Я осеклась, заметив его неряшливый вид. Рваные и грязные чулки, расшнурованный камзол. Лицо Гамлета было бледным, и он дрожал, словно от холода, хотя был июль.

– Почему, ты выглядишь так, будто тебя посетил призрак?

Он вздрогнул, словно почувствовал свою вину.

– Ты его тоже видела? – прошептал он.

– Кого видела? Что ты имеешь в виду? Гамлет, ты меня пугаешь. – Я встала, чтобы подойти к нему.

– Не приближайся, Офелия. – Он попятился, удерживая меня на расстоянии вытянутой руки.

– Не подобает так приветствовать свою новобрачную, – жалобно сказала я.

– Шшш. Ни слова об этом сейчас; храни нашу тайну.

– Почему? Кто услышит нас в этой комнате? Ты выглядишь таким растерянным. Что тебя тревожит?

– Я не могу тебе сказать.

– Доверься мне. Я твоя…

– Нет! Ты не должна ничего знать о моих действиях, – с неожиданной горячностью произнес он.

– Что ты сделал? – спросила я, от страха заговорив громче. Он ответил, произнося слова веско, с мрачной решимостью.

– Пока ничего. Но то, что я обязан сделать, вобьет клин между мною и тобой.

– Я не понимаю, милорд. Умоляю, объясни, что все это значит, – молила я мужа. Неужели он собирается развестись со мной?

Я подошла ближе, чтобы Гамлет почувствовал запах розмарина от моих волос, и приложила ладонь к его щеке. Он на мгновение застыл с моей ладонью у щеки, но потом оттолкнул мою руку и резко тряхнул головой – один раз, второй, а потом и третий.

– Не отталкивай меня, – произнесла я сдавленным от слез голосом. – Я должна разделить твою судьбу, а ты – мою.

Я видела, что в нем идет внутренняя борьба.

– Поговори со мной, – шепнула я.

– Поклянись, что не расскажешь ни одной живой душе то, что я тебе сейчас открою. – Он сжал руками мои плечи.

– Я никому не скажу. – Несмотря на смятение, я почувствовала волнение, ожидая его откровений.

Затем я с изумлением выслушала рассказ Гамлета о том, как он вчера ночью поднялся вместе с Горацио на крепостную стену, на то самое место, где мы заключили друг друга в объятия. Там стражники недавно видели призрачную фигуру. По моей коже пробежали мурашки, когда Гамлет рассказал мне, как он тоже увидел призрак своего покойного отца, закованного в доспехи с головы до ног. Как последовал за поманившим его привидением в темноту, не слушая предостережений Горацио, что это может свести его с ума. Как кровь застыла у него в жилах, когда возмущенный призрак поведал ему, что его, короля Гамлета, убили.

– Убили? – повторила я. – Но как? И почему?

– Да, убили. Клавдий был тем змеем, который ужалил моего отца, – сказал Гамлет, с мукой в голосе и во взгляде. – Дух рассказал мне, как дядя влил ему в уши сок белены, отчего его кровь свернулась, и жизнь оборвалась.

Я вспомнила шкаф Мектильды с набором ядов, они были легко доступным средством совершить злодеяние для негодяя с сердцем лиса. Я вспомнила о плохих отношениях между королем Гамлетом и его братом, и те слухи, который носились после смерти короля, и расспросы моего отца о том, что я видела.

– Это преступление Каина, убийство брата, – сказала я.

– Затем этот Каин украл жену брата и уложил ее на свое кровосмесительное ложе. И он украл корону брата – корону моего отца и мою по праву! – сквозь стиснутые зубы произнес Гамлет.

– Я думала, ты не хочешь этой короны! Только вчера, перед нашей свадьбой, ты сказал, что откажешься от датского трона. – Мой протест сейчас выглядел слабым, и Гамлет не обратил на него внимания.

– Но берегись, Клавдий, так как я поклялся мечом отца отомстить за его подлое и коварное убийство. – Каждое слово Гамлета доказывало его твердую решимость.

Я содрогнулась, услышав о клятве Гамлета. Я старалась понять тот ужас, который он описывал, убийство, вызванное ревностью.

– Это какая-то странная выдумка. – Я недоверчиво покачала головой. – Как ты можешь принимать слова призрака за правду?

– Я не сомневаюсь в словах привидения. Почему ты сомневаешься во мне? – Слова Гамлета прозвучали резко.

– Возможно, Горацио прав. Призрак может оказаться демоном, посланным для того, чтобы горе лишило тебя рассудка, – сказала я, пытаясь спорить с Гамлетом. – Ты можешь быть уверен, что он не обманывает тебя?

– Это была точная копия покойного отца, которая говорила его голосом. Поистине, это был не демон!

– Но почему именно ты должен вершить правосудие? Убить короля! Не думай об этом, оставь месть небесам!

– Я дал священную клятву, и мне предстоит отомстить, – твердо произнес он.

– Неужели просьба призрака важнее, чем мольба жены? Как может твоя клятва отомстить перевесить наши брачные клятвы? – потребовала я ответа.

– Ты сама сказала, Офелия, что мы должны разделить судьбу друг друга. Теперь это моя судьба.

Гамлет опустился передо мной на колени, как тогда, когда просил меня стать его женой.

– Поклянись молчать и никому не говорить о том, что ты знаешь.

