Яна Егорова - Мой беглец. Стокгольм

— Кристоф, прости меня. Я… я готов все объяснить! Вернусь, давай поговорим. Хочешь, отвезу тебя в местный бар. Обещаю — ничего, кроме нормального разговора! Что… Я не знаю, что тебе предложить, в качестве… но…

— Эй, Виктор! Ты готов уже? Мы выдвигаемся! — его окликнули.

Я воспользовался заминкой и исчез за дверью в свою спальню. Так я сбежал от него. Бежал быстро и далеко. До самой Москвы не мог выкинуть из головы его взгляд. Всю ту мощную энергию, которую он вылил на меня там, в коридоре.

Виктор…

— И я уехал, — сказал отцу просто, без лишних подробностей. — Мы встретились спустя почти год. Так получилось. Я не сразу принял это.

— Кристоф, я все хочу спросить тебя. Есть же такая вероятность, что этой глупой связью ты хотел отомстить Грете? — продолжил отец эту тему, когда уже вышли из машины и направились к металлической ограде парка.

— Вероятность есть, — мы шли рядом по широкой дорожке, усыпанной мелким гравием. У меня даже мысли не было что-то сильно скрывать. К тому же, его вопросы в чем-то дублировали мои собственные, на которые у меня до сих пор ответа нет. — Не знаю, что тебе сказать на это. Все еще не могу сказать, по какой именно причине вошел в отношения с Виктором. Но…

— Но?

— Но точно могу сказать лишь одно — с тех пор, как встретил его в Самаре, я не вспоминал о Грете. Виктор — это Виктор. Когда он оказывается рядом, не успеваешь думать ни о чем. А с момента моего приезда в Самару… Виктор всегда рядом.

Ответил и сам удивился тому, что только что озвучил вслух. Я действительно… Как и тогда на озере, так и после, с той секунды, как вошел в его кабинет в Самаре и мне в голову полетел его блокнот, а затем и поцелуй, с тех пор и до самого возвращения в Стокгольм.

Мы с отцом вышли с кладбища, он сел в машину, я же задержался на улице. Набрал Белова, потому что последние полчаса меня терзал один очень важный вопрос, ответ на который хотел получить незамедлительно. Пока мы говорили с отцом, а я вспоминал, вместе с остальным, моя память подкинула один очень важный факт. Год назад я вернулся в Стокгольм, бежал от него, и меня не отпускало ощущение, что Белов рядом. Преследует меня, так и было, как потом выяснилось, но…

— Виктор, ответь мне на один вопрос, — выпалил, не успел он поднять трубку. — Год назад ты погнался за мной, ты… На какой машине ты ездил в Стокгольме?!

Еще до того, как он ответил, я уже знал. Мои губы эхом произнесли:

— Черный БМВ седан. Кристоф…

Мы оба замолчали. Он знал, зачем мне это. Я же в голове перелистывал все те моменты, когда обнаруживал его присутствие рядом с собой, даже не зная, что он на самом деле рядом. Эта черная машина стояла у меня под окнами. На вторую ночь она уже стояла там. И именно тогда…

Я стал плохо спать.

Сколько раз в размышлениях о том, что случилось, подходил к этому окну. Смотрел на город и неминуемо возвращал и возвращал взгляд к черной машине. Никогда не задумывался о том, откуда она там. Каждую ночь. Он… не ночевал в своем отеле. Он спал под моими окнами. Месяц спустя — машина внезапно исчезла.

И именно тогда я решил, что пора возвращаться в Россию.

Эта догадка заставила меня застыть. Так давно… Я наивно полагал, что забыл, убежал от него. Однако… После первой встречи, не зная того, я уже провел месяц с ним. Не касаясь и не видя его. Отношения вслепую. Только чувства…

— Кристоф, — окликнул он меня в трубке. — Кристоф, почему ты молчишь?

— Я… Я ничего. Я вообще звонил сказать, что задержусь на час. Примерно. Мы уже вышли с кладбища, отец хочет заехать куда-нибудь и пообедать вдвоем. Он…

Я думал, что придется оправдываться, чтобы Виктор внезапно не сорвался с места и не приехал спасать меня, но Белов отреагировал совершенно иначе.

— Хорошо. Встретимся после обеда.

— Хорошо. Тогда пока? — на сей раз неуверенность была уже в моем голосе.

— Пока, Кристоф.

Он первым повесил трубку. Первым. Я удивленно посмотрел на свой телефон. Вот теперь уже мне захотелось все бросить и найти его. Что-то случилось? Откуда вдруг такая покладистость? Еще сегодня утром…

— Кристоф, ты поговорил? — отец опустил стекло с моей стороны и, перегнувшись через сиденье, крикнул мне. — Я уже голодный. Свежий воздух, знаешь ли. Давай, запрыгивай, потом решишь свои дела!

— Уже лучше. Тренируйся и у тебя все получится, — сказала она мне, когда повесил трубку.

Я встретил ее в нашем с Кристофом парке. Отправился туда, потому что назначил именно там встречу с его адвокатом, дело с Ивантеевым еще не закрыто. Мы уже заканчивали разговаривать с представительницей закона, вместе с этим медленно прогуливаясь по ухоженным зеленым аллеям, когда на одной из деревянных скамеек я увидел ту женщину.

