Еле дотерпела.

У мужа в офисе не рискнула задержаться, его партнерам или шампанское в голову долбануло, или сперма, но их настойчивое желание распить со мной по бокальчику веселья провальному утру не прибавило. А когда в кабинет зашла секретарша, та-да-дам, ее ехидная ухмылочка заставила меня усомниться — может, меня там на столе разложили, а я не заметила? Зачем так смотреть? Подозреваю, что эта девица меня к Артуру ревнует, или, может, она к Денису неравнодушна, или к Максу, но, в любом случае, мерси ей, пока она корчила рожи и трепалась про интервью, я по-тихому смоталась.

Выхожу к зеркалам, мою руки. Хлопает соседняя кабинка, и оттуда появляется Настя.

— Ух, встреча. Ты что, только пришла? — подруга выше меня, даже когда я на каблуках, она наклоняется, кратко чмокает в обе щеки.

— Артур новую игрушку выпустил, — поясняю, подставляю пальцы под сушилку. — А ты чего на работе? — улыбаюсь, по слогам произношу. — Свадь-ба.

— Молчи, — Настя передергивает плечами. — Поэтому и пришла, дома с ума схожу. Ты только представь, завтра в это же время я стану Морозовой, — мечтательно закатывает глаза.

Смеюсь.

Я тоже Морозова, уже год как. Артур сделал мне предложение через месяц после знакомства, я не была уверена, и тянула еще несколько месяцев, в итоге получила от него три кольца, и, наконец, решилась.

А у Насти иначе, ей пришлось два года ждать, пока младший брат Артура созреет.

И вот завтра…

— Я к шефам, а потом кофе попьем, — предлагаю Насте.

Она кивает, я тороплюсь в Ванин кабинет.

В кабинете нет ни Вани, ни Паши. Зато есть уборщица, она сообщает, что Иван Геннадьевич и Павел Валерьевич, кажется, ушли в курилку.

Иду предложенным маршрутом.

В курилке они. Сложно было дождаться и сказать, что он там хотел?

Субординацию я не соблюдаю, да и какой смысл, если неоднократно видела, как пьяные боссы слизывают сливки со стриптизерш. И они не просто владельцы сети крутых ресторанов, что зажигают от заката до рассвета — они лучшие друзья моего мужа, бывшие одноклассники. И иногда они своим поведением наводят на мысль, что Артур мне изменяет.

Можно ли с этими законченными бабниками просто посидеть в сауне и попить пивка?

Без девушек по вызову.

Не знаю.

Нельзя себя накручивать.

Снова роюсь в сумке. Странно, правда, что ли выбросила телефон? Надо выйти на крыльцо и проверить мусорку.

В курилке открывается любопытная картина.

Боссы сидят на корточках и внимательно смотрят в урну с бычками. Ваня оборачивается на мои шаги и манит к себе пальцем.

С интересом подхожу. Заглядываю.

— Поняла? — он указывает на брошенный поверх пепла шприц. — Кто-то из сотрудников наркоман.

— Да ладно? — скептично поднимаю бровь. — Может, от лекарства.

— А может и нет, — Паша выпрямляется. Дергает дверь подсобки с интвентарем для уборщицы и заходит внутрь. Оттуда цедит. — У нас прекрасная репутация, Юль, только наркоманов нам здесь не хватало, сама-то подумай. А, может, уборщица балуется?

— Какой-то ерундой занимаетесь, — пошатываюсь, когда Ваня хватается за мои бедра, чтобы подняться. — Ты чего звал-то?

Он вдруг перестает улыбаться. Прислушивается к шуму за углом, кто-то громко повторяет "пропала связь, ничего не слышу" и топает по коридору к нам.

— Проверим, — не успеваю возразить, как он толкает меня в подсобку, влетает сам и запирает дверь.

— Что ты… — отступаю и бьюсь спиной в твердую Пашину грудь, его указательный палец ложится мне на губы, и я замолкаю, но у меня, кажется, развивается приступ клаустрофобии.

Тесно, в узком пространстве между двух мужчин зажата, и пусть Ваня по-глупому следит в щелку нет ли там наркомана, мне после контакта с Артуровскими партнерами это все не нравится.

— Убери, — шиплю, проезжаюсь губами по закрывающему рот пальцу. От Паши пахнет дымом вперемешку с древесно-пряным ароматом туалетной воды, и у меня кружится голова.

От его тела жарко. Жар от его черной рубашки в тибетском стиле, и вытянутые деревянные пуговицы врезаются мне в спину.

— Ты какая-то дерганная сегодня, — выдыхает он на ухо. — Берменная что ли?

— Что за тупой вопрос опять? — отстраняюсь и сразу впечатываюсь в Ванину задницу.

— Тихо там, — шикает он, не отрываясь от двери, не глядя просовывает между нами ладонь, чтобы я отодвинулась, но Паша шагнул вслед за мной, вообще, лишив меня пространства, и я теряю терпение.

— Заканчивай, — рявкаю. — Выпусти меня!

— Та-а-ак, — тянет Ваня. — Что за нервы? — разгибается, поворачивается. Лампочка над нами трещит, ее слабый свет искажает его лицо, обычно смеющиеся зеленые глаза темнеют, вид у него суровый. — Я твой начальник или ты мой? Никогда не получала по жопе, Юля? Разбаловал тебя Артур? Так я щас сниму ремень.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 3

Нас застукала уборщица. Запёрлась в подсобку со своими тряпками, испугалась и выдала на весь коридор:

— Батюшки-святы!

