— Даже так? — наигранно удивляется Олег.

— И не только так. Я хочу есть. Твой омлет, кстати, уже остыл. И после завтрака я хочу рассказ, как ты сходил с ума по малолетке, то есть по мне.

— Ты серьезно?

— Вполне.

Олег выхватывает из моих рук полотенце, кидает его на стол и притягивает меня к себе.

— У меня язык болит столько болтать. Но так уж и быть, я как-нибудь расскажу тебе сей занимательный рассказ. А теперь давай есть. У нас насыщенная программа, — быстро целует меня в губы и встает со стула.

Глава 19

Никогда бы не подумала, что Олег такой любитель природы. Хотя, чего лукавить, как оказалось, я о нем вообще мало что знала. Вместо того, чтобы слушать занимательный рассказ о том, как по мне в тайне пускали слюни, вот уже два часа мы гуляем по лесу. А хуже всего, что мои нетренированные мышцы не готовы к таким нагрузкам. Я устала и, несмотря на съеденный недавно омлет, хочу есть, в особенности чего-нибудь сладенького. С удовольствием бы съела брикет сливочного мороженого, а лучше два. И ко всему прочему меня приперло в туалет. Пусть на улице уже не так морозно, но оголять попу и мочиться при Олеге, ну совсем не хочется. Кажется, при мужчинах этого вообще не стоит делать, ну или можно после миллион лет брака. Это пока точно не наш вариант. А еще у меня нестерпимо чешется голова, то ли от дурацкой шапки, которую на меня заботливо натянул Самарский, то ли от того, что Вадик меня чем-то наградил. В общем сплошной дискомфорт, хотя должно было быть идеально, ведь я рядом с тем, о ком мечтала всю свою сознательную жизнь. Останавливаюсь и немного перевожу дыхание. Смотрю на улыбающегося Олега, вдохновленного нашей прогулкой, и мгновенно начинает мучать совесть. Ну что я за человек такой, который не может хотя бы сделать вид, что мне все это в радость?!

— Ладно, ладно. Здесь красиво. Но я не любитель ходить на такие расстояния. У меня ноги болят, — устало произношу я, облокачиваясь на дерево.

— Мы уже заканчиваем, нытик.

— Я не нытик.

— А кто постоянно ноет, что устал? — Олег ставит руки по бокам от моей головы и касается носом моей щеки.

— Ну если я устала, что помирать здесь теперь?

— Однозначно нет. Рано еще. Ладно, говори, что ты сейчас хочешь, этим и займемся. Я понял, что ты хочешь на ручки и не топать своими ножками, это можно решить прямо сейчас. Как раз и начнешь делать мне горб, все по плану. А что еще?

— Тебе что весь список предоставить?

— Да, огласите весь список, пожалуйста. Можешь не стесняться.

— Если я скажу тебе, что я хочу на самом деле, то боюсь этим лесом все и закончится. И горб тебе не успею сделать.

— Не порядок, горб нужен обязательно, — не сдерживая улыбки констатирует Самарский. Красивый зараза. Какой же он красивый… И глаза эти надо бы обязательно клонировать. А лучше такого же красивого сынулю родить. Ой блин, дура, размечталась. Тут до сынули как рукой до неба. — Ну так что? Говори, что душа просит.

— Душа желает ПМС.

— Ммм… чего его желать-то? Я тебе и так позволю дурить и истерить вне этих дней.

— Круглогодичный ПМС от дяди Олега?

— Точно.

— Не раскидывайся такими предложениями, я ведь могу и согласиться. К тому же, я совсем про другое. Я хочу ПМС. «П» — писать, «М» — мороженое, «С» — снять эту дурацкую шапку и расчесать к чертовой бабушке кожу на голове, — неужели я произнесла слово «писать» в его присутствии? Эх, на глазах взрослею. Усмехаюсь в голос, смотря на несколько растерянного Самарского.

— Да уж, ну и фантазия. В любом случае не вижу проблем. Первое осуществить легче простого. За мороженым поедем как вернемся домой, со снятием шапки тоже до дома повременим. Ты сейчас разгоряченная, еще заболеешь. Пойдем, — берет меня за руку и оглядывается по сторонам.

— Куда?

— Писать.

— Дурак что ли?! — одергиваю руку и отхожу в сторону. — Я не буду это делать при тебе.

— Что за глупости, — вновь берет меня за руку. — Мы только куст подходящий найдем, скрывающий твое попочное счастье.

— Попочное счастье?!

— Ну хочешь я скажу задница. Короче суть от этого не меняется. Вик, ну чего ты как маленькая, что здесь такого? Не буду я на тебя смотреть. Спустила джинсы, сделала это нелегкое журчащее дело, быстренько натянула штаны обратно, чтобы не застудить жизненно-важные части тела и все. Давай, — подталкивает меня Олег к кусту, а сам отходит на значительное расстояние. — Я не смотрю.

Еще бы ты смотрел, убила бы сразу. Нехотя подошла к заснеженному кустику, еще раз огляделась по сторонам, расстегнула пуговицу и присев на корточки, приспустила штаны. Пожурчать мне не дал мой цепкий взгляд, устремившийся под ноги. Вскочила я как угорелая с диким воплем, наспех натянув трусы вместе со штанами обратно. Поскользнулась на своих двух, но все же попала в цепкие руки Самарского.

— Что случилось?!

— Там чей-то палец!

— Какой палец?

