Он не даёт закончить, хватает меня за челюсть и встряхивает голову, в его глазах разгорается гнев, знакомые нехорошие вспышки, я слишком часто за последние сутки провоцирую его чувство ревности, и он, кажется, уже готов меня прибить.

— Эй-эй, брейк, — откуда-то сбоку вклинивается голос Насти, отдираю от себя руку Артура и перевожу взгляд на довольную подругу, она выбирается из машины Андрея и поправляет задравшуюся короткую юбку. — Артур, ты ее когда-нибудь убьёшь. Аккуратнее. Что опять?

— Всё, едем? — Артур хмуро косится на брата. Роется в черной барсетке, сует мне карточки, ключи от квартиры и машины. — Дурь из головы выкинь. И с просьбами письки тебе показать не лезь ни к друзьям моим, ни к кому, ты поняла? В конце недели вернусь.

Не отвечаю, он садится в авто к брату, рядом Настя теребит мою футболку и спрашивает, звонила ли я Марине, потом стучит себя по лбу и наклоняется к окну водителя:

— Андрюш, в аптеку все же заедь за мазью. Ногу надо лечить, чтобы быстрее прошла.

Секунду смотрю в его серые глаза, он словно невольно проверил, услышала ли я, и быстро навесил на лицо безразличие, смотрит на жену, что-то ей отвечает, но я оттесняю Настю и тоже наклоняюсь к его окну:

— А что с ножкой, Андрей? Стеклом порезался?

— Да, Юль, — он кивает. — На работе нариков принимали. Разбили оборудование для варки мета. И зацепился. Как ты догадалась?

Скольжу взглядом по его удобно развалившейся в кресле крупной фигуре, в который раз убеждаюсь, как сильно они с Артуром похожи, и внешне, и повадками, но только Артур никогда не смотрел на меня с таким пренебрежением, которое за показной вежливостью от его брата часто ловила и чувствовала, от сжимающих руль забинтованных рук возвращаюсь к глазам и читаю насмешку — ответ на мои попытки докопаться до фактов. И усмехаюсь за компанию.

— И руки тебе наркоманы расцарапали, — тянусь к повязкам. — И спину наркоманы разодрали, да?

— Юля, — он удерживает моё запястье и разглядывает вены. — Если продолжишь бредить, я и тебя отвезу тест на наркотики пройти.

— Юля, я тебя просил- уймись, — рядом на сиденье Артур в раздражении закуривает.

— Милая, отстань от моего мужа, у тебя свой есть и им, так-то, ехать надо, — Настя пихает меня в бок, заставляя отойти от машины.

И в первый момент в их взглядах, направленных на меня, вижу откровенную издевку, они втроём все знают, и просто надо мной глумятся, но проморгавшись, замечаю обычные лица, в недоумении поджатые губы, и скептичные переглядки, и неодобрительные вздохи, и отступаю.

Выставляю себя идиоткой, поддаюсь эмоциям и лезу ко всем подряд с обвинениями, а ведь это, вообще, брат Артура, и вчера он женился.

— Короче, я не еду, — Артур выбирается на улицу.

— Серьезно? — Андрей шлёпает по рулю, жестом указательного пальца словно стреляет в меня, смеётся. — Ты долго ещё будешь своими капризами мужа туда-сюда дергать? У взрослых дяденек важные дела, Юля, соображаешь? Артур, найми ей няньку.

— Андрей, сами разберемся, — отрезает он, смотрит на часы, тихо ругается себе под нос, и я понимаю, что, наверное, какие-то важные планы ему ломаю, но, наконец, ощущаю от него защиту, пусть он и не поверил, но в этот раз он не бросает меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Приедается всё, лишь тебе не дано примелькаться

В банкетном зале гремит музыка. Ведущий орет в микрофон. Очередной конкурс, очередная суббота, очередная свадьба.

Я будто вернулся в гребаном времени на неделю назад. Снова сюда.

В арке железная дверь в служебный коридор. А там кабинет администратора.

Ее кабинет.

Сейчас она в зале. Она в черном платье. На черных каблуках. Длинные ноги. Такие гладкие, нестерпимо хочу порвать чулки, чтобы капрон шел полосами, а в этих полосах ее кожа, под моими пальцами.

Она торопится сквозь толпу в пластмассовых масках, что-то говорит на ухо ведущему. Он, между делом, приобнимает ее за талию.

Лапает ее.

Хваткий малый, она ведь тут самая красивая. Красивее невесты. Легко высвобождается из объятий, кисло улыбается. Удерживает официантку и, отбросив за спину волосы, наклоняется над подносом.

Работает.

Очерчиваю взглядом фигуру. Даже в наклоне прямая осанка, тонкая шея, бледная кожа, солнце ее не любит.

А я люблю. И не прощу себе, и она, вряд ли, простит меня, но тормознуть было так сложно. Вру, невозможно.

Артур тоже, безмозглый придурок, зачем он ее тогда оставил. Я мог бы и дальше просто смотреть на его жену. Ещё год. Два, три. А теперь мне мало, хочу ее. Себе.

Она разговаривает с официанткой. К ним подкатывается тип навеселе. Шоркается рядом, лупит шампанское и вяжется с пьяным тостом. Она не отвечает, пялится на его белую маску. Неуверенно тянет ее пальцами, заглядывает, изучает его физию и возвращает на место.

Прошла неделя, а она ещё боится.

