ротиков? Тогда я тут завязочек не вижу, её же выплюнуть можно.

— Серж!

— Опять не угадал? Теряюсь в догадках, детка. Может, это новогоднее ёлочное украшение такое? Повесил на ёлку — и радуешься. А потом достал — и заткнул бутылку. Чего зря добру пропадать.

Кристина наконец поняла, что он шутит. Засмеялась, но всё же решила пояснить:

— Это анальная пробка, милый. Попробуем?

Мишин пожал плечами.

— Пожалуйста. Главное, что она для тебя, а не для меня. Или?.. — он поднял брови, сделав вид, что испугался, и Крис рассмеялась уже громче.

Глядишь, через полгодика чувство юмора у неё сдвинется на отметку «сносное». Пока оно хромает на обе ноги…

«Зато у тебя этого самого чувства юмора — полные штаны»…

— А еду ты привезла, котёнок?

— Привезла, — она мурлыкнула и потянулась к его губам. — Но может, сначала…

— Нет. Утром деньги, вечером сту… то есть, я хотел сказать, сначала еда, потом секс.

— Ла-а-адно, — вздохнула Крис томно. — Я согласна.

Ой, умная… Согласна она. Как будто Мишин будет её спрашивать!

Чуть позже, когда Сергей поел и разнежился, Крис растянулась на ковре посреди гостиной и протянула:

— А давай купим рояль!

Он уже давно не удивлялся, когда она брякала что-то в подобном стиле. Но в этот раз всё же не смог сдержать вспышки изумления.

— Зачем?

С учётом того, что Кристина не играла ни на одном музыкальном инструменте, а Сергею вообще все медведи мира на ушах потоптались, эта идея была более чем странной.

— Ну как… Представь. Ночь, луна, я выхожу к тебе из спальни, укутанная в одеяло, а ты играешь на рояле какую-нибудь дивную мелодию…

Во бред-то. Где она это видела? Опять, что ли, оттенки эти?

Мишин всё же не удержался от смешка и комментария:

— И тут ты говоришь: «А, это ты, Серж. А я думала, это с кем-то плохо или кошка застряла в трубе*».

(*Искажённая цитата из фильма «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона». Серия «Знакомство»).

— Что? — Крис распахнула свои чудесные голубые глазки и чуть приоткрыла губки. Конфетка, а не девочка. — Я иногда тебя совершенно не понимаю, Серж…

— Ничего страшного, милая. Я себя тоже иногда совершенно не понимаю. Но если ты хочешь, рояль я куплю. Знаешь, всегда мечтал иметь в доме что-то абсолютно бесполезное. Хотя… нет. На нём можно носки сушить.

Крис вздохнула и подползла к нему поближе. Положила свою ладошку Мишину на пах, погладила.

Честно говоря, после сытного обеда по закону Архимеда полагается поспать… Но спать она пока явно не собиралась.

— Где там твои игрушки-то?

— Вон, я на краю дивана коробку поставила…

Глазки у Кристины уже туманом заволокло. Удивительно, но она возбуждалась до крайности только от одной мысли о сексе.

Так недолго и половым гигантом себя почувствовать…

Смысл палочки с перьями Мишин так и не понял. Крис гораздо сильнее стонала и текла не от прикосновений каких-то дурацких перьев, а от ласок его языка и губ.

Ошейник… за её длинными чёрными волосами его и видно-то почти не было. А когда было, смотрелось скорее нелепо, чем возбуждающе.

Сергею понравилась только пробка. Он чувствовал её, двигаясь внутри Крис, и это действительно было необычно и возбуждающе. Впрочем, ему и без пробки было бы хорошо.

А вот Кристина оказалась в диком восторге. Кричала под ним так, что Мишин чуть не оглох.

— Ну и что, — спросил он, когда она, обессиленная, растеклась по простыням, — гожусь я на роль Грея?

— А это кто? — буркнула Крис, и Сергей развеселился. — А, ну да. Не, ты лучше.

— Не сомневаюсь, — Мишин хлопнул её по попе, отодвинулся и спросил иронично: — Теперь я могу поспать, о моя королева?

Кристина, как всегда, шутки не поняла. Ответила серьёзно:

— Да, конечно, спи.

Потянулась и сама засопела.

Сергей давно заметил: чем человек беспечнее, тем крепче он спит и тем быстрее засыпает.

Сам он страдал от бессонницы уже много лет. Вот и сейчас вместо того, чтобы мирно почивать на ложе почти супружеской любви, Мишин вернулся в гостиную, сел на диван, включил телевизор без звука и стал пялиться в экран, не вникая в то, что ему показывают.

Воспоминания иногда оказываются интереснее любого телевизора…

Как говорит Вера: «Если девушка хочет — девушка добьётся».

Самое удивительное, что это всегда было не про Веру, а про каких-то других девушек. Сестра у Мишина была скромной и немножко закомплексованной. Даже сейчас, после рождения двоих детей и пяти лет совместной жизни с обожавшим её мужем, Вера не блистала наглостью.

А вот Крис блистала… Хотя дело было не только в этом.

Всё началось двенадцать лет назад, после институтского выпускного вечера и первого инсульта у отца Мишина. Именно тогда Сергей узнал, что из-за многочисленных долгов, о которых никто из родственников оказался не в курсе, отец продал их семейную ювелирную фирму. Продал своему ближайшему конкуренту Юрию Верещагину. А как только отец подписал все бумаги, у него случился первый инсульт.