Мы были очень разными внешне, но что касается внутреннего содержания — тут просто никаких сомнений в том, что мы родня, не было ни у кого. Весь семейный яд мы поделили в равных долях и уверенно плевались им в окружающих. Олег, правда, делал это выборочно, я же стреляла по всем подряд.

— Да день лайтовый был, — махнул рукой брат, — Всего две операции, так что решил проверить, не сорвала ли ты тут все зацепы. Здравствуй, Юля.

— И тебе привет, — отозвалась подруга, — Карин, я пошла к первой трассе привязываться.

— Окей, — кивнула я и спросила у Олега, — После трени занят? Может, в гости заедешь?

— Почему нет? — пожал плечами мой ботаник, — Ирка сегодня к матери поехала, так что я свободен аки ветер.

— Ну договорились. Тогда после не пропадай, — кивнула я и побежала к Юльке, которая уже затянула веревку и ждала только меня.

Тренировка прошла…да как обычно она прошла. За полтора часа мы раз по шесть пробежались по трассах среднего уровня сложности, я, поскольку снова забила на разминку, забила себе все мышцы и после первого подъема недовольно морщилась. Но потом приноровилась и дальше всё пошло как по маслу. После — традиционная заминка с рядом упражнений, которую я не особо жаловала. Но что делать — тренер заставлял, а ослушаться его я не решалась.

Уже после, попрощавшись с Юлей до среды — то есть, до следующей тренировки — я подошла к своей машине и махнула рукой приблизившемуся Олегу:

— Ну что? Поедем, как буржуи — каждый на своем авто?

— А что делать? — пожал плечами брат, поправляя очки, — Я тут тачку не брошу. Тем более — мне же как-то нужно будет домой потом уехать. Ты меня вряд ли повезешь.

— Поправка — я тебя точно не повезу. Формулировочка не та, — фыркнула я.

— Тем более. Нет, я на своей поеду. Увидимся у тебя.

Кивнув, я бросила сумку с формой на заднее сидение, сама же — что очевидно — устроилась на месте водителя. Дороги были пустые, так что до дома я добралась минут за пятнадцать. Олег уже нетерпеливо крутился у подъезда, ожидая меня. Конечно, ведь ключей у него не было.

— Блин, как же я люблю у тебя зависать. Прямо с порога понимаешь, что тебе здесь рады! — заявил брат, едва я открыла дверь в квартиру.

Эти его слова вызвали у меня легкую улыбку. Да уж, свою квартирку я нежно любила. С покупкой двушки в новом доме, на девятом этаже, мне помогли родители и, как ни странно, младший брат. Но вот оформлением занималась исключительно я. Снеся нафиг стены, разделяющие прихожую, кухню и гостиную, я прекратила это в одно большое помещение, которое условно поделила на зоны. Барная стойка четко определяла границы зоны для готовки, как и стоящий посредине диван — сразу за ним начиналась зона отдыха. К его спинке я придвинула небольшой комод, на котором были набросаны разные дизайнерские мелочи. Два кресла, журнальный столик, стеллажи с книгами, пушистый бежевый ковер — это всё фигня. Моей гордостью был электрокамин, над которым висела огромная плазма. Чуть дальше шел небольшой коридорчик, за дверью которого пряталась спальня. Мебели в ней было по минимуму — кровать, тумбочки, туалетный столик и пара полок с разной мелочевкой. Ну, также пара картин и еще один небольшой пушистый коврик. Люблю я, чтобы ногам было мягко.

Стены отделаны были под бежевый кирпич с деревянными вставками, на полу — чуть потертый ламинат, окна были огромными — от пола до потолка, и их закрывали тяжелые шторы. В итоге получилась уютная квартирка в стиле лофт. Но вот за что её ценил Олег, так это за небольшую прихожую. Дело в том, что когда я затеяла ремонт, остро встал вопрос, как сделать так, чтобы на входе ты не сразу попадал в кухню, но общий стиль не нарушился. В итоге я всё же отделила зону готовки от прихожей, поставив стеллаж, который раньше ставили в винных погребах. Ну знаете, такие, с ромбовидными отсеками, в них еще бутылки складируют. Я тоже так делала, только составляла не вино, а другой алкоголь, хранение которого никак не было связано с температурным режимом. У меня можно было найти все виды мартини — от очень сухого до Бьянки, пара видов коньяка, виски и несколько бутылок с ромом. Если учесть, что я практически всегда была за рулем, пустели мои запасы крайне редко. Понимаете теперь, почему для многих мое жильё просто источает уют и умиротворение?!

Улыбнувшись, я кивнула в сторону холодильника:

— Найди пока что-нибудь из еды. Как переоденусь — присоединюсь к тебе.

Вытащив из огромного — во всю стену — шкафа-купе шорты и футболку, я скрылась за дверью спальни. Переодевшись и заплетя длинные каштановые волосы в небрежную косу, я решила помочь Олегу. Который уже уверенно гремел кастрюлями, и что-то негромко напевал себе под нос.

— Ты вообще в курсе, что тебе на ухо наступило стадо слонов? — поинтересовалась я, включая кофемашину и задавая нужный режим, — Почему так не бережешь мои нервишки?