– Зачем ты мне это рассказал? – заплакала я, зажав уши руками. – Я не хочу знать об этом злодеянии!

Гамлет крепко сжал мои руки в своих ладонях.

– Однажды ты мне сказала: «Испытай меня. Я тебя не подведу». Сейчас я испытываю тебя. Не подведи меня, моя любовь.

Я медленно покачала головой, скорее признавая свое поражение, чем отказывая ему.

– Поклянись!

Я поклялась ему, чувствуя себя обязанной это сделать, не открывать никому его план мести, как он мне велел. Мое сердце казалось мне мешком, набитым камнями и брошенным в глубокое море.

– С твоей помощью, я добьюсь успеха. Офелия, обещай, что поможешь мне!

– Разве у меня есть выбор? – спросила я в отчаянии. – Я дала тебе клятву, а ты дал клятву отомстить. – Слезы хлынули из моих глаз, и Гамлет снова превратился в образцового, любящего мужа. Он поднял руку и вытер слезы с моих щек, потом поцеловал в лоб.

– Когда я исполню клятву, данную отцу, – сказал он, – я воздам тебе почести. Все узнают, что мы – муж и жена, и ты, Офелия, станешь моей королевой.

Я должна была обрадоваться, услышав эти слова, и считать себя королевой. Но, увы, я бы охотно променяла свое высокое положение, чтобы стать простой Джилл рядом с Гамлетом-Джеком.

– Я сделаю то, что ты мне велишь, – ответила я, но в глубине души мне очень этого не хотелось.

– Встретимся сегодня в сумерках, в церкви, – сказал он. Потом он ушел, бесшумно ступая по каменным плитам пола.

Глава 17

Весь этот день я ужасно тревожилась из-за того, что произошло между нами. Я спрашивала себя, не сошел ли Гамлет с ума, с этими его разговорами о призраках и убийстве. Как это случилось, что я согласилась помочь ему отомстить? Почему я вышла замуж за человека, которого так мало знаю? Я нуждалась в советах мудрой женщины, которая уже давно замужем, такой, как Элнора. Поэтому я нашла ее и, скрывая от нее мою ситуацию и мои мучительные мысли, предложила ей прохладительный напиток из мяты и обмахивала ее веером, пока она его пила.

– Я читала новеллу о доброй женщине, которую ее супруг подверг суровому испытанию, и она заставила меня задуматься о супружестве. Лорд Вальдемар когда-нибудь озадачивал вас своим поведением, или казался вам чужим?

Элнора посмотрела на меня с удивлением и даже с подозрением, как мне показалось.

– Что за странный вопрос, Офелия.

– Я только хочу кое-что узнать о супружеской жизни на будущее, когда я выйду замуж, – ответила я, делая вид, будто для меня это не очень важно.

– Каждая жена однажды просыпается и спрашивает себя, не ошиблась ли она, выйдя замуж, – сказала Элнора. – И с мужьями такое тоже случается, как я подозреваю. К тому времени уже бывает слишком поздно, потому что они впряжены в одно ярмо, как быки для долгого пути.

Я попробовала задать еще один вопрос, ответ на который мог бы стать лучшим советом.

– Трудно было подчиниться воле лорда Вальдемара, когда вы только что поженились?

– Юная новобрачная легко подчиняется желаниям мужа. Ха-ха! – Элнора подтолкнула меня локтем. – Но, по правде сказать, лорд Вальдемар не отличался от любого другого мужчины. Он думал, что будет управлять мною, как когда-нибудь решит твой будущий муж. «Я – голова», скажет он. Так уступи ему, – пожала она плечами и наклонилась ко мне. – Но запомни вот что: может, мужчина и голова, а жена – шея, и именно шея поворачивает голову туда, куда ей хочется.

– Надеюсь, с годами я стану такой же мудрой, как вы, – вздохнула я. Я была уверена, что немногие мужья ведут себя так же странно, как Гамлет. Более того, я очень сомневалась, что смогу управлять мужем, как Элнора научилась управлять лордом Вальдемаром.

Когда наступил вечер, я пошла в церковь и стала ждать Гамлета. Я сидела на скамье в аркаде под окнами и продолжала обдумывать слова Элноры. Со времени похорон короля Гамлета, в церкви почти никто не бывал, и пылинки плавали в полосах света. Никакие призрачные существа не появлялись; ничто не нарушало покой. Я смотрела, как солнце клонится к горизонту, и от стекол в окнах святилища ложатся кроваво-красные и ярко-синие полосы в сумрак нефа.

Я видела, как вошел Гамлет с большой книгой в руке. Он снял изорванную одежду и снова надел свой обычный черный костюм. Принц держался спокойно, но был погружен в глубокую задумчивость. Он посмотрел вверх, словно искал ответы на потолке, там, где пересекались арки нефа. Сердце мое сжалось при виде его благородного лица, моего любимого лица, не искаженного утренним безумием. Я молилась, чтобы он оставил свои мрачные мысли.

Потом Гамлет опустил взгляд и обнаружил, что стоит перед только что установленным камнем, под которым похоронили его отца. Принц тряхнул головой, и глубокий вздох, сорвавшийся с его губ, пронесся по пустой церкви, подобно порыву ветра.

– Я здесь, милорд, – прошептала я, выходя из темной аркады. Гамлет резко повернулся направо, потом налево, потом увидел меня и подошел ближе.