— Не знаю какой, я не рассматривала. Толстый длинный розовый палец. Тихий лес, говоришь? Да тут чей-то труп!

— Успокойся.

Олег подходит к кусту, секунд десять рассматривает мою находку и, как всегда, с невозмутимым лицом поворачивается ко мне.

— Это не палец, а сарделька в оболочке.

— В смысле?! То самое?

— Что то самое?

— Ну… отрезанный член в презервативе? Мне казалось, они выглядят несколько подлиннее.

— Да уж, привет белке. Ты кислородом перенасытилась? Я говорю это сарделька. Такой мясной продукт, который едят люди. Иногда, конечно, он содержит больше бумаги, чем мяса, но это определенно сарделька. И не в презервативе, как ты изволила выразиться, а в естественной оболочке.

— Понятно, — провалиться бы от стыда под землю. Что такое позор и как с этим бесполезно бороться, вы узнаете в новой программе «Спросите у Вики». Еще по ходу по мне психушка плачет. — А ты уверен, что это сарделька? — гениальный вопрос, уж лучше бы заткнулась. — Просто как она сюда могла попасть?

— Гораздо проще чем чье-то отрезанное хозяйство, например, ворона с мусорки прихватила. Прилетела сюда пожрать, но увидела твою обнаженную попу и решила еще полетать.

— Совершенно не смешно.

— Ну извини, а вот мне смешно. Викуля, ты просто жжешь. То пост на дороге, теперь член в снегу. Да у тебя какая-то извращенная фантазия, но ты знаешь, мне нравится, — Олег подходит ко мне, кладет руку на плечо и прижимает к себе.

— Я тебе говорила не называть меня так, Олежка в попе сыроежка?

— Прости, я забываю. Но Викуля безобидно, а во то, что у меня в заднице сыроежка как-то обидно, не находишь?

— Нет, не нахожу.

— Ну чего ты сразу на все обижаешься? Я понял, это в тебе говорит обида на сардельку за, что не справила жизненную нужду. Давай найдем новый кустик и облегчимся?

— Да иди ты, — толкаю Самарского в грудь.

Снимаю с себя перчатки, наклоняюсь к земле и сгребаю рукой приличную порцию снега. Делаю снежок и кидаю прямо в Олега. Тут мой глаз меня не подвел и попала я ровно в цель, а точнее ему в лицо. Но видимо терпение Самарского закончилось и в стороне он не остался. Начался типичный бой снежками. Кажется, я не делала этого лет сто. Руки примерзли, по-прежнему хочется в туалет, но так хорошо, что совершенно не хочется, чтобы это заканчивалось. Я бы, наверное, и дальше продолжала вот так по-детски резвиться, но Олег закончил наше совместное занятие первым.

— На этом лучше закончить, наверняка, уже вся замерзла, да и ты, кажется, кое-куда очень хотела.

— И хочу.

— Тогда тем более. Не царское это дело, в кустах нужды справлять, — улыбаясь произносит Олег.

Поднимает со снега мои перчатки, кладет к себе в карман и начинает греть мои руки. Может я и вправду не совсем нормальная личность, но я тихо млею от таких, казалось бы, простых действий. Это ничуть не хуже, чем целоваться, а может и лучше. Хотя и от этого я бы сейчас тоже не отказалась. Немного согрев мои ладони, Олег надевает перчатки и присаживается ко мне спиной на корточки.

— Давай, садись на меня и обхватывай ногами.

— У меня сейчас что-то пошлое на уме крутится, примерно сродни сардельки.

— И это мне говорит человек, который поставил двухмесячный запрет на секс. Ну-ну, — приподнимается с колен и очень ловко подхватывает меня на руки.

— Не надо, поставь меня, — но Олег как будто бы меня не слышит. Целенаправленно идет по тропинке в сторону дома. Ну и ладно, когда еще появится шанс такое количество времени побыть на ручках.

Несмотря на то, что Олег всю дорогу нес меня на руках, и, казалось бы, это все должно затянуться-нет. Продолжалось это минут десять. Просто со своими трудностями ориентирования в местности, я не осознала, что мы находимся недалеко от дома.

— Не переживай, это эффект от шапки, голова вспотела вот и чешется, ничем тебя не наградил товарищ по имени Вадим, — сняв с меня шапку, вынес свой вердикт Олег. Ну какой проходимец, я ведь не произносила этого вслух, долбанный экстрасенс. — Иди переодевайся, жду тебя внизу. Заедем в какую-нибудь кафешку, а потом в магазин, купим продуктов на вечер. Я как-то не рассчитал, что твой недознакомый съест все мясо. Давай, не стой, ты, кажется, хотела кое-куда.

— Я быстро.

Остаток дня мы провели ровно так, как сказал Олег, сначала было какое-то кафе, где я съела ненормальную порцию для девушки моей комплекции, заехали в магазин и накупили всякой ерунды и совершенно по-домашнему закончили вечер посиделками у дивана с ведерком мороженого. И все это было настолько хорошо, что совершенно не укладывалось в голове, что на самом деле это правда, а не мое больное воображение. И если бы не касания Олега, я бы точно подумала, что свихнулась.

Казалось бы, утро понедельника все расставит на свои места и смоет к чертовой матери два выходных, но нет. После обеда Олег отвез меня домой, сам поехал по делам, а к вечеру снова пришел ко мне в квартиру. Вот так я окончательно поняла, что это не сон и не мои тайные желания, а самая что ни на есть правда.