Сегодня она не была в платье, рваные на коленях джинсы и серая растянутая майка — удобная одежда, чтобы вот так вот запросто расположиться на скамейке, подтянув под себя одну ногу и что-то печатать на маленьком ноутбуке. Волосы, отдающие на солнце рыжиной, она убрала в хвост, но это не мешало ей в порывах ярости и злости на то, что она видела на мониторе, без конца взъерошивать свою голову.

Не упуская ее из виду, быстро попрощался с адвокатом, велев ей закончить дело как можно скорее и с плохим исходом, по возможности, для Ивана, подошел к киоску на колесах, в котором дружелюбная девушка продавала горячие напитки на вынос, и купил два горячих шоколада. Взяв стаканы в руки, направился к ней.

Я знаю, кто она. Ночь, что провел без Кристофа в отеле, вспомнив, где видел ее, переворошил весь Интернет в поисках нужных мне сведений. Узнал о ней много, в том числе, что когда она пишет и не может настроиться на нужный лад, всегда пьет горячий шоколад.

— Привет, — опустился рядом на скамейку и протянул ей один из стаканов.

Она не сразу отреагировала. Словно ей понадобилось время, чтобы из своих фантазий вернуться на землю обетованную. Ее карие глаза сначала с испугом, потом с недоверием посмотрели на меня, потом на стакан в моей руке, потом опять на меня и… замерли в ожидании.

— Яна, да? Меня зовут Виктор Белов, мы сталкивались уже с вами, помните, утром в этом же парке? Вы тогда выручили меня и… моего друга. Потом еще раз виделись, в кафе, — не последовало никакой реакции, поэтому я продолжил, — принес вам горячий шоколад. Вы же любите, хотел поблагодарить за вашу помощь.

Той ночью я вспомнил, где видел ее. У Кристофа в кабинете была книга. На русском языке. Я и раньше видел ее имя, в читалке, в его телефоне. Но никогда не видел фотографию. Писательница, пишет слэш, Кристоф заинтересовался этим жанром, когда мы начали с ним встречаться. Глупо, конечно, но именно поняв, кто она, во мне поселилась уверенность, что только эта женщина сможет помочь мне раз и навсегда вернуть моего беглеца.

— Спасибо, — сказала она, настороженно приняв у меня картонный стакан.

— Как вы догадались, что мне нужна ваша помощь? Что надо остановить того мужчину? — помолчав, спросил у нее. Решил с этого начать.

— Не знаю, — прищурившись и делая крохотный глоток, будто бы боясь, а не подсыпал ли я туда яда, ответила писательница. — Увидела вас, и зачем-то сделала это. Сама не знаю, почему.

— Яна, вы пишите слэш…

— Та-а-ак! — творческая личность неоднозначно отреагировала на мой незаданный вопрос. Захлопнула компьютер, вскочила со скамейки, на которой просидела до моего появления порядочное время и быстрым шагом устремилась по аллее прочь.

— Яна! Подождите! — кинулся за ней, не понимая, почему она так отреагировала, догнал и получил ответы один за другим.

Не останавливаясь, лишь ускорив шаг, она как будто говорила не со мной, а с кем-то невидимым.

— Что хочу, то и пишу! Ваше какое дело?! Это свободный мир, каждый занимается тем, что нравится. Мой род занятий не повод критиковать меня на каждом шагу. Что за люди пошли? Не нравится, вас никто не заставляет читать!!! Шли и идите мимо, придержав свое мнение при себе!

Она шла, размахивая ноутбуком и смешно надувая щеки. Растрепанные волосы подпрыгивали у нее на голове при каждом следующем шаге, а глаза в ярости уничтожали все живое вокруг нас.

— Яна, Яна, подождите, я не хотел критиковать вас! Мне нравится все, что вы пишите. В этом все и дело, — возразил, следуя за ней, хотя это было сделать совсем нетрудно, женщина была ниже меня по росту, соответственно, в один мой шаг умещались ее три. — Мой друг читает ваши книги. И, увидев вас, получив от вас неожиданную помощь, я… Я хотел спросить вашего совета!

Она остановилась так резко, что мне пришлось возвращаться.

— Какого совета? Вы что? — теперь уже удивленно метнула она в меня свой вопрос.

— Давайте присядем и выпьем горячий шоколад? Хотите, я могу запла…

— Еще одно слово, — резко оборвала она меня, — и можете ко мне даже не подходить!

— Хорошо, — примирительно выставил ладонь вперед. — Заткнулся. Тогда, шоколад?

В результате мы вернулись на ту же скамейку, где все началось. Помог ей устроиться и принес новый шоколад, потому что первый в гневном порыве, она выбросила в урну. Она выслушала меня. Спокойно, попивая сладкий, горячий напиток. Я читал, что писательница постоянно изнуряет себя диетами, именно по этой причине шоколад стал ее настоящей отдушиной. Видя сейчас, как она, щурясь на солнышке от удовольствия, делает глоток за глотком, поверил в это без каких-либо сомнений.

— Это коротко, — закончил свой рассказ. Постарался сжать все, чтобы не разозлить ее сентиментальными подробностями.

— И какой же совет вы хотите? — спросила она, посмотрев на меня своими прожигающими насквозь карими глазами.

— Хочу вернуть его раз и навсегда. Доказать ему свои чувства, чтобы он больше никогда в них не сомневался. Хочу, чтобы перестал убегать от меня, — сказал это, как смертник произносит свои слова перед тем, как покончить с жизнью.