Трули обнимала меня до тех пор, пока небо не почернело, а потом Джейми заказал пиццу. Если бы я не была настолько раздавлена, то немножко покопалась бы в их отношениях, но у меня нет сил больше ни на что, кроме как держаться за телефон Тома и одергивать себя каждый раз, когда я начинаю терять веру.

Он вернется к тебе. Обязательно.

Джейми выбирает для меня журнал.

– «Гольф дайджест», – говорит он, пытаясь меня рассмешить, и, раскрыв на какой-то статье, кладет его мне на колени. – Брось, Дарси. Тебе надо поработать над своим замахом.

– Отлично. Но и тебе не помешает немного поработать над собой. – Я тоже выбираю ему журнал. – Поучись запекать глазированную ветчину.

В последнее время мы с ним оба усердно работаем над собой. Мы полны решимости стать лучше. Мы оба утыкаемся в наше чтение, и тут телефон Тома начинает вибрировать, и мы, как обычно, подскакиваем и наперегонки тянемся схватить его.

– Это сообщение от агента по продаже недвижимости. Марджи подъедет к трем. Мы успеем вернуться к этому времени?

– Да, а если нет, Колин проведет ее по дому.

Прошло два месяца. Трудно поверить, но дом уже на той стадии готовности, когда можно показать его агенту. Она хочет подготовить план действий. Спрос на недвижимость в наших краях в последнее время взлетел до небес.

– Два месяца, – говорю я Джейми, и он без слов понимает, что я имею в виду.

Некоторое время мы сидим и безучастно смотрим на стойку администратора. Я с усилием поворачиваю голову и бросаю взгляд на брата. Мое отражение. Он выглядит так же плохо, как и я.

– Ну да, выглядим мы с тобой дерьмово, – подтверждает он, поворачиваясь ко мне лицом. Мы с ним – два блондинистых ходячих мертвеца. – Смешно, правда?

– Что именно?

– Насколько мы оказались не в состоянии жить без него.

– Угу. Это то, что я опасаюсь услышать от врача. Кажется, я не жилец, Джейми. – Я издаю усталый стон и впадаю в полудрему.

Минута идет за минутой, и я понимаю, что должна это признать. Он ушел. Он больше не вернется ко мне и моему глупому сердцу. В сотый раз я проверяю телефон, который держу в руке. Мне очень хочется выжать из него сообщение. Хотя бы одно слово, что с ним все в порядке, и я смогу со спокойной душой сдаться докторам, пусть ищут у меня сердцебиение.

– Барретт! – объявляют мою фамилию, и мы оба как по команде поворачиваем голову.

– Нам надо подождать еще минуточку, – вежливо объясняет Джейми ассистентке кардиолога. – Мы ждем одного нашего друга, он тоже хотел присутствовать на приеме.

– Я отведу его в кабинет, когда он подойдет, – обещает администратор. – Мы не можем выбиваться из графика.

Раздавленные, близнецы Барретт уныло плетутся по длинному белому коридору. Мне страшно. Мое сердце – мертвая абрикосовая косточка. Придется пришить меня к Джейми, чтобы я могла пользоваться его сердцем, и мы будем вынуждены всю оставшуюся жизнь жить как сиамские близнецы.

Джейми берет меня за руку, и я понимаю, что никогда еще так не боялась за свою жизнь.

– Что я буду делать? – шепчу я ему, когда мы усаживаемся. – Что?

– Я не знаю, – вполголоса отзывается он. – Но с тобой все будет в порядке. Я рядом.

– Дарси Барретт, – с полупоклоном приветствует меня доктор Гэлдон. Он знает меня сто лет. – Что-то давненько я вас здесь не видел. – Улыбка сбегает с его лица, когда, вопреки его ожиданиям, ни я, ни Джейми даже не пытаемся что-то съязвить в ответ. – Что случилось?

– Да так, небольшая катастрофа на личном фронте, – равнодушно отзываюсь я и указываю на свою грудь. – Что-то оно себя как-то не слишком хорошо ведет.

– Хм, – произносит доктор Гэлдон, и я пытаюсь не строить догадок относительно выражения лица, с которым он проверяет мое давление.

Я знаю, что выгляжу кошмарно. Щеки у меня запали, а глаза перманентно покрасневшие. Что там Том говорил относительно того, что моя одежда с меня слетает? Посмотрел бы он на меня сейчас. Я похожа на швабру, замотанную в черную тряпку.

– Так, давайте-ка вас посмотрим.

Я иду за ширму в уголке и там переодеваюсь в больничную рубашку. Доктор Гэлдон помогает мне забраться на кушетку и подкатывает тележку с кардиомонитором. Потом принимается обвешивать меня маленькими присосками, от которых провода тянутся к его приборам. В детстве эта процедура наводила на меня ужас. Я думала, что меня убьет током. Пожалуй, сейчас я бы даже на это согласилась.

– Она ничего не ест, забывает принимать свои таблетки, у них истек срок годности. – Джейми сухим, невыразительным тоном принимается перечислять мои многочисленные прегрешения. – Слишком много пьет. Спортом не занимается совсем. Весь день плачет. И сладкое употребляет в промышленных количествах.

– Ясно-ясно, – говорит доктор Гэлдон, прикрепляя к моей груди последние несколько присосок; я поворачиваюсь и устраиваюсь на столе. – Не надо ее раздражать.

