Доктор Офербек смотрит на Юлию. И чем дольше он молчит, тем беспокойнее она становится. Моргает быстрее, облизывает губы, громко глотает. Он говорит себе, что должен взять себя в руки, и складывает ладони на столе.

– У меня есть еще несколько заключительных вопросов, прежде чем я обследую тебя.

Юлия с облегчением выдыхает. Должно быть, она затаила дыхание. – Ты уже сделала тест на беременность?

Она кивает.

– Два, – говорит она. – Но результаты не были убедительными.


Затем он говорит:

– Очень хорошо. И как долго ты была сексуально активна?

Юлия не может вынести его взгляд, он камнем падает ей на колени. Во время секса она часто думала о радиоактивных веществах. А затем произошла авария на реакторе в Японии несколько лет назад. Эти изображения смешиваются с изображениями Леонарда, лежащего на ней. Когда это было точно? Юлия считает в обратном порядке. Она должна знать. Разве люди не запоминают дату своего первого раза? В тот день Юлия пошла к Леонарду, потому что он пообещал помочь ей с латинским. Она прекрасно знала, что латынь они учить не будут. Она даже книгу не взяла. Но она подумала надеть черное белье. Тот, что кружевное. Когда это было? После переезда и незадолго до того, как она забила на латинский. Юлия чувствует взгляд Офербека. Смесь ожидания и нетерпения. И как долго ты была сексуально активна?

Юлия сглатывает и наконец говорит:

– Не так уж и долго.

Ее сердце бьется быстро, она чувствует, как ее щеки горят.

– Немного точнее? – спрашивает доктор Офербек, и Юлия сглатывает. – Причина, по которой я спрашиваю об этом, – продолжает он, – заключается в том, что первый половой акт может существенно повлиять на гормональный баланс. Так что в следующие недели, иногда даже месяцы, цикл меняется. Понимаешь? – спрашивает он.

Юлия кивает. Она чувствует, как внутри нее поднимается что-то легкое. Как пузырьки воздуха.

– Ну? Когда произошел первый половой акт?

– Почти ровно десять недель назад.

Затем наступает тишина. Доктор Офербек смотрит на пациентку, но почему-то кажется, что скорее сквозь нее. Как будто их разделяет стеклянная перегородка, зеркально отраженная с одной стороны. Как в комнате для допросов. Он хмурится с серьезным, почти укоризненным взглядом, который снова проходит сквозь нее.

Юлия не знает, что сказать. Она испытывает лишь легкое ощущение в груди – будто пузырьки воздуха лопнули. У нее пересохло во рту, она громко сглатывает, и этот звук ей не нравится.

– У меня есть еще несколько заключительных вопросов, прежде чем я обследую тебя.

Юлия с облегчением выдыхает. Должно быть, она затаила дыхание.

– Ты уже сделала тест на беременность?

Она кивает.

– Два, – говорит она. – Но результаты не были убедительными.

– Хорошо. – Пауза. – Предохранялась?

– Презервативы, – отвечает Юлия.

– Значит, ты не принимаешь таблетки.

– Нет.

– Ты когда-нибудь была у гинеколога?

– Один раз, – отвечает Юлия.

– Ясно. Поскольку ты не сможешь сдать мне образец мочи, я сейчас проведу осмотр. Или ты все-таки сможешь сходить в туалет?

Юлия качает головой. Она почти ничего не пила, а вся остальная жидкость вышла с потом.

– Это не имеет значения, – сразу же говорит доктор Офербек. – В любом случае для начала я бы провел осмотр. Если результат будет неточным, мы всегда можем сделать анализ мочи. – Он улыбается. – Но я не думаю, что это будет необходимо. – Юлия смотрит ему в лицо. Очки, морщинки вокруг глаз, чуткий взгляд. Можно сказать, что он хороший человек. В отличие от нее. И хороший отец. – У тебя есть какие-нибудь вопросы?

– Нет, – шепчет Юлия. Когда она отвечает, то чувствует себя странно опустошенной. Как будто это просто раковина сидит на стуле.

Доктор Офербек встает и указывает на ширму рядом с ним:

– Тогда, пожалуйста, разденься.


Она сидела там много раз. Иногда в детском уголке с мелками и бумагой, иногда с головоломками, но большую часть времени она просто наблюдала, как плавают рыбки, и думала, что они выглядят так, будто умеют летать, – спокойствие в воде, которое завладевало и ею. Потом, когда отец брал ее за руку и они шли домой, у нее всегда поднималось настроение. Как будто ее заботы растворились в воде, пока в какой-то момент она не получила гомеопатическую дозу успокоительных.