— Считай это местью! — фыркнул Олег, — Ты треплешь их окружающим, а я — ангел возмездия, который воздает тебе по заслугам.

— Слышь, ангел, сейчас как тресну по башке — и посмотрим, кто тут кому воздает.

— Ты не посмеешь, — прищурился братишка, глядя на меня сквозь стекла очков.

— А что ты сделаешь? — насмешливо поинтересовалась я, доставая из навесного шкафчика две кружки из черного стекла, — Побежишь жаловаться маме? Скажешь, что плохая Карина снова тебя обижает?

Олег посмотрел на меня осуждающим взглядом и, вздохнув, выдал:

— Какая же ты стерва.

На это я только расхохоталась и чмокнула его в висок:

— Знаю! За это ты меня и любишь.

В итоге обошлось без драк и даже без взаимных оскорблений. Мы просто приготовили быстренько ужин — пасту с ветчиной и овощной салат. Никаких грибов — на них у Олежки была жесткая аллергия. Он вообще с детства отличался слабым иммунитетом — часто болел, мало что ел, много спал и не проявлял должного внимания к окружающим его вещам. Врачи прогнозировали подобное еще при его рождении и даже предложили нашим родителям отказаться от ребенка сразу после родов. Уверяли, что мальчик — не жилец и не стоит даже тратить на него время. Но эти чертовы медики слишком плохо знали нашу семью.

Ни о каком отказе даже речи быть не могло. Маленький Олег благополучно прибыл домой, чтобы стать одновременно поводом, как для радости, так и для грусти. Первые полгода он вообще почти не подавал признаков активности — лежал в кроватке, вяло шевелил ручками и ножками, апатично рассматривал потолок, ел по часам, спал — и всё. Меня — двухлетнюю малявку — к нему почти не пускали, и я со стороны наблюдала, как маленький комочек размышляет — жить ему, или ну их всех.

Но едва солнце отмерило моему брату шесть месяцев — его будто подменили. Он сразу, будто по щелчку, начал сидеть, ползать, потом ему это надоело — и мелкий пошел. Про сон вообще можно было забыть — Олег будто пытался наверстать всё, что он пропустил, залезая во все щели и пробуя на вкус все, до чего могли дотянуться его цепкие пальчики. Врачи лишь разводили руками — это больше всего напоминало какой-то выход из депрессии, но какая, к черту, депрессия может быть у младенца? Родители не стали даже пытаться в этом разбираться и искать объяснение — они просто радовались.

Олег был очень смышленым и любознательным. Школа, институт, практика в клинике — всё это далось ему легко. И сейчас, глядя на самого молодого, но, бесспорно, самого успешного из семьи Малышкиных, можно было смело утверждать — этот человек стоил того, чтобы за него бороться.

Уже после ужина, когда мы расположились на диване перед камином и лениво потягивали кофе, Олег заметил мой наряд и приподнял бровь:

— Не видел у тебя такой футболки. Новая?

Я опустила взгляд на яркий принт и кивнула:

— Да, пару недель назад её цепанула у одного парня.

Брат покачал головой, усмехаясь:

— Не понимаю я эту твою любовь к трофеям.

Поясню — была у меня одна странность. А точнее — даже маленький фетиш. Я очень любила мужские футболки. Казалось бы — ничего особенного, но был один нюанс. Все они были с чужого плеча, и каждое из них — я имею в виду именно плечи — я когда-то стискивала пальцами и спивалась в них ногтями. Да, всё верно — я коллекционирую шмотки своих бывших любовников.

Началось всё давно — мне тогда было девятнадцать. Подробности я уже не помню — просто приперлась домой в чужой шмотке и решила её не отдавать. За первой была вторая, потом третья, ну и так далее. В итоге это стало своеобразной привычкой — тырить футболки у бывших. Причем им я об этом не говорила, проворачивала всё, пока парня не было в комнате. Олег очень правильно сказал — я собирала трофеи. Не знаю, можно ли считать этот каким-то отклонением или странностью — мне как-то всё равно. Но за эти годы моя коллекция существенно пополнилась. Олег об этой моей привычке знал, как и Юля. Но если подруга просто смеялась над этим, то брат всерьез предлагал сходить к психологу. Ровно до тех пор, пока я не огревала его чем-нибудь по голове.

— Можешь считать меня коллекционером, — пожала я в итоге плечами, — Привет, я Карина, собираю битые бутылки и мужские тряпки. А у тебя какое хобби?

— Моё хобби? — включился в эту игру Олег и сделал вид, что задумался, — Вправлять мозги своей сестре. Они часто уезжают куда-то не туда.

— Скучно живешь, — хмыкнула я, поднимаясь на ноги, чтобы поставить чашки в раковину.

— Замуж тебе пора, сестренка, — покачал головой мой очкарик, — Уже двадцать шесть, а всё одна. Вот клянусь — если бы было шоу «Холостяк», но для женщины — я бы тебя туда отправил.

— Чтобы я довела до руки не одного, а сразу двадцать шесть мужиков? Совсем ты не бережешь своих сородичей, Олежка, — хмыкнула я.

— Да, об этом я не подумал, — усмехнувшись, признал брат и поднялся на ноги, — Ладно, у меня завтра намечается парочка операций. Снова буду резать людей, надеясь, что наркоз не сильно подействовал.