О да.

Несмешная шуточка про "отшлепать Юлю" вполне в духе боссов, этот гремучий твердолобый дуэт уже не переделать и не научить хотя бы азам галантности, но со стороны все выглядело еще хуже, чем утром в офисе с Артуровской секретаршей.

И вроде бы, я ничего не сделала, просто дважды за день вляпалась в какую-то двусмысленную ерунду, а ощущаю себя гадливо и думаю об этом на протяжение всего ужина.

Обязательные семейные посиделки с родителями Артура. Каждую пятницу. Традиция.

Мать мужа зовут Ольга, но она просит называть ее Олли, она красит волосы в арктический блонд, черным карандашом рисует мушку на щеке, курит за столом пахучие коричневые сигарки в тонком серебряном мундштуке и когда видит меня, при всех обсуждает мою излишнюю худобу.

— Артур, — говорит она. Тычет в меня сигаретой, — твоя жена снова на диете? Смотрите, на ее лице одни глаза остались, но ведь это некрасиво, у женщины должны быть щечки. А у нее где?

Все послушно ищут мои щёчки.

— Мама, ты преувеличиваешь, — отмахивается Артур. Сообщает брату. — Да, с утра была конференция. Удачно, — он сидит рядом, голодный и уставший, весь день не ел, он тянется за миской с горячим и подкладывает на тарелку гарнир. — Андрюх, давай сюда рыбу, чего ты ее там поставил.

— В честь праздника пора выпить, — Андрей передает брату блюдо с запеченой горбушей и оглядывает стол. — Мам, не вижу горючего.

— Никакого горючего, завтра твоя свадьба, тогда и выпьете, — Олли дышит облаками дыма с ароматом шоколада. — Андрей, куда пошел! — прикрикивает на вставшего из-за стола сына.

— Просто шампанское, мама, — Андрей ныряет в арку между столовой и кухней. Оттуда кричит, — Настюша, дорогая, помоги мне.

Подруга радостно вскакивает на ноги, спешит за Андреем, за ней коршуном следит Олли. Этим вечером Настя, на правах невесты, впервые присутствует на званом сборище в родовом гнезде всесильных Морозовых, она жутко нервничает, и я ее понимаю, год назад сама трусливой зайкой тряслась за этим самым столом.

У супругов Морозовых трое детей. Артур средний сын, он один сделал бизнес в сфере развлечений. Младший Андрей и старший Алан служат где-то в полиции и контролят оборот наркотиков, их отец носит генеральские погоны, у их деда под подушкой всегда лежит охотьничье ружье, у семьи столько связей и знакомств, что ссориться с этой всемогущей армией в мундирах не надо, если, конечно, не хочешь, чтобы личность твою с лица земли стерли.

— Что-то сыночка задерживается, — Олли гипнотизирует большие часы над камином. — И мужа до сих пор нет. Артур, позвони Алану, узнай, где они.

— Мама, хватит их дергать, приедут, никуда не денутся. Юль, — муж наклоняется ко мне, — рыбу будешь?

Качаю головой. Цежу банановый смузи. Ерзаю на твердом стуле. Дом выдержан в стиле фьюжн — типовая атмосфера деревенской усадьбы, много места, светлые бревна, светлый паркет, с потолка льется мягкий оранжевый свет, я со скукой разглядываю искусственную размазанную родинку на лице Олли, хочу спать.

Артур с телефоном возле уха выбирается из-за стола.

С кухни возвращаются Настя с Андреем, на ходу он трясет бутылку шампанского и пробка выстреливает. Летит в мою сторону и ударом по касательной обжигает губы. От боли ойкаю и прижимаю ладонь ко рту.

— Господи! — вскрикивает Олли.

— Кошмар, сильно попало? — Настя кидается ко мне.

— Юль, прости, я задумался, — Андрей наклоняется с другой стороны. Все еще сжимает бутылку, из нее хлещет пена, она заливает его брюки и мое платье.

— Все нормально, я щас, — отъезжаю на стуле и встаю.

— Юля, аптечка есть на кухне в верхних ящиках, — кричит мне вслед Олли.

На кухне роюсь в ящике и любуюсь размытой по ладони кровью. Шик. У меня есть проблема — очень долго заживают всякие болячки и аллергия на антисептики, помогает только раствор марганца.

Где же он.

— Вечерочка! — гремит веселый голос за спиной. — Говорят, ты под раздачу попала, — рядом со мной бухаются набитые продуктами фирменные пакеты, до носа долетает запах костра. Старший братец прикатил на ужин, а с ним и энергия, он вечно, как на батарейках. Алан опирается локтем на стол и заглядывает мне в лицо. — Ого, как губы распухли. Будто литр гель вкачала.

Его серые глаза смеются. У всех братьев Морозовых глаза серые. И волосы темные. Харизма, мужской магнетизм, обманчивая мягкость. Низкий голос, решительная походка, желание соперничать. Высокий рост, фигура-рюмка, большой член.

Про член догадки, знаю лишь про Артура.

— Почему костром пахнешь? — перебираю лекарства.

— Облава была в лесу, — Алан выдирает у меня пузырек с йодом. — Дай я. А! — он выпрямляется, лезет в пакет и кидает на стол коробку с телефоном, — купил тебе по дороге, Артур просил. Давай, — выдергивает из пачки ватный диск и скручивает крышку на баночке с ярко-малиновой жидкостью.