Ему неоднократно доводилось быть свидетелем наших ожесточенных маленьких пикировок, и он снова теряет дар речи, когда я ничего не отвечаю.

Знал бы он, что близнецы Барретт совсем перестали ругаться.

На это уходит столько сил, и потом, нам нужно держаться друг за друга, чтобы оставаться на плаву. Без нашего идеального для нас буфера, который сгладил бы наши трения. Слышится пронзительный писк, и мы все устремляем взгляды на экран, где мое сердце начинает выписывать закорючки с живостью умирающего головастика. Слышится какой-то пронзительный сигнал, и на долю секунды я решаю, что это монитор регистрирует у меня отсутствие сердечного ритма и сейчас по экрану поползет ровная прямая линия.

– Так, секундочку, – говорит доктор Гэлдон. – Это экстренный вызов. Никуда не уходите.

Он выходит из кабинета, а я остаюсь лежать, глядя на бегущие по экрану линии.

Пип-пип. Пип-пип.

– Адвокат отправил нам все бумаги, – говорит Джейми, чтобы нарушить молчание. – Курьер уже привез. Он нас убьет.

Последние слова Джейми произносит веселым тоном, как будто ему не терпится увидеть, как Том качает головой, узнав, что мы сделали.

– Угу, – тяжело вздыхаю я. – Так и слышу, как он возмущается. «Мне не нужна ваша помощь!»

– «Мне не нужна треть стоимости», – подхватывает Джейми, изображая Тома.

– «Я ее не заслуживаю», – продолжаю я, подражая голосу Тома. – «Я не Барретт. Это ваше наследство, а не мое». – Я потираю ладонями плечи и стараюсь не смотреть на монитор. – Но он заслуживает. И он получит свою долю. Спасибо тебе, Джейми. Это идеальный способ показать ему, что он важен, и что он точно такой же член семьи, и что мы любим его и будем любить всегда.

– Он ничего не получил в наследство, а я об этом даже не задумался, – сокрушается Джейми; эта мысль не дает ему покоя. – Я думал только о деньгах. А о нем не думал. Ведь он был ей практически как третий внук, и тем не менее она ничего ему не оставила. Мы просто восстанавливаем справедливость.

– Думаешь, ты сможешь заставить его подписать бумаги? Он же такой гордый.

– Когда я найду его, – с абсолютной уверенностью произносит Джейми, – я смогу заставить его сделать все, что угодно. Даже подписать этот документ.

– Когда ты найдешь его.

Я вздыхаю, Джейми вздыхает, и в кабинете опять повисает тишина. Невозможно найти того, кто обижен и скрывается. Уж кому-кому, а мне следовало бы это знать. Я проделывала это многие годы. Кто знает, где сейчас может находиться Том.

– Как только я получу добро на путешествия, я отправлюсь его искать.

Джейми не пытается запретить мне это или сказать, что это дурацкая идея.

– Откуда ты начнешь свои поиски? – Вот и все, что он говорит.

– Не знаю. Наверное, с Северного полушария…

– А я тогда возьму на себя Южное. – Джейми улыбается мне. – Мы найдем его. Мы с тобой очень решительные товарищи. Два блондинистых артиллерийских танка на задании. Прочесывающие каждый квадратный дюйм.

Он пытается заставить меня улыбнуться, но я в это время прислушиваюсь к какому-то странному ощущению внутри.

Где-то в глубине моих костей зарождается вибрация. Мурашки начинают разбегаться от моих ступней, а кровь в венах устремляется вверх, к сердцу. Монитор, регистрирующий мой сердечный ритм, начинает пикать все чаще и чаще. Меня бросает в жар.

– Господи, да ты что, собралась взорваться? – Джейми вскакивает и смотрит на экран. – Что, твою мать, происходит?! Так, я пошел за доктором Гэл…

Дверь открывается.

– Сюда, пожалуйста, – говорит администратор, и у Дарси и Джейми Барретт дружно случается инфаркт.

Том Валеска всегда появляется точно в тот момент, когда мы сильнее всего в нем нуждаемся.

Хмурясь, он стоит на пороге, и я отмечаю, что футболка на нем висит. Одну ногу он оставляет за порогом, как будто раздумывает, можно ли еще сбежать.

– Спасибо, – с автоматической вежливостью говорит он администратору.

Его отчаянный взгляд перескакивает с меня на Джейми и обратно. Он раскраснелся и запыхался. Я никогда не видела человека красивее.

– Привет, – говорю я, прикованная к месту моим дурацким сердцем. – Ты пришел.

Джейми, опомнившись от шока, делает то, чего не могу я. Он подходит к Тому, заключает его в объятия и стискивает.

– Ты пришел, – эхом повторяет он мои слова, упорно не желая выпускать Тома из объятий. – Ты здесь. С тобой все в порядке.

– Ну разумеется, со мной все в порядке. Дарси, а с тобой все в порядке?

Взгляд Тома прикован к прибору на тележке рядом со мной и проводам, опутывающим мою грудь. Он никогда еще не видел меня вот такой – на кушетке в больничной рубашке, облепленной датчиками и оплетенной проводами, подключенной к медицинским приборам. Это не вяжется с моим образом. Я пытаюсь содрать их, но они держатся слишком крепко.

– Со мной все в порядке.

У меня вдруг заканчивается воздух. Я усаживаюсь на краю кушетки, свесив ноги.

Бип, бип, бип, пищит монитор.

– Подойди сюда. Пожалуйста, подойди сюда.