Она знает, что то, что она сделала, было неправильно, что она не должна была этого делать и что ей не должно было так понравиться. Но в своей голове, в том единственном месте, где она может быть честной с собой, она не жалеет об этом. Между ней и Эдгаром всегда было что-то невысказанное. Как хруст, который нельзя игнорировать. Теперь его нет. Линда задается вопросом, стоит ли рассказать об этом Момо. Или лучше просто сохранить этот секрет с Эдгаром. Просто поставить точку в их уже исчерпанных отношениях. В конце концов, это был ее последний раз. Эпилог для открытого финала.

Она ничего не скажет. Да, это что-то значило, но Момо не поймет.

В этот момент Эдгар снова начинает двигаться, и Линда вдыхает: ее вдох – это единственный звук, который расходится по комнате, как маленькие волны на гладкой поверхности воды. Он делал это и раньше, после того, как кончил. Линда забыла, как и многое другое. И пока ее глаза закрываются и она держится за Эдгара, спрашивает себя в последний ясный момент, не начинают ли они снова эту историю?


Никто еще не подбирался так близко ко мне, как она, за такое короткое время. И она даже не знает об этом. Как будто я прошла ускоренный курс с ней. И, может быть, она со мной тоже. Почти наверняка. Я не тот человек, каким была в начале недели. Я двигаюсь дальше. Хотя, может быть, я и сумасшедшая. Все изменило совпадение. Но разве не всегда все меняют совпадения? Внешние удары, которые мы принимаем, потому что у нас нет другого выбора?

Когда я прочитала запись о себе, я сначала рассердилась. Я плакала и дрожала, как будто от холода. Пока я не поняла, что не злюсь – мне просто было больно. Глубокая обида. Когда я увидела себя ее глазами, моя реальность совершенно переменилась. Как будто раньше я не видела дальше собственного носа. Именно ее слова заставили меня осознать, кто я. Что я лгу себе. И как много мы все лжем. В основном из вежливости, потому что нас с раннего возраста учили, что есть определенные вещи, которые мы просто не можем высказать. Юлия все сказала. И пока я читала ее правду, все прояснилось, я как будто я смотрела на себя со стороны. Через чистое стекло, достаточно далеко от себя, чтобы по-настоящему разглядеть. Я стала для себя незнакомкой, той, кого вы видите в первый раз. И тогда я поняла, что не любила бы себя, если бы не была собой. Если бы я не знала, что на самом деле я совсем другая. Это прозрение поразило меня как удар. Я поверила лжи. Я и все остальные. Но особенно я. Потому что ложь – намного лучше правды. Юлия поставила меня перед фактом. А потом я себя разочаровала – в прямом смысле этого слова. Это вырвало меня из состояния, которое было неправильным, но казалось правильным. Тепло и приятно: как обманчивая доброта. Это было разрушающее, тяжелое чувство, печаль, которая была необходима, чтобы избавиться ото лжи. Как от гриппа, от которого медленно выздоравливаешь.

Конечно, это и есть месть, я признаю это. Это далеко не всё. Это просто положительная сторона. Сначала все мысли были об этом. Но теперь я вижу и другое. То, что тоже имеет смысл. Объяснить эти вещи постороннему человеку намного сложнее. К счастью, в этом нет необходимости.

Моим первым побуждением было пойти против Юлии. Чтобы сказать ей, что я знаю. Что я прочитала все, что она написала. Обо мне, о ее предполагаемых друзьях, об их отношениях…

Она почти застукала меня. Если бы она пришла на две секунды раньше, то увидела бы, как я читаю одну из записей. Но я вовремя ее услышала. И ничего не сказала. В любом случае это бы ничего не изменило. Так я думала и надеялась. И тогда я поняла, что тексты Юлии – это не проблема, а решение. И вот настал подходящий момент. И я им воспользовалась. Утро вторника между третьим и четвертым уроком. Мне все еще нравится идея с графическим романом. Улика, указывающая не на меня. На кого-то, у кого тоже были веские причины сделать то, что я собираюсь сделать. Указание, которое ясно говорит: это было намеренно.

Интересно узнать, когда Юлия заметила. В школе? Возможно, нет. Может, по дороге домой? Или позже? Мне бы очень хотелось пошпионить и увидеть, как она постепенно осознает, что ее ноутбук не просто исчез; что он у кого-то в руках вместе с ее паролями и доступом ко всему.

Между тем я сидела дома и читала ее сообщения. Может, в тот момент я уже меняла адрес электронной почты на сайте. Или я поправляла ее опечатки. Я никогда не узнаю – как и она.

Мне было нелегко претворить задуманное в жизнь. Я действительно чувствовала себя виноватой из-за некоторых отрывков о ее семье, потому что мне казалось, что я зашла слишком далеко. Как вуайерист, запертый в затемненной комнате и выглядывающий наружу. В освещенные квартиры ничего не подозревающих соседей. Но потом я сказала себе, что имею право, потому что это не мое решение вмешиваться в это дело. Юлия написала эти сообщения. Это все она. Я просто посредник.

Кроме того, тексты действительно хороши. Было бы обидно, если бы их никто не прочитал. То, что там написала Юлия, прямо противоположно вежливости, не скрашено и не продумано до конца. В ее мыслях не было возможности что-либо разбавить или приукрасить. Это голые мысли. Они нефильтрованные и жесткие. И местами довольно забавные. Если честно, я вообще не смогла бы поверить, что это она. Наверное, потому, что мне всегда казалось, что она слишком поверхностная.

Я знаю, это неприятно, но, может быть, я просто плохой человек. Или я завидовала ее большой груди и поэтому подумала, что она глупенькая. Потому что иначе она была бы и умной, и с большой грудью. И это действительно было бы несправедливо. И независимо от того, мила она или неприятна, она не гений. Я имею в виду, кто вообще пишет что-то подобное в Интернете? Я бы никогда так не сделала. А если бы и сделала, то точно не позволила бы браузеру сохранять пароли. Ну, иногда я тоже так делаю, и с некоторыми веб-сайтами это нормально, но не с таким же.