Плечом опираюсь на стену. Проверяю свою маску. Пью бурбон. Чертов маньяк, преследую свою манию. Но возле нее вечно крутится Артур.

А щас она здесь одна.

А мне надо с ней поболтать.

Ведущий созывает в центр зала народ для конкурса. Какие-то танцевальные соревнования, двенадцать животных по гороскопу. Я кролик, моя очередь не скоро.

Я и плясать не собираюсь. Слежу. Поджидаю момент. Официантка, отойди от нее, ты меня бесишь.

— Сколько смотрю, и все никак тебя узнать не могу, — перед глазами вырастает хихикающая девица. — Ты со стороны жениха?

— Я жених, — протягиваю ей стакан. Девица пьет мой бурбон. Снова хихикает, тычет себе за спину, мол, ты лжец, а жених там. Лениво провожаю глазами ее палец с длинным красным ногтем.

И столбенею.

Не я один без приглашения приперся на чужую свадьбу. Он тоже здесь. Меряет черную маску. Восточный гороскоп, собака.

Реально, пёс.

Несколькими широкими шагами гашу расстояние. Хватаю за грудки и толкаю за колонну.

— Ты серьёзно? — дышу со свистом, костяшками стучу по пластмассе, а лучше бы в табло ему. Прямым с правой. — Ты чего тут забыл?

— То же, что и ты, — он отмахивается от меня. Закатывает рукава, не удивляется тому, что мы здесь встретились. Хмыкает. — Решили с тобой, значит, что это ошибка была, да? Случайность. Артуру не сказали. Что жену его на двоих расписали. Ей он не верит. Но разводиться со своей шлюхой передумал. Делать-то теперь что? Я ее ещё раз трахну. А потом ему сам всё скажу.

— Слушай, — начался конкурс, шум громче, ведущий надрывается, я морщусь. — Хочешь шлюху — едь на трассу. Там стоят. Разные.

— Я эту хочу, — он качает головой. — Не пойму, — говорит с издёвкой. — Тебе можно, а мне нельзя? — резким движением он расстёгивает пару пуговиц рубашки у горла.

— Я здесь не за этим.

— За этим.

В разрезе маски глаза сужаются, и взгляд меняется, частично он прав, буду отпираться — и мы как на деревенской пирушке заварим пьяную драку. И я скриплю зубами. И соглашаюсь:

— Ладно. Оба не трогаем. Так пойдет?

— Можем оба тронуть. Так пойдет.

С подноса пробегающей официантки он стягивает бутылку шампанского. Неторопливо возится с крышкой.

Я вижу, я знаю, он специально, но никак не допру зачем. Тогда в кабинете, Артур ушел, он предложил, я согласился.

Разделить ее.

А у меня всего один шанс оставался попробовать, паршивый шанс, с ним на двоих, и я все равно воспользовался. Будто в горячке смотрел, как он ее. По столу раскатывает. Размазывает в лужу. Как она течет. Всхлипывает ему в рот. Обнимает, прижимается к нему.

Смотрел и думал, что обоих убью, а член разрывало.

Грязная самка. Выдрать ее с двух сторон. Чтобы имя свое забыла.

Юленька.

Я болен.

— У тебя херь какая-то в башке, — замечаю, когда пробка с хлопком выскакивает. — Поехали.

— Езжай, — он пьет. — А у меня тут ещё, — между глотками говорит, — незаконченное дело.

Он выглядывает из-за колонны. Траектория взгляда от нас до неё, сметая столы и случайных гостей, отрезая музыку, крики и смех. Она стоит в арке, от служебного коридора так близко, зевает в ладонь и держит на прицеле гудящий зал.

Вдруг гаснет свет. Персонал живо расставляет горящие свечи. В дергающемся пламени дрыгается чел в маске тигра.

Следом после него должен кривляться заяц. Я то есть.

— Ещё полчаса-час, и народ рванет по домам. А за ней прикатит Артур, — мне в руки падает бутылка шампанского.

И он идёт. К ней. Танком прёт, почти теряю обзор, вот он ещё далеко, а вот уже его спина ее закрывает, кажется, он наклоняется к ее уху, что-то говорит. Они стоят. Ещё стоят. В свете свечей не люди, а тени, он сдвигает ее к коридору.

Их не видно.

Ведущий зовёт кролика танцевать. Быстро пробираюсь к арке.

То, что произошло неделю назад — случайность. И она не повторится, я не дам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 19

Кошусь на часы. Два часа ночи, Настя ещё сидит у нас, пьет пиво, на ноутбуке листает свадебные фотки. На экране мелькает фотосессия из шатра, кругом зелень и солнце жарит улыбчивый разодетый народ.

Конец лета, на улице уже прохладно, у нас в квартире автономное отопление, а я все равно мёрзну, кутаюсь в плед, двигаю ноутбук ближе к себе.

Подруга долго копается. Убираю с клавиатуры ее руку и сразу открываю фотографии с банкета.

— Куда ты, — она обижается. Перекатывается на полу, зацепив банку с чипсами, ставит ее между нами. — Твою свадьбу мы всю целиком смотрели. И не по разу.

— Подожди, — пальцами вляпываюсь в плошку со сгущенкой, когда она дёргает ноут к себе. Облизываюсь, тянусь к кружке с остывшим чаем. — Включи на секунду фотки с конкурса. Где кошки и котики были, помнишь?